Три карты на стол

– Что ж его так припекает? Оч-ч-чень интересный вопрос!

– Это была моя любимая колода, – вздохнула я, опускаясь на колени возле истоптанных карт.

Придется теперь их сжечь - выбрасывать такие вещи не годится.

– Я куплю вам другую, - пообещал Рук тут же.

Ятолько отмахнулась. Ценность не всегда измеряется деньгами.

– Какие планы на сегодня?
– поинтересовалась я, сгребая карты в кучу.

Мафиози выглядел хмурым и сосредоточенным.

– Сначала кое-куда заедем, поболтаем с Пориджем. А вечером заглянем в клуб, где пьют

Тимми с Милном.

– Тогда мне надо переодеться?
– сообразила я.

Наглухо закрытое темнo-синее платье я купила специально для работы, чтoбы клиентов не посещали ненужные мысли. Потому и волосы собирала в строгий пучок,и косметикой почти не пользовалась. Зачем рисковать? Люди ко мне всякие ходят,тут я полицейскому не соврала.

– Желательно, – согласился он и подал мне руку. – Кстати, мисс. Я звонил в Тансфорд,

перекинулся словечком с Бишопом. Он обещал приструнить своих людей.

– Спасибо!
– сказала я искренне. Прямо гора с плеч.

***

Рук ждал меня на улице, опираясь на капот своего большого автомобиля. Черный костюм,

черная шляпа, черная-пречерная машина. И блондин, как засвеченное пятно на фотоснимке.

– Поехали?
– он окинул меня одобрительным взглядом и открыл дверцу «Крайслера».

Я кивнула и зaбралась в салон. Тихо фыркала печка под ногами, негромко сыто урчал мотор, пахло бензином, кожей и лимонной полиролью.

– Хорошая машина, - похвалила я, оглядываясь.

– Спасибо, - коротко ответил Рук, но было видно, что ему действительно приятно.

Снова начал накрапывать дождь. Автомобиль мчал по мокрым улицам, за окном мелькали дома, сияли огнями вывески магазинов и баров. После отмены «сухого закона» питейные заведения немного сдали позиции, но быстро поправили дела за счет подпольных боев и азартных игр.

Рук заговорил только затормозив у яркой вывески клуба «Цыпочка». Хм, это точно не бордель?

– Мисс, - он повернулся ко мне, еще и руку на спинке кресла пристроил, - вы когда-нибудь ошибались?

Я не спросила, в чем. Понятнo же, что речь не о выборе начинки для пирожков.

– Да, – призналась я, глядя ему в глаза, хотя меньше всего хотелось об этом вспоминать. – И

та ошибка мне стоила... очень дорого.

Заминка от него не ускользнула. Рук дернул уголком рта.

– Это после нее вас ищут люди Бишопа?

Проницательный какой!

Янеопределенно пожала плечами. Мол, понимай, как знаешь.

Выходит, Бишоп ему не разболтал?

– Вы полны сюрпризов, - заметил Рук, вроде как невзначай переместив ладонь мне на плечо.
– Хочется их разгадать.

Нет уж, в такие игры я больше не играю.

– Разочаруетесь, - пообещала я, убирая его руку. Хватит меня лапать!
– Всего лишь история о молоденькой влюбленной дурочке. Таких тысячи.

– Хм.

Расспрашивать он не стал, только бровь приподнял очень уж многозначительно. Похоже,

решил, что я натворила дел на почве безответной влюбленности в Бишопа.

– Так мы идем?
– напомнила я, потому что интимные посиделки в авто начинали нервировать.

Мало ли, до чего он ещё додумается?

Рук прищурился, разглядывая меня с каким-то веселым азартом. А я нахмурилась: мало приятного, когда тебя разгадывают, как головоломку.

– Идем, - кивнул он после паузы.

***

Вышибала на входе при виде Рука сразу подтянулся. Только что честь не отдал, хотя откуда честь у бандита?

Впрочем, «Цыпочка» оказалась заведением не худшего пошиба. Пока в баре почти никого не было, разве что несколько завсегдатаев пришли пропустить по кружечке. В такие места приходят к полуночи, чтобы хватануть свою долю запретных удовольствий. Хотя ни сцены для откровенных танцев, ни размалеванных девиц я не увидела.

Только накурено так, что не продохнуть.

– Почему бар «Цыпочка»?
– спросила я негромко.

Рук наклонился ко мне так близко, что я чувствовала его дыхание. Он сказал мне на ухо:

– Потому что здесь бывают петушиные бои. Незаконные, само собой.

Ах, вот оно что! Выходит, этот бар платит Руку «за защиту» или вообще ему принадлежит.

Бармен у стойки крутил радио, пытаясь что-то поймать сквозь треск и помехи.

– Привет, Поридж!
– окликнул его Рук негромко.

Тот вздрогнул и резко вскочил, двигаясь с проворством, удивительным для такого крупного и рыхлого тела. Загремел падающий табурет.

– А!
– узнав Рука, бармен несколько нервно улыбнулся. – Добрый вечер. Какими судьбами к нам?

Толстяк походил на комок холодной овсянки - что фигурой, что цветом лица. Понятно теперь, почему его назвали Поридж. Брр, мерзкая каша!

– По делам, - ответил Рук неопределеннo.

И бровями подвигал эдак многозначительно.

– А! Ну да, да.
– бармен хихинул.
– А это та самая рыжая, да? Под его липким взглядом я дернула плечом. Захотелось спрятаться за широкую спину Рука.

– Глаза верни на место, Поридж, - с тихой угрозой велел ук, обнимая меня за талию.

Признаюсь, я даже не возражала.

– А я что? Я ничего, – он засуетился, поднимая табурет.
– Так чего надо-то? Или глоточек виски, а?

– Морри скоро будет? – понизил голос Рук.

Бармен вздрогнул всем немалым телом и огляделся.

Облизнул губы, шепнул:

– Сегодня зайдет. Рук кивнул.

– Передай, пусть со мной свяжется. Срочно.

И, небрежно кивнув на прощание, направился прямиком к выходу. Мне волей-неволей пришлось шустро передвигать ногами, потому что меня он так и не выпустил.

Мы остановились на заплеванном пятачке под козырьком у входа. Дождь по–прежнему накрапывал, хотелось домой, плед и чашку горячего чая… Увы, без всяких карт было ясно,

что в ближайшем будущем эти радости меня минуют.

– И что это было?
– поинтересовалась я, глотнув относительно свежего уличного воздуха. Из пoдворотни воняло мочой и дохлыми крысами, чуть в стороне надрывно рвало потрепанного работягу. Интересно, что он успел употребить?

– Вы о чем, мисс?
– Рук удивился так искренне, что я почти поверила.