Тринадцатый двор

— Это точно, — согласился Василий.

— Эту фразу: «Деньги не пахнут» приписывают Веспасиану.

— Всё-то ты, Миша, знаешь, — восхитился Никандр. — Поверишь ли, но у моей матери тоже была фамилия Каракозова.

— Только ты, Никандр, в современной России станешь врать, что у матери была фамилия человека, покушавшегося на цареубийство, — добродушно смеясь, сказал Грешнов.

— И что с того? — стал оправдываться Уздечкин. — У нас главный — отец, а матерью может быть кто угодно.

На эти слова Никандра усмехнулся даже Миша, которому было явно не до смеха. Именно эта реакция Профессора вывела Никандра из себя.

— А что я такого сказал? Опять сделали из меня предмет для своей насмешки. А вы знаете, Михаил, что никто из людей не может увидеть восход солнца раньше цыгана?

— Нет, я этого не знал, — чистосердечно признался Каракозов.

— То-то же.

И тут Мишу Профессора прорвало. Он завопил:

— Да что же это получается? Он ей засунул?

Обнимая Мишу, по-отечески нежно утешая, Никандр сказал:

— По другому не бывает. Смирись.

— Да что же это такое? А? — не хотел смиряться Каракозов.

— Жизнь! — ответил Уздечкин. — Это жизнь.

— Да как же это? Я с такой формулировкой не согласен!

В подвале всё дрожало от раскатов хохота. И что для одного было трагедией, всеми остальными воспринималось, как реприза, эстрадная юмористическая сценка.

Когда успокоились, вспомнив Мишину раскладушку и аскетический образ жизни товарища, Василий заявил:

— Тебе надо купить хорошую двуспальную кровать. Срочно.

Не мешкая, приятели отправились в мебельный магазин, открывшийся в помещении бывшей булочной-кондитерской. И на Мишин вкус выбрали там диван «клик-кляк» леопардовой расцветки. Заплатили, оставили адрес. В магазине пообещали через три часа доставить покупку.

— Видишь? Начало положено, покупку надо обмыть.

— Я не пью, — заявил Миша.

— Ты не один, другие пьют.

— Пойдём в магазин, куплю, что скажешь, — смирился Профессор.

Зашли в продуктовый магазин. Миша заметил Борю Бахусова и крикнул через весь зал:

— Боренька, мне сейчас новый диван привезут, приходи смотреть.

Только что отпущенный бандитами Бахусов, улыбнулся непосредственности своего бывшего учителя йоги и потупил печальный взор.

Десять лет назад Каракозов на общественных началах после занятий в школе преподавал учащимся йогу. Иван Данилович, Боря Бахусов и многие другие, желающие нового, занимались в спортзале под руководством Михаила Андреевича.

Купили водки, пива, вина, закусок. Никандр всё это понёс в подвал, а Василий с Мишей пошли покупать постельное бельё. Когда подошли к прилавку, Каракозов с простодушием сообщил продавщице:

— Понимаете, мы с Васей сейчас купили себе диван леопардовой расцветки, хотелось бы такое же бельё дивану в тон.

Продавщица вопросительно взглянула на Грешнова и не могла сдержать улыбку.

— Не мы, Миша, а ты купил себе диван, — поправил Каракозова Василий. — И дома тебя ждёт законная жена. А то ты так всё это говоришь, что люди о нас плохо подумают.

— Или хорошо, — подыграла продавщица.

— Это я и хотел сказать, — стал оправдываться Миша Профессор.

Воспользовавшись тем, что продавщица закопалась в белье, ища подходящую расцветку, Грешнов приглушённо вспылил:

— Может, ты и хотел так сказать, но сказал обратное. Получилось, что мы с тобой — два «голубя» и пришли…

— Ну да.

— Что «да»? Ты не сечёшь самых простых вещей. И «Седого» в краску ввёл.

— Не понимаю.

— Если в гости зовёшь девушку и говоришь: «Приходи, новую двуспальную кровать смотреть», то она понимает, зачем ты её приглашаешь. И, если молодого смазливого парня зовёшь посмотреть раскладной диван, то все окружающие тоже понимают, что вы — два любовника. И ты это сообщаешь громогласно на весь магазин. А теперь и продавщице белья: «Мы купили диван, дайте нам простыней». Что может она подумать?

— Мне от всего этого ещё сильнее жить не хочется, — признался Каракозов.

— От чего «от этого»?

— От осознания собственной никчёмности.

— Да ладно, «жить не хочется». Надо на всё смотреть сквозь пальцы. Я измену имею в виду. Плюнь и разотри. Да не в прямом смысле слова. Уборщица сейчас убьёт нас с тобой. Я в смысле «забудь».

Купив постельное бельё, приятели пришли в подвал и сильно напились. До того сильно, что Миша не смог подняться из-за стола. принимать диван «клик-кляк» решено было отправить Никандра. Он же должен был разведать, окончательно ли Майя порвала с Мишей, или же рогатому мужу можно было на что-то надеяться.

Уздечкин со знанием дела исполнил роль хозяина. Грузчикам из мебельного он показал, куда ставить диван, а из данных ему для расчёта денег передал им только четвёртую часть. Грузчики стали роптать.

— Нас же четверо, — возмущались они.

— Вы бы ещё вдесятером пришли, — спокойно отвечал Никандр. — Вижу, вы всё перепутали.

— Чего мы перепутали?

— Вы, наверное, решили, что я у вас деньги прошу. Так я у вас не прошу, я вам даю. Идите и помните мою доброту.

Проводив недовольных грузчиков, Уздечкин вспомнил о втором поручении и постучался в комнату Каракозовой. Майя выглянула и для разговора предложила пройти на кухню.

Отказавшись от предложенного чая, Никандр выпил рюмку водки и, не мудрствуя лукаво, сказал:

— Послали узнать, всё у тебя с Мишей или Профессору можно на что-то рассчитывать?

Изменница заплакала. Всхлипывая, стала жаловаться на супруга:

— Хотя бы маленький перл, я же всё-таки женщина.

Много ещё разных слов говорила Каракозова. Уздечкин к ним не прислушивался, считая, что ответ получен. На прощание выпил ещё рюмку водки и ушёл.

Вернувшись в подвал, доложил то, что услышал:

— Что она? Как? — кинулся к нему протрезвевший Каракозов.

— Плохо. Плачет. Говорит: «Я ведь женщина, а Миша Профессор меня мало пёр».

Каракозов так и ахнул, подумав: «Пускаться в подобные откровения с человеком, которого видишь в первый раз?». Михаил Андреевич всмотрелся в глаза чайного цвета. Глаза не лгали. Цыган смотрел на него спокойно, во взоре преобладало сострадание.

Столь пристальное внимание к своей персоне Никандр растолковал по-своему. Решил, что от него ожидают более подробного отчёта. Подумал и добавил: