Тринадцать врат

Александр Николаевич Аксаков (1832-1903), из семьи

писателей Аксаковых, но родственник более дальний, статский

советник; заинтересовался проблемами оккультизма благодаря

трудам Сведенборга, многие из которых перевел на русский язык.

Приглашал в Pоссию медиумов, сам выступал в качестве такового в

Pоссии и за границей. Основал журнал "Pебус" (1881),

просуществовавший более 20 лет, и был его бессменным главным

редактором. Там публиковались переводы и статьи русских авторов,

часто очень интересные.

Француз Аллен Кардек (Cardec или, как пишут американцы, Kardec; собств. Hippolyte Denizard Rivail, 1804-1869) при помощи медиумов активно общался с мiром духов, желая узнать о нем как можно больше. Все, что узнал, он изложил в своей "Книге духов" (Livre des Esprits, 1857).

Он узнал, что каждая душа проходит цикл воплощений, число

которых неопределенно. Это необходимо ей для

самоусовершенствования, цель которого - единение с Абсолютом.

Воплощения могут быть только человеческие, т.е. ни в животных,

ни в растения человеческая монада воплощаться не может. Дух,

завершивший цепь воплощений, наслаждается блаженством вечной

жизни.

Таким образом учение о реинкарнации, давно известное на Востоке, окончательно закрепилось и в Европе. Поскольку сведения спиритов о "мiре духов" в основном совпадают с буддийскими и йогическими представлениями, сомневаться в их верности не приходится. Однако здесь следует учесть два момента.

Во-первых, так называемые спиритические сеансы - если не брать случаи чистого шарлатанства - очевидно представляли собой просто коллективную медитацию, во время которой медиум (сенситив) находился в состоянии транса. Таким образом, информацию они получали чаще всего не от "дорогих покойников", а либо из какого-то эгрегора, открытого для них в данный момент, либо же из собственного подсознания, объем и содержание которого, как известно, те же, что у "мiровой души" (тождество микрокосма и макрокосма).

Это не означает, что покойников вызвать невозможно. Это возможно и, надо полагать, случалось на спиритических сеансах, хотя и не слишком часто. Но здесь-то и возникает "во-вторых": покойникам это вредно. Как писал позже йог Рамачарака (англичанин В. Аткинсон), душа, утратившая физическую оболочку, должна пройти ряд трансформаций, и любые помехи замедляют этот процесс. Что же получится, если ее будут теребить "звонками" все время?

Кроме того, общение с мiром живых в формах, доступных

восприятию живых, возможно для души лишь на начальных стадиях

трансформации, пока она не утратила хотя бы астрального тела.

Потом она переходит в такое состояние, проявления которого могут

воспринять из живых лишь единицы, а перевести на человеческий

язык не может никто (ср. Нострадамус, Сведенборг, Даниил

Андреев).

И, если не брать в расчет анекдотов о духах-шутниках,

"с того света" разыгрывающих медиумов, придется вновь

согласиться с Рамачаракой, считавшим, что многие спириты

принимают за души давно отброшенные теми астральные оболочки,

которые тоже могут реагировать на раздражение. Однако чего стоит

такая "информация", ясно и без комментариев.

После Рамачараки (его книги выходили перед I мiровой войной) интерес к спиритизму значительно уменьшился, а потом и вовсе сошел на нет. Рамачарака, кстати, имел полное право именоваться йогом, потому что прожил в Индии много лет и действительно стал им. По его книгам ("Хатха-Йога" и др.) учились ваши дедушки или, возможно, уже прадедушки, занимаясь по утрам йогической гимнастикой. Подробнее о спиритизме см., напр: Алексеенко С. Игры спиритов. М., 1991.

Католический мистицизм в XIX в. тоже дал свои плоды. Дьякон парижской церкви Сен-Сюльпис Альфонс-Луи Констан (Alphonse Louis Constant, 1810-1875) проповедовал всемiрное братство и возврат к "истинно коммунистическим" принципам первых христиан, не знавших ни роскоши, ни богатства. За это его, естественно, изгнали из церкви. Тогда он написал и выпустил "Библию свободы" (1840), в которой клеймил богачей и тиранов, официальную же церковь называл их "куртизанкой".

Известность он приобрел, однако, не как один из первых "коммунистов", а как крупнейший теоретик оккультизма под именем Элифаса Леви: все остальные его труды посвящены истории и теории магии, пневматологии (науке о духах) и христианско-каббалистической символологии. Самая известная его книга, "Учение и ритуал высшей магии" (в двух томах) вышла на русском языке в Санкт-Петербурге в 1910 году и, возможно, теперь уже переиздана.

Элифас Леви верил, что в начале времен существовала единая

книга, написанная великими мудрецами. Потом она погибла, а

Библия, Авеста и Веды - всего лишь более или менее неудачные

попытки восстановить ее. Мудрецы пытались сохранить знания,

передавая их все новым посвященным, но до наших дней дошли лишь

их жалкие крупицы, и задача теперешних оккультистов - искать и

восстанавливать утраченные знания.

Эта теория быстро сделалась популярной и значительно повлияла не только на развитие оккультизма, но и на ретроспективное воссоздание истории. Как Луна, как известно, делается в Гамбурге (Гоголь), так в конце XIX в. возник тот палеофантастический оккультизм, в который верит сегодня как минимум половина любителей эзотеризма в нашей стране.

Однако мы с вами уже знаем, что подлинная история эзотеризма, во-первых, не так уж длинна (дай Бог начать ее с VI в. до нашей эры), а во-вторых шла, как ей и положено, от простого к сложному, от "жалких крупиц" ко все более глубоким знаниям, а никак не наоборот. Не вина истины в том, что люди каждый раз вынуждены открывать ее для себя заново.

Можно сказать иначе. Преемственность действительно есть: мы с вами видели, как из поколения в поколение, из страны в страну передавались и накапливались знания, как человечество поднималось на все более высокие ступени эзотерического сознания. И в этом оккультисты XIX в. совершенно правы. Но истину тем не менее следует искать не в прошлом, а в будущем.