Три дня Илль

– Когда я был маленьким, то мечтал, что стану магом, - сказал Ингвар. Илль не обернулась.
– Я находил на улице цветные стекляшки и часами смотрел сквозь них, стараясь увидеть магию. Не знаю, откуда я это взял, но тогда был уверен, что магия - это как радуга, только невидимая.

На щеке заиграла ямочка. Воодушевленный Ингвар продолжил:

– Однажды, когда я шёл домой с полными карманами добытых осколков, за мной увязался пёс. Тогда я ещё любил собак.
– Он погладил запястье, словно успокаивая призрачную боль.
– Не знаю, что его разозлило, но он начал лаять. И не просто так, как иногда делают собаки, чтоб покрасоваться перед хозяином, а всерьёз, по-настоящему... Я побежал... Он, конечно, догнал...

– И?
– спросила Илль.

– Вцепился в руку, - смущенно улыбнулся Ингвар.
– Вот, даже шрам остался... Ох и перепугался я тогда! Кричал, звал маму, бил по морде собаку... Только она меня не отпускала. И тогда я достал свои стекляшки и бросил в нее, выкрикнув что-то.

Илль смотрела на бледное лицо и видела испуганного ребёнка. Наверное, тогда он был светленьким и глазастым.

– Учителя говорили, что мне ещё повезло. Я же мог и сам сгореть, ведь никто не контролировал выброс силы. А так отделался испугом. И шрамами, - он подмигнул женщине.
– Но они украшают мужчин.

– На пальцах? Это они?
– не поддержала легкомысленный тон Илль.

– Да. Я же стихийный маг, огневик. Помню, как пёс завизжал, потому что ему обожгло нос. Он сразу убежал, а я боялся идти домой, ждал, пока стемнеет.

– Почему?

– Бабушка - мы у нее тогда жили - всегда ругалась за испорченную одежду... А я в тот раз умудрился и кровью рубашку заляпать, и подпалин насажать.

Илль проглотила возмущение - за прошедшие годы она поняла, что правды, одинаковой для всех, не существует, у каждого она своя, и спросила о другом:

– Тебя сразу приняли в школу? Самоучек ведь ищут.

– Меня?
– Ингвар рассмеялся, в груди заклокотало.
– Нет, мама запретила мне и вспоминать о случившемся, а бабушка наказала, чтоб запомнил крепче.

– Запретила?

– А ты была в школе для магов-самоучек? Нет? И не надо тебе туда заглядывать. Меня только в пятнадцать лет смогли поймать на горячем, когда я отбивался от компании пьяных богачей, а мимо патруль шёл. Мама умоляла инспектора оставить меня дома, клялась, что найдёт учителя... Не помогло. Но ничего, я вышел оттуда живым и даже здоровым. И, конечно, лицензированным магом, обязанным всей своей жизнью государству, - передразнил Ингвар кого-то.

Все знакомые Илль маги обучались дома или в столичной академии, от них она не слышала ничего подобного - наоборот, всегда полагала бесплатные школы для одаренных детей одной из лучших реформ.

– А ты кем хотела стать?

– Я?
– удивилась она вопросу. Отвечать не хотелось, потому она неловко сменила тему.
– Ты голоден? Уже пора ужинать.

– Не откажусь.
– Ингвар решил, что расспросит её позже. А пока и впрямь пора перекусить.

Илль поднялась. В колене что-то хрустнуло, заставив её поморщиться - этак она скоро начнёт рассыпаться на части, всякие мысли о бегах придётся оставить молодым.

Она потрогала лоб - мокрый, но прохладный. Дело своё лекарка знает.

– Есть пирог с мясом и колбаса кровяная.

– Мне и того и другого, - ответил Ингвар.

Нарезая колбасу крупными кусками, Илль вспоминала своё детство. За грязную одежду ей тоже перепадало, но все обычно обходилось выговором от строгой няньки, а родителям было не до того. Они жили своей жизнью, яркой и насыщенной, оставив маленьких детей на попечение слугам. Первое, что приходило на ум при слове "мама" - сияние драгоценностей в пышной прическе. Мама приходила поцеловать на ночь детей, собираясь с отцом на очередной ужин.

Илль выложила узор из клиньев пирога, потом, чувствуя себя глупо, добавила колбасу и ломтики огурцов. Для себя она не стала бы и пытаться украсить еду. Зачем это все? Чтоб понравиться какому-то магу? Она вынула огурцы, сдвинула пирог к краю, а колбасу накрыла хлебом. Сойдёт.

– Приятного.
– На живот приземлилась увесистая тарелка.

Ингвар, успевший задремать, вздрогнул от холода - он так и не оделся.

– Спасибо. А ты?

– У меня бутерброд.
– Илль взмахнула куском колбасы, зажатым между огурцами.

– Я все не съем... Бери пирог.

– Потом.

Она захрустела огурцом, стоя у самого стекла. Ингвару было любопытно, о чем она думает, но спросить - это заставить ее спрятаться ещё глубже. Потому он вздохнул, отложил удивительно вкусный пирог в сторону и сказал:

– Кажется, мне легче. Не покажешь, где здесь можно...

– Что?
– Нахмурилась она.
– А-а, это... За домом. Но ты же босой... И болен.

– Дойду. А ноги чем-нибудь перемотаю. Найдётся ненужная тряпка?

– Да. Пойдём сейчас?

– Если ты не против, - извиняюще улыбнулся Ингвар.

****

После похода - Илль не доверяла натянутой бодрости, которую всячески выказывал маг, потому провела его туда и обратно - Ингвар доел пирог и принялся расковыривать бинт.

– Не трогай.

– Но оно же чешется!
– На нее смотрели жалобные глаза.

– Значит, так надо.

Как ребёнок себя ведёт, никакого терпения. Илль прошлась по спальне, будто тигр в клетке. Раз-два-три-четыре - поворот, снова раз-два...

Скоро стемнеет, туман сгустился так, что не видно даже сосен. Умолкло все живое, только за окном дребезжит ветер, иногда пробегая по крыше шкодливым мальчишкой.

Илль привыкла проводить вечера одна, и соседство Ингвара её тревожило. Чего он ещё не спит? Сидит, опершись на подушку, следит за ней, поворачивая голову вслед, - и молчит. То рассказал о детстве, едва душу наизнанку не вывернув, а то и слова не выдаст. Она фыркнула под нос. Ждёт, что она заговорит первой? В ответ на его откровенность выдаст свои тайны? Не дождется!

– Хочешь наливки?

В голосе звучала злость, чему Ингвар удивился, но решил не обращать на это внимания. Пройдёт.

– Хочу.

Стаканов было гораздо больше, чем тарелок, так что Илль достала пару более или менее похожих, щедро плеснула тягучей жидкости - до краев!
– и понесла их в спальню. Напиваться не стоит ни ей, ни ему.

– Вкусно, - оценил Ингвар.
– Я такого раньше не пробовал.

– Где ж ты вырос?
– После первого глотка Илль согрелась - она и не знала, что мерзнет - и подобрела, присела на кровать.