Тридцать один

– А! – вскрикнул я. – Море горит!

– Что ты орешь! – цыкнул на меня Евлампий. – Разбудишь Люсю!

Я показал пальцем за борт.

– Вода светится.

– Конечно. Мы же на границе перехода. Доплывем до точки отсчета и переместимся на Изумрудный остров.

– Я раньше не видел, что она горит.

Почему вид сияющей воды произвел на меня такое сильное впечатление? Наверное, из-за дядиных слов: «Я утоплю тебя при переходе в Изумрудный остров». Поэтому так страшно. Тонуть в этой светящейся воде намного хуже, чем в обычной или мне только кажется?

– Займись чем-нибудь. – строго сказал голем. – Безделье тебе противопоказано. Приготовь завтрак, ты же хочешь стать искусным поваром.

– Хочу. – сказал я. – Это правда.

– А артефакт не хочешь?

Я повернул голову, с укором глядя на Евлампия:

– Зачем ты спрашиваешь? Мало надо мной поглумился?

– В мыслях не было. – искренне проговорил голем. – Я невольно слышал ваш вчерашний разговор и теперь знаю, зачем нужен артефакт.

– И?

– Твой отец прав, если поглотители прорвутся и вновь нападут на тридцать миров, кроме оборотней нас не кому защитить.

Я вздохнул. Не знаю можно ли ему верить?

Заметив мои сомнения, Евлампий добавил.

– Ты можешь думать обо мне что угодно, я все равно буду помогать.

Я кивнул и пошел на кухню. Стараясь выбросить наш разговор из головы. Снял с полки книгу рецептов и потер обложку.

– Просыпайся, соня. Доброе утро!

В ответ на черной поверхности фолианта появились закрытые глаза, один из которых приоткрылся и укоризненно посмотрел на меня.

– Прости, пожалуйста. – извинился я. – Мне нужен рецепт вкусного и питательного завтрака на троих.

На обложке под глазами появился рот. Книга зевнула и зашуршала страницами. Открывшись на болтуньях.

Омлет рыцарский.

Желток с молоком взбить венчиком. Добавить соды и животного масла, перемешать до однородной массы. Вспушить белок. Вылить на разогретую сковороду массу с желтком. Присоединить рубленное вареное мясо, зелень, очищенный от шкурки помидор и залить взбитым белком. Поджарить, перевернуть, предварительно залив на дно две ложки сметаны, и посыпать тертым сыром. Жарить до золотистой корочки.

Я невольно облизнулся и с надеждой спросил:

– У нас все есть?

Один из заспанных глаз на темной обложке подмигнул, и вместо рожицы появилось схематичное изображение кухни. Там, где лежали нужные продукты, стояли крестики.

– Спасибо. – с благодарностью проговорил я.

Через полчаса моих метаний по камбузу. Я, не без помощи Евлампия, приготовил Рыцарский омлет. Разделив его на три равные части, я выложил их на большое блюдо и, прихватив вилки, пошел накрывать на стол.

– Тарелки возьми и ножи, неуч. Сервировка стола не менее важна, чем кулинария!

– Что такое сервировка? – спросил я, уже понимая, что иногда рот лучше держать на замке.

– Стоить отметить, что сервировка стола, это не приготовление к поглощению пищи. А не менее достойное искусство, чем само приготовление пищи. Гармония цвета, стиля и экстерьера. Естественно созвучие с интерьером помещения и вкусом гостей тоже очень важно. Еще необходима согласованность с поводом торжества.

– Я понял. – глухо прошипел я, расставляя тарелки.

– Существуют определенные правила. – не слушая меня, продолжил голем. – Сначала стол застилается скатертью…

К моему счастью, из каюты вышел Оливье. Он потер глаза и удивленно воззрился на меня.

– Доброе утро, учитель. – громко сказал я, чтобы заглушить бормотание Евлампия.

Он нахмурился и, не глядя на меня, прошел к бочке с водой. Сунул в нее голову и жадно пил, не останавливаясь пока я не спросил:

– Все в порядке учитель?

– Нет. – зло ответил он. – После подгорного коньяка никогда ничего не бывает в порядке.

– Я завтрак приготовил. – растерянно сказал я.

Оливье глянул за борт.

– Пожалуй, успею. – пробурчал он и сел за стол.

Отпилил кусок омлета вилкой и запихал в рот.

– Неплохо. – сказал он прожевав. – Беги на камбуз! В крайней левой полке стоит бутылка настойки.

Я понесся на кухню и залез в указанное место. В полке стояла всего одна бутылка. Яркая цветная этикетка гласила «Плохое утро».

Я с интересом перевернул ее и прочитал состав: березовый сок, самогон "Люкс", настой хрена, капусты, огурца и сок черной моркови.

– Не тяни время, быстрее возвращайся. – посоветовал Евлампий.

Я решил прислушаться к совету голема и, прихватив стакан, побежал на палубу.

Разделавшись с яйцами и выпив два стакана «Плохого утра», дядя кивнул мне и пошел на мостик. Не успел я приступить к завтраку, как на палубе в неизменной пижаме показалась Людмила. Ее лицо опухло, под глазами пролегли темные круги. Держась за голову, она нестройной походкой подошла ко мне и совсем по-детски пожаловалась:

– У меня голова болит.

– Присаживайтесь, Людмила. – запел голем. – Вы должны выпить настойки и как следует покушать, вам, наверное, не хочется. Но, это необходимо! Поверьте, это для вашего же блага.

Фея присела за стол сонно посмотрела на настойку, на яичницу и ее лицо изменилось. Она побледнела, сглотнула и позеленела. Вскочив, Люся вылетела из-за стола и, пробежав палубу, перегнулась через борт.

– Молодец! – поздравил я Евлампия.

– Никогда не думал, что увижу фею за столь... – задумчиво проговорил он, подбирая слова. – За столь интимным занятием.

– Лучше нам спуститься в трюм. – ответил на его философствования я. – Сейчас начнется переход. Не думаю, что это облегчит ее страдания.

– Мы должны ей помочь. – начал голем, но я его оборвал:

– Ни за что.

Глянув на изогнутую, вздрагивающую спину феи, он сдался. Я спустился в трюм и лег на гамак, закинув руки за голову.

– С ней ничего не случится? – не унимался голем.

– Ты о нас лучше подумай. – не открывая глаз ответил я.

– А что тут думать! – огрызнулся Евлампий. – У нас все хорошо, с Оливье ты договорился. Что тебя беспокоит?