Третий лишний

– Лучше, только голова закружится.

– Это не страшно.
– успокоил он, продолжая внимательно на нее смотреть. Увидев, что служанка вполне успокоилась, он направился к двери и тихо, стараясь не привлекать внимание, закрыл дверь на ключ.

– Что вы делаете?
– спросила Ханна, заметив что-то не ладное.

– Я хочу с вами серьезно поговорить, - невозмутимо ответил Айзек и снова сел в кресло.
– о вашем поведении. Мне следует разобраться, как поступить с вами.

Ханна молча его слушала. Она уже перестала плакать и спокойно сидела на стуле, напротив кресла мистера Гриндла.

– Как вы себя чувствуете?
– поинтересовался он вновь.

– Сильно кружится голова и она такая тяжелая.
– пожаловалась Ханна.

– Зато вы успокоились.

От головокружения вся комната поплыла перед глазами и она покачнулась, но мистер Гриндл уже был рядом.

– Держите себя в руках.
– строго сказал он, поддерживая ее за плечо.

– Не могу.
– пробормотала она медленно, заплетающимся языком.

– Вы обессилили из-за истерики. Если так будет продолжаться, вы можете упасть.
– предупредил мистер Гриндл и подошел ближе. Его рука коснулась ее шеи, не прикрытой платьем, от чего служанка вздрогнула.

– Тише, не стоит так волноваться.
– попытался успокоить он Ханну.
– Я не собираюсь делать ничего плохого.

Сказав это, он сильно потянул ее за руку к себе. Ханна сделала попытку избежать касание его телом, но ноги почти не держали и качало ее столь сильно, что она была вынуждена схватиться за его колени, чтобы не рухнуть прямо на пол. Он потянул ее за руки вверх, помогая подняться и она оказавшись прижатой к нему всем телом. Ханна почувствовала, как его дыхание участилось.

– Что вы делаете?
– испугалась она и попыталась оттолкнуть мужчину от себя, но держал он ее крепко и Ханна не смогла отодвинуться даже на дюйм.

– Ну, что ты так испугалась?
– плотоядно шептал он, в то время, как его рука с силой стала стискивала ее грудь.

– Отпустите. Не надо, я закричу.
– заметалась она, пытаясь пнуть его по ноге.

– И что будет?
– зло усмехнулся он, продолжая теперь уже обеими руками ощупывать ее тело, не скрывая своего плотского желания.
– Даже если услышат, что вряд ли, крайней останешься ты. Все узнают...

Он крепко держал ее, в то время как его губы стали покрывать ее шею жадными поцелуями. Она резко махнула головой, намереваясь ударить его, но ее опьяненное тело не слушалось и он с легкостью увернулся. Ее сопротивление только еще большего разжигало его похоть.

Айзек схватил ее за волосы и начал грубо толкать всем телом. Когда Ханна уперлась спиной в большой стол, он свободной рукой начал задирать юбки, пытаясь добраться до ее ног.

– Все узнают и все дома в округе будут для тебя закрыты. И что ты будешь делать?
– продолжал он угрожать, гладя ее бедро. На его красном вспотевшем лице развратная улыбка больше была похожа на оскал волка. Ханна продолжала сопротивляться, но остановить распаленного Айзека было не в ее силах. Уже через мгновение он добрался до разреза на панталонах и стал грубо разводить ее ноги, но служанка продолжала сопротивляться изо всех сил. Ноги у нее были сильными, потому от злости и желания он начал кусать ее шею и рвать горловину платья. Платье с треском порвалось на лифе, обнажив корсет и приподнятые им полукружия пышной груди.

– Все об этом узнают!
– попыталась она вразумить его.

– Ты мне, маленькая шлюха, угрожаешь?
– прошипел он, расстегивая штаны.
– А?

– Нет, но живот будет скрыть невозможно, - огрызнулась она.

Быстро справившись с брюками и высвободив свой большой и красный от возбуждения орган, он сильно дернул ее за волосы и уронил спиной на стол, стараясь другой рукой, раздвинуть ее крепко сжатые ноги. Служанка не поддавалась, и он, возбужденный до крайней степени, отчасти из-за ее сопротивления, уже плохо себя контролировал и стремился всем силами пробиться бедрами к ее промежности. Айзек толкнул ее и, потеряв опору на гладко отполированной поверхности, она оказалась лежащей на столе, а сверху на нее навалилось его толкающее и ерзающее тело, подчинявшееся сейчас только порывам и желаниям возбужденной плоти.

– Перестаньте! Не надо!
– почти кричала она.
– Я боюсь!

– Чего?
– зло спросил он, не останавливаясь.

– Беременности.

– И только этого?
– поиздевался он, продолжая ерзать на ней всем телом. Он уже почти был близок к излиянию.

– Да.

Услышав ответ, Айзек на мгновение замер, а затем стал еще грубее и агрессивнее. Он тяжело дышал, и был весь взмокшим.

– Черт бы тебя побрал!
– сквозь зубы процедил он. Скандал с обрюхаченной служанкой ему был не нужен, но и слезть с нее, не удовлетворив себя, мистер Гриндл уже тоже не мог.

– Только это?

– Да!

Борясь, они не переставали разговаривать. Ханна пыталась вразумить его, а он ее заговорить, чтобы она не вздумала закричать. Она была сильной, чего он совсем не ожидал от женщины, потому борьба продолжалась долго. Его эрегированный член, слишком долго терпевший целибат, терся о ее живот и бедра и грозил излиянием еще до того, как он сломит ее сопротивление и войдет. А это было бы слишком обидно, так далеко зайти и даже не совратить служанку. Ярость добавилась к похоти.

– Боишься?
– прошипел он, - тогда на колени.

Он перестал бороться с ней, но сильнее вцепился в ее волосы и стянул ее со стола на пол. Чтобы ускорить ее падение и добиться послушания, он подбил ей ноги.

– На колени, потаскуха!
– и его рука, дернула за волосы так сильно, что она упала на четвереньки.
– Я сказал на колени.
– рычал он и направляя ее за волосы, поставил перед собой на колени. Перед ее лицом оказался его разгоряченный член, с ярко красной разбухшей головкой, с которой липкими каплями что-то стекало.

– Этого ты можешь не бояться.
– зло усмехнулся он и держа рукой свой орган у основания, стал размахивать им перед ее носом, как увесистой дубиной. Мистер Гриндл крепко держал ее за волосы и, не имея возможности вывернуться, Ханна вынуждена была созерцать его возбужденный орган.

– Смотри на него, - приказал Айзек и подтолкнул ее голову к своему члену так близко, что ей пришлось скосить глаза.
– Смотри. Красивый?

Красивый или нет, испуганная служанка не могла определиться, сравнить ей было не с чем, но в такой момент спорить или высказать сомнение она не рискнула, вдруг он снова попытается взять ее силой, доказывая его силу и красоту, поэтому живо согласилась:

– Д-да!

– Правда?
– не унимался он.

– Да, да!!

– Тогда слушай, - от его тряски за волосы у нее выступили слезы.
– если сделаешь, что скажу, получишь доллар и останешься работать, если нет, я тебя изобью, но все равно возьму. Ясно?
– пригрозил он.

– Да!

– Поняла?
– медленно процедил он сквозь зубы и, не дождавшись ответа, прикоснулся влажной красной головкой ее закрытых губ. Она попыталась дернуться, но не смогла.