Трон галактики будет моим!

А Октавия хороша. Вот же металлическая мегера! Собственница тут нашлась. Надо будет донести обратную связь, а потом как-нибудь проверить, не заразилась ли каким-нибудь ментальным вирусом, вызывающим внезапные приступы ревности.

Да, чем дальше, тем острее ощущалось, что нужен уже кто-то, кто будет греть постель в такие тёмные ночи. Но это всё — потом.

Утром же за общим завтраком ко мне подошёл Семёныч.

— Слушай, я тут подумал…

— Нет, — покачал я головой. — Ты про деньги? Нет. Да, я тебе скинул основательную сумму, когда сюда приземлился. Но это, если хочешь, можем считать, что годовой бюджет учреждения космодрома. А покупку новых земель будем изыскивать из других статей бюджета.

— Так из каких таких статей? Территория знаешь сколько стоит? Дорого. Ну, как знаешь. Было бы предложено.

Итак, мы наскоро погрузились и отправились в Восточную Герберу. Заодно подбросили Роберта и Прохора — андроида Марии Геннадьевны, оставленного за продавца.

Продажи, как можно было предположить, в городе шли не очень-то хорошо. Хорошо разошлись только консервы, а вот товары подороже и разная бытовая мелочёвка так и лежала нераспроданной. Тем не менее, по приезду мы погрузили несколько ящиков консервов. А заодно спросили у Марии Геннадьевны, спрашивал ли кто-то по поводу подданство империи, по объявлению.

— Как же, спрашивали, подходили, — отвечала она. — Несколько беженцев с Орхидеи. Пока что думают. Всё никак не решатся.

В этот раз поездка прошла без особых происшествий — не каждую же поездку в город сопровождать торжественным сожжением цветочного салона. Весь день барышни выбирали платья для последующей ассамблеи.

Вернее, пытались выбрать. В трёх имеющихся магазинах одежды было достаточно, чтоб экипировать роту наёмников или пиратов, но недостаточно, чтобы нарядить четвёрку заезжих аристократов. Октавия купила поношенный брючный костюм, изображавший андроида-секретаря. Дарья нашла красивое, хоть и отдававшее провинциальной дешевизной, синее коктельное платье.

— Ну, и как я тебе? — спросила она, сверкнув глазами.

Чёрт, и какая ж идеальная у неё фигура была даже в этом платье! Сразу захотелось бережно обхватить и покружить в каком-нибудь старинном танце. Интересно, сейчас уже отошла мода на бачату, хастл и танго? Или снова в моде мазурки и вальсы?

Ничего, обязательно покружим. Но — потом.

— На первое время — сойдёт. А позже — найдём получше.

А когда вернулись — разворачивался очередной экшн. Вдоль взлётного поля Макс гнался за группой из трёх пустынгеров, то и дело отстреливавшихся из слабенькой пневматической ружбайки. Надо ли говорить, что нашему заместителю по особо тяжким это всё было — как слону дробина. В прямом смысле.

Хорошо хоть наплечные бластерные турели у Макса были сняты. Иначе от несчастных детей пустыни остались бы в лучшем случае зажаристые стейки, в худшем — кучки пепла.

Семёныч же орал через громкоговоритель:

— А ну прекратить безобразие! Стрелять буду! Вернитесь на место!

Завидев меня, Макс всё же на миг остановился и принялся докладывать.

— Вторжение ордынцев, командир! Производится зачистка территории! Использование средств полного поражения живой силы ограничено чиновниками! Использую кулачную силу. Запрашиваю помощь!

— Постравматическое расстройство? — тихо озвучил я предположение Октавии.

— Скорее всего другой диагноз: скудоумие, — предположила мой бортовой медик. — Любых внешне отличимых от горожан людей он считает потенциальным противником. То есть — ордой. Какой же… интересный организм!

— Рядовой! — крикнул я. — Доложите биологические характеристики преследуемых субъектов?

Он снова прервал погоню, почесал репу и перечислил.

— Цели теплокровные. Обнаруживается прямохождение, командир. Определено отсутствие имплантов внутреннего экрана. Это всё маскировка, командир!

— А теперь посчитай число верхних конечностей, Макс, — вздохнул я.

Пустынгеры встали на почтительном отдалении. Они, похоже, поняли, что стрелять не следует, и ситуация их, как и нас, скорее забавляла. На лице Макса же происходила бурная мыслительная деятельность.

— Две верхние конечности, командир. Что? Две?! Тьфу-ты, это же двенадцатый пункт приложения три к уставу патрульной группы!

— «В условиях ближнего боя и зрительного контакта самым очевидным отличием ордынца и его модификаций от человека может являться большее число верхних конечностей — от трёх до шести», — процитировала Октавия. — «Правило применяется при отсутствии указаний разведки о вероятном использовании противником модификантов-сервов с двумя верхними конечностями».

— Выходит… люди, ведь так? Они люди! Только странные какие-то.

— Люди, — кивнул я. — Ты преследовал людей, Макс.

— Готов понести наказание, командир! — вытянулся он по струнке.

Октавия обратилась ко мне:

— Господин Рыцарь. Разрешите предложить форму наказания?

— Разрешаю. Предлагайте.

— Предлагаю в качестве наказания провести над испытуемым… некоторое количество опытов и экспериментов.

А у самой вид был такой довольный-довольный. И чего это она задумала?

— Чего? Ну ты и даёшь. Нет. Никаких экспериментов. В качестве наказания — откопай-ка ты за наше отсутствие вон те два домишки по улице. Как раз для поселенцев сойдёт.

— Будет сде-елано! — кивнул Макс, и тут же отправился за лопатами.

Я же позвал Семёныча и кивнул в сторону пустынгеров. Он всё понял верно, тут же обратился к ним:

— Господа, от лица городской администрации — приносим свои официальные извинения. Больше не повторится.

— Мы и не обижаемся. Всякое бывает, — ответил один.

— Мы узнали, что здесь открылся магазин, и за консервами пришли, — пояснил второй. — Нам нужна провизия, чтобы отправиться к племени холодных болот

Семёныч присвистнул.

— Ого! Это ж край географии, три тысячи километров на юг. Это вам зачем туда, ребятки?

— Чтобы сопроводить их послов на Клятву Племён. Осталось всего четыре племени из девятнадцати, которые ещё не прислали послов. Болотные сказали, что пойдут только с нами, с остальными они воюют.

— Хорошо, — кивнул я. — Дело нужное. Идите к Прохору, у него как раз новый завоз. Только горожанам оставьте хотя бы немного.

Семёныч же отошёл в сторону и поглядывал на «Скотинку», почёсывая бороду.

— Чего задумался, Фёдор Семёныч? — спросил я.

— Да вот… я в Западной Гербере пять лет не был. Может…

— А давай!

— Да кто ж следить за космодромом будет?

— Найдём кого. Вон, у нас Макс есть. Прохор. Да и Илья с Робертом подстрахуют, если чего.

После некоторых раздумий, Семёныч всё-таки кивнул.

— Ай, ладно. Пойду флотский мундир поищу. Помыться бы ещё… Напор всё ещё слабый.