Требуется няня с проживанием

— Кристоф, — пока мы спускались в столовую, сразу перешла я к делу, о котором лорд пока не подозревал, — мне бы хотелось серьезно с вами поговорить.

— О чем же? — мигом насторожился он.

— Да о нашем соглашении, — притворно вздохнула я. — Изначально я отправлялась с вами в качестве няни для Винченцо. Ну, по бумагам, в роли вашей жены. Но все, что я должна была делать — заниматься ребенком и изредка — общественной жизнью. И что мы наблюдаем сейчас? Ребенок проводит много времени с няней. А я то обихаживаю принцессу, то расхаживаю по храмам, то сижу в каком-то подвале для большей разговорчивости призываемого духа. Вы не находите это выходящим за рамки договора.

— Кстати, о Винченцо, — казалось, остального мужчина уже не услышал, — все же почему он так странно на меня реагировал? Ведь раньше всегда улыбался. Я не верю, что он мог так быстро меня забыть.

— Если я скажу, что он вас не узнал, это будет точнее, — ну вот, опять придется вместо разговоров по делу просвещать взрослого мужчину, причем некроманта, в вопросах, которые он должен был изучать хотя бы в рамках профессии. — У маленьких детей зрение не такое, как у нас с вами. Они рождаются если не слепыми, то практически не видящими. Постепенно глаза адаптируются к миру, зрение развивается. Десять дней назад он видел вас не так, как увидел сегодня. Отсюда и настороженность. Та картинка, которую он видел, отличается от той, что увидел сегодня.

Мужчина задумался. В молчании прошла большая часть ужина. Я больше не заговаривала по поводу моих обязанностей, справедливо опасаясь, что услышу много чего не самого приятного. И без того видно, что сейчас ему не до этого. А если я продолжу настаивать, то в лучшем случае отправлюсь домой за счет нанимателя, но без оплаты. В худшем меня спасибо, если выставят на улицу, а то еще заявят, что я притворялась аристократкой. И тогда уже мой призрак будет вести беседы с покойниками и являться на призывы некромантов.

— Ты хотела о чем-то поговорить, Лорена? — когда слуги убрали со стола и поставили перед нами чай и десерт, вновь заговорил Кристоф.

— Да, о своих обязанностях, — осторожно напомнила я.

— А что с ними не так? — удивился лорд. — Ты прекрасно с ними справляешься. Изображаешь мою жену, мать моего ребенка. Что — то не так?

— Ну, — я отправила в рот кусочек пирожного, после чего нарисовала ложечкой в воздухе какую-то закорючку, — я не понимаю, каким образом сюда входит посещение храмов, забалтывание жрецов, некоторые из которых любят считать чужие деньги, особенно тех, кто давно умер, ну и присутствие на ритуалах призыва привидений.

— Да? — удивление мужчины было искренним. — А мне всегда казалось, что это вполне естественно для жены некроманта.

— Никогда об этом не задумывалась, — пожала плечами. — Как-то никогда не собиралась становиться женой некроманта.

— Жаль, — в голосе, вопреки словам, особой жалости не было.

— Так у меня и не было знакомых некромантов, — новый зигзаг ложечкой в воздухе.

— Теперь есть, — хмыкнул он.

— И желание стать женой некроманта как-то не появилось. Опасное это дело, — я поняла, что хожу по краю. Сейчас у меня появилась возможность выяснить, что же случилось с леди Дарвен. — Особенно, учитывая слухи, которые дошли до нас в отношении вашей покойной супруги.

— Думаешь, она пострадала в результате одного из ритуалов? — нахмурился мой визави. — Увы, Лорена, все, что произошло с Каталиной, это на самом деле сведение счетов. Только не со мной, у меня нет врагов, не доживают до того дня, как могут отомстит, а с ее отцом. Я не знаю всех обстоятельств, что предшествовало этой трагедии. То ли он кого — то выставил на улицу, то ли просто уволил. Я не расспрашивал, не хотел знать. Боялся, что сам начну мстить. Просто этот человек решил отомстить. Нанести удар сильнее. Он думал, что смог убить сразу двоих. Но не вышло. Я не мог спасти жену. С прямым ударом ножа в сердце не справится никто. Но я смог продержать ее еще несколько недель, которые оставались до рождения малыша. Как я не сошел с ума, находясь рядом с мертвым телом, которое должен был заставлять дышать, есть, пить, прошу прощения за подробности, ходить в туалет. Я был словно в тумане. А сколько я тогда пил, словами не передать. Наверное, только это помогло не сойти с ума. Потом настал срок, я взял нож и помог Винченцо появиться на свет. Знаешь, как я боялся, что все напрасно. Но нет, все было не зря. Малыш сразу закричал. А потом долго тихо возмущался, когда приглашенная акушерка делала все необходимое, прежде чем вручить мне сына. Почти сразу после этого меня позвали к королю и приказали отправляться в город, где мы и познакомились. Нас переправили телепортом. Все уже было готово, меня ждал пакет, где подробно расписывался весь план действий. Было все, кроме одного — никто не учел, что я буду с маленьким ребенком. И я дал объявление.

— А потом на вашем пороге появилась я, — закончила я эту краткую, но потому не менее печальную историю.

— Да, Лорена, появилась ты. И я решил, что ты — тот человек, который мне нужен. Я привык прислушиваться к интуиции. Да и магия говорила, что тебя надо взять. И вот ты спасла мне сына. Если бы не ты, я бы слишком поздно понял, что та кормилица не выполняет свои обязанности.

— Это везение, — вздохнула. Да, тогда нам всем, особенно Винченцо, повезло. — Ее нашли?

— Ищут, — помрачнел лорд. — Я начинаю подозревать, что ее подослали специально. Но кто и зачем — не понятно.

Я промолчала. Чтобы делать каике-то предположения, надо обладать куда большей информацией, чем у меня была сейчас. Я готова была подозревать всех сразу: короля, маркиза фон Ворсета, претендента на трон, врагов некроманта или семьи его покойной жены. Но подозрения не помогут найти эту женщину. Останься у нас хоть какая — то ее частика: волос, обрезанный ноготь, капелька крови на ткани — лорд Дарвен смог бы найти ее в два счета. Увы, у нас не было ничего.

— Виконт что-нибудь сообщил о ней? — на всякий случай уточнила я.

— Увы, ничего такого, что могло бы нам помочь, — вздохнул лорд. — Или он просто боится, что я решу прибить гадину собственными руками. А потом сяду, и оставлю ребенка круглыми сиротой при живом отце.

— Думаю, вы слишком благоразумны, чтобы совершить подобное.

— Я был на грани, — признался Кристоф. — Если бы ты сама не уволила ее, то еще неизвестно, чем бы все закончилось. Вполне возможно, лорд Тан уже изучал бы камеры местной тюрьмы, надеясь, что в нем не опознают лорда Дарвена.

— Даже страшно представить, на что вы способны, — нет, уже не поежилась, привыкла. — Вот сейчас вы мне это рассказываете, а я не верю.

— И правильно, — улыбка промелькнула по его лицу, но тут же пропала. — Потому что ты — тот человек, которому я не смогу причинить вред. Я помню неуверенную в себе девочку с рекомендациями из хороших домов вашего городка. Кажется, тогда ты готова была сбежать при первом моем резком движении, но что-то тебя держало.

— Моей семье были нужны деньги, — ответила я на невысказанный вопрос, поняв, что без этого ответа дальше разговора не будет. — Отец потерял работу, а ведь он простой клерк, просто составляет и переписывает бумаги. А у мамы кроме меня еще семеро детей. Братья хотели бы пойти работать, но матушка считает, что они должны закончить хотя бы школу, чтобы найти хорошее место. Вакансий в городе не было, а тут появились вы. И я поспешила, чтобы опередить миссис Донат, которая в то время работала няней в доме мэра.

— Не самая приятная особа, — заметил лорд. — Довелось с ней встретиться. Кстати, мне сказали, что ты — одна из худших нянь, которую я мог нанять. Именно тогда я понял, что сделал правильный выбор. Да, сначала это была испуганная девочка, которая, хоть и боялась страшного некроманта, все равно пыталась воспитывать его, делать из него хорошего отца. А теперь рядом со мной красивая молодая женщина, которую я с радостью демонстрирую обществу. Женщина, которая не боится ни некромантов, ни призраков, ни властей. Рядом с которой и ради которой я готов сворачивать горы. Которой ничего этого не надо. Но хотя бы так, Лорена, хотя бы так я могу показать тебя миру. Пусть всего лишь как леди Тан, потому что иного ты мне не позволяешь. Всего одно слово, и все это будет для Лорены Дарвен. Вот только ей, к моему глубочайшему сожалению, ничего не надо.