Три дня Илль

– Влетало?

– Только от нянек. Брата, когда подрос, передали под руку дядьки. Ну, знаешь, это...

– Знаю.
– Ингвар повидал ветеранов, предпочевших тихой старости возню с чужими недорослями.

– Так вот его почти и не наказывали. Ну, за одежду, царапины... Девочка должна быть опрятной, иначе какой пример она подает мальчишкам? Я-то образцом точно не была. Прогуливала уроки, наблюдая за братом, мечтала научиться драке. Странное желание?

Ингвар пожал плечами. Он ничего не знал о маленьких девочках - и об их грезах. Но ему казалось нормальным, что люди разные, потому и Илль имела право на любую блажь.

– По-моему, нормальное. Но я плохо разбираюсь в том, что считается нормой.

– Почему?

– Потому что всегда жил магией. А она не оставляет места для пустых раздумий или сравнений.

– Призвание... Или страсть?
– спросила Илль. Ингвару послышался в её голосе скептицизм.

– Нет... Нет, - твёрдо возразил он.
– Просто это... Это я.

– Наверное, жить легко, когда знаешь, кто ты.

– А ты не знаешь?

Она замолчала так надолго, что Ингвар решил - уснула. Он привстал, потянулся за одеялом, чтоб укрыть её, но остановился. Тёплая жёсткая ладонь придержала его руку, и Илль встала. Она сама подхватила одеяло, накрыла им мага и вышла.

Ингвар уснул быстро, все же силы ещё не вернулись к нему, а Илль лежала на твёрдых лавках, вслушиваясь в себя. Кто она? Дочь, жена, мать... Нет. Это былое, быльё, быль. Горстка пепла, что остаётся от костра, лёгкая добыча ветра. Летит, уносясь ввысь, к облакам, откуда потом прольется дождём, или лежит на земле, давая силу взойти живому.

Так кто она? Кем будет? Илль вздохнула, снова вспомнив предсказание гадалки. Да, выбор надо сделать. Иначе судьба распорядится ею сама. Но что будет лучше: вернуться и бороться, рискуя собой, или бежать дальше, в надежде на то, что о ней позабудут? Чего она боится? Потерять жизнь...

Чувство вины навалилось на плечи. Все, кого она любила, ушли, а она цепляется за существование, карабкается вверх из пропасти. Прежней ей не быть, закат не превратить в рассвет, но попробовать дать отпор она может. Решив для себя это, Илль уснула.

****

Ингвар проснулся рано. Оделся и на цыпочках прошёл мимо посапывающей женщины. Пусть спит.

На улице было холодно - изо рта вырывался парок. Он, не задерживаясь, пробежался по подмерзшей земле и вернулся в тёплый дом. Повязка во сне сбилась, так что он снял её, отряхнув бинт над печью. Кстати, раз уж он встал первым, то почему бы не приготовить завтрак - Илль будет приятно.

Снаружи он видел поленницу, так что выскочил за дровами, стараясь двигаться бесшумно. Но женщина спала все так же крепко, не шевелясь. Он разжег огонь, поставил сковороду и пошёл за продуктами.

На полках было негусто, так что прихватил сыр, яйца и колбасу - к чесночному аромату примешивался кислый душок. Ничего, поджарить и можно есть. Он и хуже пробовал.

Ингвар забросил все на сковороду, перемешал и оставил жариться, а сам, убеждая себя в том, что не делает ничего плохого, направился к Илль. Ему хотелось взглянуть на нее сонную, ещё не надевшую маску холодной отстраненности. Проверить, не показалось ли ему ночью, что она другая, не такая, как днём.

Под головой - локоть, сбившиеся волосы свисают до самого пола. Лоб разгладился, став высоким и чистым, на веках синие венки, тонкие, как нити, ресницы дрожат, а на щеке - след от слезы. Губы смягчились и оказались полными: верхняя толще и чётко очерченная, будто припухшая, а нижняя оттопырена, как у обиженного ребёнка. Ушко розовое, с лёгким пушком; на мочке дешевая сережка - крохотный шарик.

Ингвар склонился над спящей, вбирая в себя её запах, потянул носом. Ваниль и молоко. И немного дыма, горького, осеннего. Он набрал полную грудь воздуха, чтобы запомнить этот аромат и, наверное, разбудил ее выдохом.

– Ты что делаешь?
– В прищуренных глазах подозрение.

Ингвар быстро выпрямился, взъерошил волосы, придумывая подходящий ответ.

– Слушал, дышишь ли ты. Ты так тихо спала, что я волноваться начал. Я шумел, грохотал, а ты никак не просыпалась, вот и решил, надо посмотреть...

– Ну-ну.

Он отступил подальше от её взгляда, чувствуя, как горят уши, запнулся и едва не упал.

– У меня там... Сковорода горит.

Илль широко улыбнулась спине удирающего мага. Мальчишка.

Она зевнула, потянулась лениво и поднялась одним упругим движением. Казалось, что ночью тяжёлый груз, тянувший её к земле, попросту испарился. Илль решила, что будет делать, и теперь жаждала заняться чем-то полезным. Ей надоело прятаться по норам.

Тарелку с крошками от пирога она сполоснула на крыльце. Надо сходить за водой. Вилки чистые ещё есть, посуду вымоет вечером. Вещей немного совсем, в мешок влезут, и место останется. Согласится ли Ингвар пойти с ней? Она задумалась. Нет, наверное, нет, да и не стоит его о таком просить.

Босой маг раскраснелся от жара печи, выглядел совсем здоровым. Илль решила, что после завтрака отправится к Грегору и купит у того сапоги, пусть даже и большие. Дело к зиме, далеко по снегу не уйдешь без обуви.

– Как ты? Жара нет?

– Отлично! Это трава действует не хуже лучшего целителя. Хотя я попадал только к плохим...
– Он потер бок.

– Откуда это?
– Илль не сдержала любопытства.

– Откуда... С войны.
– Он засуетился, протер стол полотенцем, переложил нож.
– Ты хочешь есть? Я тут что-то этакое приготовил... Но пахнет вкусно.

– Давай.

В тарелку упал ком, себе же Ингвар взял вилку и принялся есть с горячей сковороды, шипя сквозь зубы, когда попадался сыр. Илль с сомнением посмотрела на мужчину и решилась попробовать немного.

– Вкусно, - удивилась она.

– Мало того, что я хорош собой, так и кулинар знатный!
– рассмеялся Ингвар.

– Я сейчас в деревню пойду, поищу тебе что обуться...

Он отложил вилку и стал серьёзным, показавшись много старше.

– Спасибо. Илль, я знаю, что доставляю тебе много хлопот, но...

– Не надо, - покачала она головой.
– Никаких хлопот, я рада, что заметила тебя тогда. Кстати, я завтра ухожу.

Ингвар нахмурился, но промолчал. Это не его дело, и она вряд ли согласится на попутчика, особенно такого. Она же и половины о нем не знает. Пара воспоминаний детских и все. А вот ему казалось, что он знает её всю жизнь - так быстро она заняла своё место в его мыслях, словно всегда там и жила, просто раньше пряталась за пеленой обычных дней.

Кажется, у Ингвара пропал аппетит. Илль аккуратно ела, следя за его движениями сквозь ресницы. Мысль о том, что он огорчился её словам, приятно порадовала - внутри разлилось тепло и, не ограничившись сердцем, затопило все тело. Может, она ему тоже нравится? Илль придушила глупую надежду - нечего фантазировать, он просто не знает, что с ним будет завтра.