Трон

— Это той колдунье, которой ты обязана жизнью?

— Она любую хворь одолеть может.

— И как же мы увидимся, если ты во дворец ехать не хочешь?

— А мы так поступим: ты дашь мне немного серебра, я сниму комнату на постоялом дворе, том, что за городскими стенами, и ближе к ночи приходите вдвоем. Хочу выяснить у твоего мужа, как обстоят дела в Ниневии...

— То есть его ты все-таки не боишься, — смекнула Шаммурат. — Тогда чего еще?

— Скажи, это правда, что дед при смерти? Как это случилось?

— Удар его хватил еще осенью, когда пришла эта страшная весть из Ордаклоу о тебе и Ашхен. И с тех пор лучше ему не стало.

— Теперь скажи, могу ли я чувствовать себя в безопасности, если на троне сейчас Ашшур-аха-иддин, а меня для всех давно нет в живых? Нет… Хочу тайно добраться до Ниневии. Там посмотрим. Да и не Аби-Раму я боюсь, а того, что среди его окружения окажутся лазутчики Закуту.

Тем же вечером Шаммурат рассказала мужу о Хаве и ее планах.

Аби-Рама воспринял ее чудесное спасение спокойно, рассудительно заметив, что осторожность в этом случае действительно лишней не будет. Согласился он и с тем, чтобы тайно навестить Хаву на постоялом дворе.

По-родственному обняв свояченицу, наместник тут же обратил внимание на Кару, которая стала о чем-то шептаться в углу с Шаммурат, и недовольно поинтересовался:

— А эта старуха зачем здесь?

— Она поможет вам обзавестись наследником, — улыбнулась принцесса. — Давай-ка оставим их наедине. Я хочу знать обо всем, что произошло в Ассирии в мое отсутствие.

К ночи пошел небольшой дождь, и, чтобы не мокнуть во дворе, Аби-Рама и Хава скрылись в таверне.

Хозяин, узнав наместника, заискивающе улыбался, принес вина — самого лучшего, по его словам, — жареного молодого барашка и свежих овощей. Впрочем, с куда большим аппетитом все это ела и пила молодая женщина, чем мужчина. Мужчина только говорил…

Падение Ордаклоу повлекло за собой череду страшных бед для Ассирии. Известие о трагической судьбе любимых внучек привело Син-аххе-риба в ярость. Он заревел как раненый зверь, вырвал из ножен меч и мгновенно расправился с гонцом. А затем рухнул сам, словно этот клинок пронзил сердца их обоих.

Царя хватил удар.

Четыре долгих месяца Син-аххе-риб лежал в своей постели, в полузабытьи не узнавая никого из окружающих и оставаясь беспомощным точно младенец. Весной слухи о состоянии властелина поползли по всей Ассирии. Тогда в Ниневию приехал Ашшур-аха-иддин, собрал всех министров, жрецов и самых влиятельных наместников, занял место на троне, рядом посадил мать. Ближе всех стоял Арад-бел-ит.

Ко всеобщему удивлению, Ашшур обошелся с братом очень ласково, говорил подчеркнуто уважительно, оставил все привилегии, хотя и отобрал тайную службу, выразив недовольство тем, как та справляется со своими обязанностями в Урарту и Киммерии. Начальником тайной службы назначил Скур-бел-дана, приехавшего вместе с принцем в столицу. Главой внутренней стражи Ассирии остался Набу-шур-уцур. После этого Ашшур-аха-иддин вернулся в Табал, где война давно приняла затяжной характер.

— Так что в столице сейчас всем заправляет Закуту, — подвел черту Аби-Рама.

— Значит, мне надо пробраться во дворец, минуя ее.

— Син-аххе-риб едва говорит. Давно не встает с постели… Он обречен.

— Поэтому я и хочу показать его Каре.

— Этой старухе?! Да что она может?! Царя лечил сам Набу-аххе-риб!

— А разве ему можно доверять? Или Закуту хочет, чтобы дед снова сел на трон?

Колдунья тем временем показалась в дверях таверны и жестом поманила наместника к себе.

— Ступай, — со смешком подтолкнула его Хава.

Вернувшись в комнату, Аби-Рама заметил: его жена оправляет одежду, и понял, что ей пришлось раздеваться. А Кара уже взялась за него:

— Жена говорит, ты нередко мочишься через силу? Скажи, такое уже было и раньше, когда ты жил с другими женами?

Он смутился:

— Было. А тут есть какая-то связь с тем, что у меня до сих пор нет наследника?

— Посмотреть мне тебя надо, тогда скажу точно…

Под утро, прощаясь с Хавой, супруги старались не смотреть в сторону Кары: было неловко осознавать, что старуха еще недавно видела их нагими, трогала самые сокровенные части их тела.

— Сестричка, думаешь, у нас получится? — не удержалась Шаммурат.

— Если Кара говорит, что ты понесешь, значит, понесешь. Главное — не забывай пить вместе с мужем снадобья, что вам дали.

Аби-Рама постарался перевести разговор в другое русло:

— Дорогая Хава, подумай еще раз, ты будешь в безопасности, если поедешь в Ниневию под моей охраной.

— Я знаю. Но сделай то, о чем я тебя прошу.

***

— Выясни, что стоит за этой вылазкой, — приказал Омид, когда кравчий Ардэшир рассказал ему, что наместник после позднего ужина отправился вместе с женой куда-то за город.

Ардэшир, который успел смириться с тем, как им помыкал лазутчик Ашшур-дур-пании, поспешно ответил:

— Не знаю, получится ли у меня. Аби-Рама взял с собой только трех телохранителей, а из них клещами слова не вытянешь.

— Пошли своих людей проверить дороги, пусть поспрашивают на постоялых дворах… Ищи, ищи!.. Думаю, произошло или происходит что-то важное.

— Все это как-то связано с Шаммурат. Она вернулась с рынка заплаканная, но явно счастливая, и вошла к наместнику, когда он принимал у себя торговцев из Аравии, и что-то нашептала ему на ухо, после чего он приказал всем выйти, даже мне. И потом весь день… мне показалось, что он был… не знаю… не взволнован, скорее, озадачен.

— Подождем до утра. Если твои люди вернутся ни с чем, поручим это Шарахилу.

Каждый раз, когда Омид называл это имя, Ардэшир вздрагивал, уж очень хорошо он помнил о своей роли в восхождении этого офицера. Именно Шарахил три года назад возглавил войско Изаллы после того, как его предшественник Джэхэн умер в страшных мучениях от неизвестной болезни.

Ночные поиски увенчались успехом. Люди Ардэшира скоро нашли постоялый двор, куда приезжал Аби-Рама. Непонятно было только — к кому, ведь речь шла лишь о двух нищенках. Но то, что наместник и его жена пробыли там всю ночь и хотели сохранить тайну, говорило о многом. Нищенки покинули постоялый двор, как только уехали высокие гости.

После этого повар Омид нашел на конюшне рабсака Шарахила.

Офицер — молодой, стройный, с явной примесью арабской крови — приветствовал повара легким поклоном и благожелательной улыбкой, отвел в сторону, с готовностью выслушал.

— Пошли конные разъезды в сторону Ниневии, — сказал Омид. — Тебе следует найти для этого удобный предлог. Ищи двух нищенок, которые встречались этой ночью с наместником на постоялом дворе. Одна из них — старуха. Другая — еще девчонка.

— Что мне с ними делать?