Трон Знания. Книга 4

— Там сад хазира, — прозвучал за спиной голос служанки. — Мне туда нельзя.

Еле сдерживая нетерпение, Малика обулась, переступила порог и очутилась на белой террасе, обнесённой витиеватыми перилами. Слева от двери в овальной чаше журчал ручей, на бортике лежали полотенца.

Малика спустилась с лестницы и, озираясь, пошла в глубь сада. К земле клонились ветви, усыпанные лазурными цветами. По острой траве прохаживались хохлатые птицы с радужным оперением. Издалека доносился лай собак.

Вдруг появилось чувство, словно делаешь что-то непристойное перед ширмой — никого не видишь, но знаешь точно, что за ширмой кто-то есть, и этот кто-то за тобой наблюдает. Малика посмотрела по сторонам и, не выказывая тревоги, повернула назад.

Уходить с террасы не хотелось: из-за приоткрытой двери дышало холодом мёртвое царство. Сжимая нагретые солнцем перила, Малика долго стояла, глядя поверх крон деревьев. На горизонте серебрились крыши зданий, в безоблачном небе парили чайки. Там море. Там Грасс-Дэмор.

Дождавшись Малику, служанка указала на нишу в стене:

— Я покажу тебе спальню, шабира.

— В следующий раз, — сказала она, решив вернуться в Приют Теней.

Иштар спрятал её охранителей в охранном доме, если таковой существует на самом деле. Забрал Альхару. Галисию она не отдаст!

Малика прошла по стеклянной поверхности пруда, распугивая рыб торопливыми шагами. В зале, похожем на каменный сад, замешкалась, взирая на беседку. Поднялась по прохладным ступенькам и ступила внутрь. Вокруг столика настоящие кресла, под настольной лампой фолиант в кожаном переплёте. Открыв его наугад, Малика оттянула зажим на шее. Так вот почему её переселили в Обитель Солнца — этой книге не место в Приюте Теней.

Через полчаса Малика сидела на подушке напротив Галисии.

— После коронации меня снова переселят сюда, — говорила она, глядя в бледное лицо. — Пока меня не будет, учите с Кенеш шайдир. Я велю принести вам альбом и карандаши. Подумайте, что ещё вам надо.

— Ты сказала: «Я велю»?

— Ну да, велю.

Покачиваясь взад-вперёд, Галисия забормотала:

— Бог мой… Бог мой…

— Что не так?

— Как может плебейка кому-то приказывать?

Малика вскинула голову, посмотрела на Галисию сверху:

— Учите язык. Без него вы никто — И покинула Приют Теней.

***

До глубокой ночи в беседке горел свет, тишину зала нарушал шелест страниц. Закрыв книгу, Малика облокотилась на стол, подпёрла щёку кулаком. Как сопоставить рисунки на табличках с заклинанием?

С Хёском она заучивала одиннадцать фраз — табличек столько же. На каждой нарисованы два тигра и между ними женщина, по всей видимости, Ракшада. Странным казалось то, что на картинках она изображена в одной позе: руки согнуты в локтях, ладони направлены в небо, голова слегка наклонена к плечу. Остальные детали рисунков разительно отличались друг от друга.

Книга изобиловала справочной информацией: символом чего являются бабочки, тигры, дорога, люди с посохами… Однако сведения не давали ответов, а наоборот, порождали вопросы. Почему на одном рисунке Ракшада стоит в начале дороги, на другом — в конце? Есть табличка, где женщина и тигры изображены на гладком, без единого штриха фоне. Таких отличий множество. Скрыт ли в них смысл? Вдобавок ко всему закралось подозрение, что рисунки расположены в книге не в том порядке. Хотелось вырвать страницы и перетасовать.

Услышав тихий вздох служанки, Малика вышла из беседки. Свет падал с потолка золотистыми струями, и казалось, что сквозь лепные кроны над головой проглядывает солнце, сотворённое из сотен лампочек. Выпуклые деревья на стенах отбрасывали рваные тени.

Люстры в следующем зале были выключены, огромное помещение освещалось снизу: в водоёме горели лампы подсветки. Следуя за служанкой по стеклянному полу, Малика наблюдала, как в удивительно прозрачной воде плавают сонные рыбы.

Если бы не дверная ручка в виде полумесяца, Малика не догадалась бы, что в передней стене, в нише, скрывается потайная дверь; за ней — тупиковый коридор, разделяющий ванную и спальню. Отпустив служанку, Малика присела на бортик круглой ванны, посмотрела своё отражение в кафеле. Ракшады не любят зеркал. Их нет здесь, и не было в предыдущих покоях.

Малика ступила в спальню. На окнах узор, сверкающий как изморозь на солнце. Мебель из золотистого дерева. Кровать застелена пурпурным шёлком. На стене, за резным изголовьем королевского ложа, от пола и до потолка ковёр из живых игольчатых астр. Такие же цветы росли в саду Адэра…

Малике снились астры. Она плела из цветов венки, а когда раскладывала их перед собой, они превращались в терновые ошейники.

Утром её разбудила служанка: шабиру ждал паланкин. Надевая халат, Малика украдкой поглядывала на девушку, стоявшую на пороге комнаты. Голос знакомый, одежда другая: белые штаны и рубаха, на ногах белые закрытые туфли. Низко опустив голову, покрытую чаруш, служанка держала охапку сменного постельного белья. Ракшады помешаны на чистоте.

Малика велела отпустить носильщиков. Отказалась ехать в храм на следующий день, и через день. Она не хотела злить Хёска, но не могла побороть желание доказать жрецу, что не так глупа, как он думает. С утра и до вечера корпела над книгой, пытаясь понять смысл заклинания. Изредка отдыхала на террасе, куда перетащила подушку. Иногда прохаживалась между крайними деревьями, опасаясь отходить от дворца. Рассматривала гладкие жемчужные стены и витражные окна. И вновь торопилась в беседку, возвышавшуюся посреди зала.

К концу третьего дня Малика впала в отчаяние. Глупо было надеяться, что ей удастся расшифровать кодовые слова Ракшады, в которых не смогли разобраться жрецы. Представив злорадство Хёска, уткнулась лбом в книгу. Только не плакать…

— Эльямин.

В дверном проёме беседки стоял Иштар. Малику будто отбросило на два года назад. Таким он был в день их знакомства. Возник на пороге лачуги, как пришелец из иного мира. За его спиной так же золотился воздух. И сердце Малики колотилось, как колотится сейчас.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— В смысле?

— Тебе можно сюда приходить?

— Это мой дворец. Я прихожу даже туда, куда не заглядывает солнце.

Малика ощутила, как от лица отхлынула кровь. Когда-то Адэр переселил её на свой этаж, и жизнь превратилась в кошмар. Она постоянно прислушивалась к шагам в коридоре и боялась, что Адэр застигнет её врасплох. Неужели и здесь её ожидает то же самое?

Потянулась к чаруш, брошенной на соседнее кресло.

— Не надевай, — попросил Иштар.