Трейдер. Деньги войны

За едой (никаких лобстеров и фунтовых стейков — вполне обычные, но очень вкусные сэндвичи) Джонни понемногу вытягивал из постепенно розовеющего Оси подробности иммигрантской жизни в целом и сегодняшнего происшествия в частности.

Бонусом Осе достались старые учебники английского языка, из которых «вырос» телохранитель Панчо. А чуть позже — личный подряд на уборку около «доски Грандера-младшего».

Торговавшие под открытым небом на тротуарах у Нью-Йоркской биржи местные брокеры делали такие деньги, что известные в Одессе маклеры в пикейных жилетах просто удавились бы от зависти, а сам Ося просто не мог вообразить таких сумм. Год назад «брокеры с поребрика» обрели собственное здание, New York Curb Exchange. Новая «Биржа-на-Поребрике», расположилась прямо на том же Тринити-плэйс, через здание от того, где снимал помещение под контору Майкл Кролл. Вместе с новым зданием пришла и новая техника — десятки телеграфных аппаратов под стеклянными колпаками, беспрерывно печатавшие ту самую тикер-тейп, сотни телефонов, машинки для передачи запросов и так далее.

Тогда же в количестве появились специальные доски, аккуратно разлинованные на графы для записи ордеров или котировок. Одну такую доску лично для Грандера-младшего затащили в контору Ося и Панчо и, пока устанавливали, успели услышать заявку Джонни:

— Торговать мне еще нельзя, но я попробую представить, что торгую.

И золотой мальчик вывел мелом ордера на продажу двух акций и на покупку пяти других, где-то на «тысячу долларов».

Из своего кабинета выплыл мистер Кролл с неизменной сигарой.

— Зачем тебе это, Джонни? — он показал на доску вынутой изо рта гаваной.

— Учиться!

— Чему ты можешь научиться, не рискуя своими деньгами? — хозяин конторы уцепился большим пальцем за жилетный кармашек, из которого вилась золотая цепочка для часов.

— Хотя бы как открывать и закрывать ордера, — насупился Грандер, а потом вдруг поднял голову: — Хотите пари, что у меня за месяц получится не меньше ста долларов прибыли?

Те вокруг, кто понимал в биржевой торговле, посмеялись — кто тихо, в кулачок, кто громоко, как мистер Кролл:

— Спорить тебе не на что, но посмотрим, посмотрим…

Ося протирал вокруг «доски Грандера» и мало-помалу проникался происходящим в конторе — для почти что выпускника коммерческого училища и артиллерийского вычислителя особых хитростей тут не было.

Персонал конторы поделился на два лагеря: половина болела за Джонни, половина против, и первыми торжествовали скептики — через неделю «торговли» Грандер зафиксировал «убыток» в двадцать долларов.

— Мал ты еще, опыта не набрался, — покровительственно гудел мистер Кролл.

— Посмотрим-посмотрим, — таинственно улыбался Джонни.

И в самом деле, когда через неделю его «торги» вышли в плюс на двадцать пять баксов, торжествовали уже оптимисты. Через две недели — еще пятнадцать в плюс, через три — целых сорок… К концу месяца «на ум пошла» сотня с хвостиком.

Еще на сотню стали бедней скептики и богаче оптимисты — клерки и брокеры делали ставки на результаты Джонни.

Первым успехом дело не ограничилось — Джонни понемногу объяснил Панчо и Осе, какую информацию для него стоит выуживать из носившейся в воздухе, на лентах и в биржевых сводках. Во второй месяц торговых позиций стало десять, «прибыль» вплотную подошла к двум сотням. В третий — пятнадцать позиций и двести пятьдесят.

Кое-кто из старших брокеров конторы, да и парочка младших партнеров даже воплотили сценарии Джонни в реале и малость наварили.

Наконец, в «торговлю на доске» вложился мистер Кролл. Вложился на полном серьезе, рискнув тысячей долларов, чем мгновенно превратил «чистую математику» в реальные деньги. На взрослых условиях — двадцать процентов с прибыли за квартал отходило Джонни, при успешных операциях сумма вложений увеличивается.

Вторую тысячу, узнав об этом, вложил Грандер-старший.

— Итак, джентльмены, наш трест заработал первую сотню долларов, — высоко задирая нос, сообщил через месяц Джонни.

Впрочем, долго он не выдержал, расплылся в улыбке и хлопнул Осю по плечу:

— Сегодня отмечаем, тут рядом с церковью Троицы есть бар, где обычно гуляют брокеры.

Впустили их туда не сразу, а только после клятвенного заверения, что они — сотрудники брокерской конторы и менеджмента здания, где эти конторы расположены. Да и то этого оказалось маловато — все портил возраст Джонни. Но один из мелких брокеров его узнал и заступился:

— Эй, Пол, пропусти мальца! Он действительно трейдер у Кролла! И позаботься о нем как следует — может, это твой лучший клиент в будущем!

Отмечали стейками под содовую — сухой закон свирепствовал, тем более никто бы никогда не налил пятнадцатилетнему. Веселье не портил даже своеобразный пейзаж за окном — кладбище при церкви Троицы, старейшей в Нью-Йорке.

— Вон, белая пирамидка, надгробие Александра Гамильтона, создателя здешней финансовой системы, — показывал Джонни местные достопримечательности. — А вон там лежит Джон Астор, самый богатый человек в стране.

— Тут что, только банкиров и хоронили? — удивился Панчо.

— Полно юристов, конгрессменов и прочих. А, еще Джон Фултон.

— Кто? — хором спросили не-американцы.

— Фултон, изобретатель парохода. Большое дело сделал, доказал, что можно без паруса. Мне бы так.

— А ты разве не по финансовой части хочешь? — на этот раз удивился Ося.

Джонни сморщился и потер глаза.

— Мне радио интересно. Кстати, есть у меня одна идейка, только времени на нее нет. Бли-ин, — он повернулся к Осе, — а ты потянешь нашу торговлю, если я на месяц отключусь?

— Совсем? — рисковать чужими деньгами казалось страшнее, чем собственной жизнью.

— Ну, я буду рядом, общее направление, а вся рутина твоя. И вся прибыль за месяц тоже, — поспешил добавить Джонни.

— Мне придется бросить работу, — печально улыбнулся Ося. — А что потом? Обратно ведь не возьмут.

— Так, давай тогда на постоянную, пэйчек у тебя будет в полтора раза больше, чем сейчас, плюс процент.

— Давай его к нам жить заберем, — предложил Панчо. — Все равно комната пустует.

Еще месяц Джонни, от которого несло канифолью и особым запахом радиоприемников, появлялся в конторе от случая к случаю, что-то вымеряя, или тихо советуясь с вызванным электриком, или затаскивая в каморку мотки провода.

Ося с головой ушел в котировки, биржевую прессу и тикер-тейпы. По вечерам он падал от усталости, но выслушивал указания на следующий день от вымотанного не меньше Джонни. Кому было легче всех — так это Панчо, он разве что таскал ящики с деталями и складывал многочисленные непонятные чертежи.