Третий лишний

Чтобы узнать, где эта книга хранится, Ханна снова решилась на хитрость. Она испекла замечательный пирог с кленовым сиропом и абрикосами, а когда Джонатан - младший сын Маргарет, похвалил его, смутилась и скромно произнесла:

– Спасибо,мистер Джонатан. Мне этот рецепт подсказала ваша матушка. Она нашла его в красивой красной книге с яркими картинками. Я не сомневалась, что в красивой книге могут быть написаны только такие же чудесные рецепты.

– Правда?
– удивился юноша.
– Ханна, а ты не могла бы чаще готовить что-нибудь такое же вкусное и сладкое?
– добавил он краснея.
– Нас в пансионе не особо балуют сладким, а я...
– он хотел сказать, как сильно он любит сладости, но Ханна не стала дожидаться его признания и со смущение добавила:

– О, мистер Джонатан, я тоже обожаю сладкое, особенно с медом и джемом!
– и опустила ресницы.
– Я бы с радостью готовила пироги и пирожные, только...
– она остановилась и многозначительно замолчала.

– Все дело в той книге, да?
– догадался мальчик.
– Мама ее ни за что не даст?

– Да.
– Ханна стояла с печальным лицом. Казалось, что более бескорыстной сладкоежки мир еще не видывал. Однако, другой, такой же любитель сладкого, быстро понял, о чем идет речь.

– Ханна, а ты умеешь читать?

– Да, мистер Джонатан.

– А что, если я...
– он замялся, - а что, если я достану эту книгу, ты сможешь еще что-нибудь приготовить?

– Да!
– воскликнула радостно служанка, прижав ладони к груди, от чего казалась такой хрупкой и искренней. В этот момент, видя ее радость и счастливую улыбку, Джонатан готов был тот час же броситься за книгой.

– Только, Ханна, будь осторожна с книгой! А то нам с тобой достанется! Я смогу достать ее на некоторое время не заметно, чтобы мама не заметила ее отсутствия.

– Обещаю, мистер Джонатан!
– глядя ему в глаза, очаровательно улыбалась Ханна, на ее щечках появились милые ямочки.

"Может быть, в другом месте эти рецепты очень пригодятся." - подумала про себя служанка и записала раздобытые новые кулинарные рецепты в небольшую записную книжечку.

Поздним майским вечером, когда на улицу опустились сумерки, и лишь небольшой ярко желтый полукруг заходящего солнца оставался виден за украшенными молодой листвой деревьями, Ханна завершила штопку белья и поднялась в свою комнату. От усталости кружилась голова. В тесной комнате, расположенной под самой крышей, было душно, стоял спертый воздух. Чтобы избавиться от затхлого запаха, исходящего от старого матраса, и впустить в комнату свежего воздуха, она встала на стул и открыла небольшое окошко, располагавшегося почти под потолком.

Свежий порыв теплого весеннего ветра обдул ее руки и принес в комнату из сада аромат цветущих фруктовых деревьев. Из распахнутого окна хлынуло громкое трещание цикад и сверчков, которые невозмутимо пели только им ведомую колыбельную. Тишина ночного дома резко сменилась неожиданно громкой трещоткой, вокруг все закружилось и она почувствовала странное состояние, словно все происходящее было не с ней, а кем-то другим.

Ее охватило ощущение, что она почти бестелесная и невесомая, наблюдает за чьей-то чужой жизнью, а ее телом, как деревянной куклой, управляют неведомые руки безжалостного комедианта, который одновременно рассказывал две истории: грустную и обнадеживающую. Коварный рассказчик ее судьбы странно перемешал эти два повествования, от чего кукла то грустно плелась по дороге жизни, то начинала резко скакать, изображая радость и веселье.

 - Наверно, это от усталости.
– объясняла себе свое состояние Ханна.
– Если работать, как рабыня, и дальше, то скоро мне еще и не такое причудятся.

Сняв платье и вынув шпильки из волос, она подошла к кровати и села. Сил, чтобы разуться, не было, поэтому она решила немного полежать, а лишь потом снять обувь. Всю вторую половину дня она только и думала о том, как доберется до своей коморки, положит голову на тощую подушку и забудется крепким сном. Когда желание исполнилось и она лежала на кровати, сон не шел, зато в голову лезли всякие глупости, от которых на душе становилось тошно и наворачивались слезы.

"Могла ли мамочка подумать, когда наряжала меня в красивые платья и вплетала ленты в мои длинные волосы, что пределом мечтаний ее дочери будет устроиться горничной в большой богатой дом? И что свое восемнадцатилетие я проведу за мойкой полов, тасканием воды и чисткой чужой обуви?" - спрашивала она себя, вспоминая свое раннее детство.

"Сколько лет прошло?
– размышляла она.
– Почти восемь, с тех пор как оказалась в сиротском приюте."

Воспоминания о приюте до сих пор снились ей по ночам, от чего она просыпалась и долго не могла уснуть. Разительный контраст между счастливым детством, проведенным с любящей заботливой матерью, баловавшей ее, учившей музицировать и петь и жесткостью сиротской жизни, в которой ее били и заставляли попрошайничать делал ее глубоко несчастной. Перед глазами Ханны ожили детские воспоминания, как мама расчесывает ей волосы, а потом любуясь, говорит маленькой Ханне: "Ты еще совсем малышка, но уже такая милая! Когда вырастешь, я уверена, ты станешь красавицей!", - потом она нежно погладила дочь по волосам и крепко обняла.

А потом серые стены холодного приюта, где были злые, вечно голодные дети, которые ее сразу не взлюбили. Отчего-то вспомнилось, как приютские сестры сняли с нее платье, купленное матерью, насильно отрезали ее длинные волосы, чтобы легче было бороться со вшами. От воспоминаний, как у нее отбирали еду или плевали в ее тарелку, Ханне стало плохо. Старшие девчонки дразнили ее зазнайкой и били, если она не могла выпросить денег у сердобольных прохожих. Она зарыдала. Жизнь быстро и неожиданно из доброй сказки превратилась в страшную историю.

После тяжких раздумий о своей жизни она еще долго не могла заснуть, а потом долгожданный сон незаметно сморил ее, но он был тревожным и не придал сил ее уставшему от тяжелой работы телу.

Проснувшись утром, Ханна поняла, что уснула так и не разувшись, из-за свешивающихся с кровати ног, разболелись колени. Мельком глянув в разбитое зеркало, висевшее на стене, она заметила отекшие заплаканные глаза. Самочувствие было ужасным.

– Ханна, ты как трутень, еле шевелишься!
– возмущалась миссис Марвел.
– Быстрее! Я тебя разбаловала добрым отношением! Будешь медленно работать, найду тебе замену!

"Ну да, к тебе толпы желающих шли!" - огрызалась тихо служанка, стараясь, чтобы ее слова не долетели до хозяйских ушей.

К концу дня на Ханне не было лица и миссис Марвел решила, что она заболела, однако никаких послаблений не сделала. Уставшая и злая служанка, добиралась в свою комнату уже почти ползком на четвереньках, клятвенно обещая себе начать поиски другой работы.

Глава 3

Лидия Марвел сидела в комнате подруги. Их родители часто наносили друг другу визиты, потому дружба девочек одобрялась и семьей Лидии, и семьей Лизы Вортнэл.

Она пили чай с воздушным бисквитом, пропитанным джемом и весело болтали, обсуждая новый журнал "Королева".

– О, Лиза, смотри какая прелесть, какой лиф!
– воскликнула Лидия, показывая пальчиком на понравившееся ей бальное платье розового цвета, богато отделанное кружевами и розами.
– Только представь себя в таком платье!
– восхищалась она.
– Я бы в таком чувствовала себя принцессой.