Треск Цепей II: Белый Ворон

— Врата между уровнями выглядят прочными и массивными. Почему горцы не закрыли их? Вы ударили им в спину?

Где-то над нашими головами снова разгорался бой, сыпалась пыль, а гул бродил по туннелю. Мы двигались перебежками, в тенях, что простёрлись вдоль стен. Останавливаясь, Малиша внимательно вслушивалась в блуждающие по подгорной улице звуки, стараясь понять, не поджидает ли нас опасность.

Но это не мешало ей отвечать на мои вопросы.

— Да господин, яррусы и перреходы охрраняют патррули горрцев. Чем выше, тем больше. Мы нанесли ударр из тени Мррау-ру, выполняя прриказ повелителя.

Следуя за кошкой, я не переставал выуживать информацию:

— И что, зверолюды открыли врата по всему городу?

Кошка остановилась в очередной раз, вытягивая руку и призывая меня остановиться вместе с ней.

— Нет, господин, в доме Мягкой лапы нет столько зверролюдей, чтобы прровернуть нечто подобное. Мы откррыли поводыррям повелителя четырре подгоррных улицы, на пятой потеррпев порражение.

Значит, демон поработил котов и использовал их как лазутчиков и убийц. Они открыли и удерживали створки между ярусами, пока толпа безумцев ломилась наверх. Они же позволили армии мёртвых беспрепятственно подняться по следам бунтовщиков.

Чёрного принца явно не назовёшь глупцом. Интересно, сколько этой твари лет?

Мои мысли прервал близкий рёв. Какое-то чудовище взревело дальше по улице, рёв подхватило ещё несколько голосов, а затем всё стихло. Странные звуки услышали не мы одни, охраняющие тылы зверолюды подтянулись ближе, прячась во тьме верхних галерей и балкончиков улицы.

Через минуту один из разведчиков Малиши вернулся. Спрыгнул с парапета, приземлившись на четыре лапы. И встав на колено, проурчал:

— Дальше по улице адепты чёррной церркви обнарружили спррятавшихся горрожан. Они выглядят иначе, больше, сильнее, и не пахнут людьми. Мы узнали их по татуирровкам на коже.

Малиша утолила моё любопытство чередой вопросов:

— Сколько их Мррау-ру?

— Орружие ближнего боя. Один очень большой, четырре кррупных, но меньше, ещё четверро уродливы и один спокойный в серром, похож на вожака. Всего десять.

— Вас заметили?

Зверолюд прижал уши к голове и покосился в мою сторону, будто боясь наказания:

— Нет сестрра, мы были осторрожны.

Малиша повернулась ко мне, зная, что я внимательно слушал их разговор, и спросила:

— Твоё ррешение господин?

Но чтобы ответить на её вопрос мне сначала нужно было понять, с кем мы столкнёмся.

— Эти адепты чёрной церкви, нам враги?

Кошка ответила не задумываясь:

— Знаками церркви помечали себя в основном рработяги и нищие, те, кто стал основой бунта. Их вёл один из поводыррей повелителя, сильный колдун, но его с ними нет.

Я кивнул и сказал:

— Идём, не будем терять время. Попробуем пройти. Если не получится мирно, то нас никак не меньше, шансы равны. Говорить будешь ты.

Логика моего решения была проста. Подгорный ярус это улица, построенная вокруг пропасти-колодца. Искать обходной путь — потеря времени, а столкнувшись с бунтовщиками, мы ничего особо не теряем. Рабочие и нищие, десяток придурков, по словам зверолюда вооружённых и крепких. Единственное что меня смущало так это рёв, он мало сочетался в моей голове с образом обычных, пусть и упоротых людей. В любом случае я не буду лить слезы, если демонопоклонники из числа зверолюдов и людей поубивают друг друга.

Вот только оказалось, что я не совсем верно понял слова разведчика…

Подгорная улица плавно изгибалась, заворачивая по кругу. В отличие от нашего отряда оппоненты не удосужились выставить наблюдателя или выслать пару разведчиков. Приближаясь к ним, мы слышали крики женщины и чей-то гортанный смех, но когда вышли к самим сектантам — всё было кончено. Люди, найденные ими в одном из туннельных домов, были умерщвлены.

Первое что мне бросилось в глаза так это увитые мускулами, полуголые и босые тела. На фоне которых, грудой сала возвышался настоящий трёхметровый гигант, похожий на сказочного огра из фантастичных произведений мира-Первоисточника.

Этот удивительный колосс был практически гол, лишь мешок на голове с прорезями для глаз, да куча разорванной одежды прикрывает чресла. Но при этом грузное тело было обмотано веревками, удерживающими то ли ванну, то ли здоровенную бадью, которая размещалась поверх необъятного пуза.

Кряхтя и сопя, чудовище возилось своими огромными лапами в груде мяса и, схватив отрубленную конечность или иной кусок, некогда бывший человеком — распрямлялось, чтобы затем запихать кровавую требуху в бадью, из которой уже торчало множество людских конечностей.

Четверо перекошенных мутантов, уродливых и кривых, обернулись в нашу сторону и замерли, стоило нам выйти из тени. Двое стаскивали мёртвых в кучу, а вторая пара рубила.

Но парад ужаса на них не заканчивался…

Груду трупов с замершими мутантами и жирдяем, от нас отделяла пятёрка бойцов. И бойцов очень опасных. Они были кем угодно, но только не людьми. Потому что люди не носят на шее отрубленные кисти вместо амулета, не надевают маски из свежесрезанных человеческих лиц и уж точно не пришивают их к собственной голове.

Чем больше деталей подмечали я и мой ИскИн, тем сильнее напрягалась моя рука на рукояти меча, и лишь укутанный молитвой концентрации разум не дал мне занервничать.

Пятёрка замерших перед нами существ, была воинами. Сквозь обрывки разорванных штанов проглядывали рельефные мышцы, голые торсы притягивали взгляд покрытыми кровью и вырезанными на коже рисунками, а массивные бугристые руки свободно удерживали тяжёлые ржавые топоры и булавы.

Они не были похожи на рабочих или на исхудавших нищих.

У двоих бунтовщиков головы были укрыты мешками с прорезями для глаз, что вызывали ассоциации со средневековыми палачами. У третьего маска из человеческой кожи пришита прямо к лицу. Четвёртый носит на груди отрубленную человеческую кисть, а на поясе женские скальпы. И лишь пятый хоть как-то смахивал на человека.

Вожак не уступал телосложением четвёрке воинов, я видел это по выставленному напоказ предплечью руки, которая удерживала прямой, одноручный меч. Верхние конечности этого воителя своей шириной могли посоперничать с моими ногами, хотя ростом он уступал мне практически на голову. Но кроме того в его облике присутствовали черты, отличающие его от остальных — он был одет в серое тряпьё, обут и укрывал голову капюшоном. Не говоря уже о том, что его одежда выглядела гораздо чище, чем у остальных и не была похожа на пропитанные кровью и дерьмом тряпки.