Трейдер. Деньги войны

Наконец, Джонни представил Майклу Кроллу доску наподобие телефонного коммутатора, только с медной шиной вдоль каждого ряда гнезд, и нескольких коробок с лампочками, кнопками и наушниками.

— Начинаем демонстрацию! — провозгласил Джонни.

Несколько клерков, внимательно изучавших инструкцию, надели наушники и уселись перед коробками, а две барышни, точь-в-точь как телефонистки, встали у доски.

— Мистер Кролл, выставьте маржин-коллы.

Глава брокерской конторы свел брови к переносице и на каждой шине подвинул полозки слева и справа к отверстиям, под которыми были подписаны цены.

— Берем вчерашнюю ленту, — продолжил Джонни и принялся диктовать котировки.

Барышни у доски переставляли медные штекеры с разноцветными шляпками в то или иное гнездо под нужной ценой. В двери торчала целая куча зрителей, стараясь пролезть вперед, пихаясь и сдавленно шипя.

Когда первый гвоздик встал в гнездо над полозком, на одной из коробок загорелась лампочка.

— Продаю! — немедленно отреагировал клерк.

После нескольких минут имитации работы Кролл пожевал сигару:

— А если она промахнется и вставит не в то гнездо?

— Ошибки бывают всегда, даже без этой системы. В конце концов, мог ошибиться и телеграфист на той стороне.

— Так удобнее, мистер Кролл, — подал голос один из клерков. — Не нужно держать все цифры в голове и постоянно смотреть на доску.

— Нда? — хозяин забрал наушники и сел за стол сам.

Через неделю система работала в полный рост, а Кролл, убедившись в ее полезности, расширил число позиций и с гордостью демонстрировал ее коллегам.

— Где взять? Кто делает? Как заказать? — сыпались вопросы.

Так возникла Grander Commutations. Нанятые сотрудники паяли схемы, Джонни заказывал материал и контролировал процесс, а вся биржевая активность осталась на плечах Оси. Как ни странно, прибыль даже выросла.

— Пошли, сегодня тебя заменит Смит, — Джонни выдернул Осю из тумана котировок. — Монтируем в одном очень интересном месте, прямо в Нью-Йоркской бирже.

За три дня Ося увидел столько людей в белых шелковых кашне и цилиндрах, сколько раньше не видел даже в кино. Клиентами их клиента были самые известные промышленники и банкиры Америки — Форд, Морган и сам Рокфеллер.

Вкалывали Грандер и Ко так, что под конец монтажа Джонни заснул на стуле. Ося шел мимо на цыпочках, но его вдруг ухватила рука шефа:

— Ты поедешь со мной в экспедицию?

— Какую? — обалдел Спектор.

— Открывать новые земли! На Клондайк! В Россию! Мы построим самолет! Я буду Одинокий Герой, а ты…

Больше, чем несуразные призывы Осю напугали остекленевшие и почти неподвижные глаза Джонни, но ситуацию спас Панчо. Он грубо встряхнул своего подзащитного, а когда это не помогло, влепил ему пощечину.

Джонни вздрогнул, проморгался и неожиданно сказал:

— Mat' moya zhenschina…

— Ты что, русский??? — обалдел пуще прежнего Спектор.

— Мама из России, — массируя шею, отозвался Грандер.

— А что это было?

— Никто, блин, не знает. Главное, не давай мне дремать днем и все будет хорошо.

— Эй, парни, — прервал их Панчо, — невежливо говорить на языке, который не все понимают.

Ося и Джимми переглянулись, ойкнули и перешли обратно на английский.

После заказа из Биржи бизнес крепко встал на ноги — брокеры стояли в очереди, Грандер-младший свалил всю работу на специально нанятого инженера-электромеханика, а сам вернулся к Кроллу, торговать.

На ланче, когда все давились у кофейника, Джонни выудил бутылку с желтой непрозрачной жидкостью и налил себе полный стакан. Комнатку наполнил запах апельсинов…

— Свежевыжатый? — с завистью спросил Смит.

— Нет, в бутылках, продают по двадцать центов.

Через минуту бутылка разошлась на «дай попробовать!» А потом и вторая.

— Где купил?

— В гросери*, на Олбани-стрит.

* Гросери, grocery — бакалейная лавка.

С того дня апельсиновый сок прочно прописался на ланчах — сперва у Кролла, затем у других брокеров и вскоре по всему городу. Дотошный Ося полез читать мелкий шрифт на этикетке и поднял глаза на Джонни:

— Доллак, Грандер и компания?

— Ага.

Чуть позже Ося узнал, что именно Джонни подсказал отцу способ получения концентрированного сока при пониженном давлении, оттого из Флориды в Нью-Йорк и другие города повезли не вагоны апельсинов, а цистерны концентрата, а цена стакана сока во всех заведениях составила те же пять центов, что и чашки кофе.

Работа бок о бок начисто вышибла из головы Джозефа Шварца (то есть Иосифа Спектора) классовую ненависть. Как можно ненавидеть человека, который работает не меньше тебя, знает больше и ни разу не поц и не жлоб? Да еще вытянул тебя со дна жизни и дал неслабую перспективу.

В конце августа по коридорам конторы шатался строительный подрядчик с карандашом за ухом, рулеткой и блокнотом. Он вымерял расстояния, заходил во все незапертые помещения, что-то строчил и выглядел как строительные подрядчики — кепка, костюм из прочной ткани, башмаки, в которых можно и на стройку, и в сабвей.

Но некая странность напрягала Осю — даже не шрам на неподвижно вздернутой правой брови. Ося пару раз прошел мимо, подглядел через плечо в блокнотик — ничего особенного, чертежик с размерами и указанием куда открываются двери.

Тихо напевает? Ну, привычка такая.

Напряженный взгляд? Ну так человек работает.

Военная выправка? Недавно кончилась война, кругом полно отслуживших.

Излишнее любопытство? Вроде по делу.

Только когда подрядчик затеял мерять комнату для ланча, где его не заглушал шум работы, Ося допер — тот дудел не что-нибудь, а махновскую «Эх, за матушку Галину!»*

* Эх, за матушку Галину — она же «Марш дроздовцев», «По долинам и по взгорьям» етс.

Но весь образ подрядчика никак не вязался с Революционной повстанческой армией Украины или с Рабоче-крестьянской Красной армией.

Озарение накрыло внезапно и Ося метнулся к Джонни:

— Это не подрядчик!

— А кто?

— Он напевает «Марш дроздовцев»!!!

— Ну, блин, эмигрант, то есть иммигрант.

— И сразу подрядчик?

— Панчо, — распорядился Джонни, — посмотри сам на него, а я позвоню менеджеру.

Через пять минут слегка побледневший Джонни положил трубку телефона: