Тропы Междумирья

— Ты хоть заткнись. Свяжи лучше этого… — командир кивнул на Хэйнара. Тот понял, что прямо сейчас его убивать не будут, и слегка расслабился. Носом, правда, шмыгать не перестал.

Я следила за происходящим, старательно сливаясь с окружающим пейзажем. За спиной привычно и надёжно сопел Кьяло, Олег чуть поодаль что-то импульсивно втолковывал матери. Итьер стоял ещё дальше, делая вид, что вся эта суматоха его нисколько не касается. Вот и хорошо, вот и пусть не вмешивается!

Тихоня наскоро обмотал запястья Хэйнара верёвкой и подтолкнул эльфа поближе к командиру.

Дамир за это время немного совладал с собой и уже не походил на человека, готового разорвать голыми руками любого остроухого, попавшегося на его пути. Теперь он привычно напоминал колодезного журавля, склонившегося над источником.

— Чего припёрся-то?

— У меня для вас важное сообщение, — залепетал источник. — Делайте со мной, что хотите, только дайте сказать сначала. Я предупредить пришёл. Наши готовят наступление. Ночью, в новолунье. Вот.

— И почему я должен тебе верить?

— Я говорю правду! Честное слово!

— А я разве сказал, что ты врёшь? Но почему я должен верить тебе — вражескому ублюдку? Тут, видишь ли, два варианта. Или ваши готовят какую-то ловушку, и ты собираешься меня в неё заманить. Или ты просто перебежчик. Предатель. Изменник.

— Коллаборационист, — ввернул Тихоня.

— И это тоже. Так с чего я должен верить предателю?

Хэйнар с предательством у меня никак не ассоциировался. Конечно, он уже один раз пошёл против своих, когда помог нам с Ксанкой спастись из плена. Но мне и в голову не приходило, что следом он сбежит сам.

Разве что с отцом опять поругался и решил удрать, чтоб тому насолить? Вот это уже больше похоже на правду! Но, как бы ни складывались взаимоотношения между представителями клана Арфеналме, рассказывать об этом эльфик не спешил. Пока что все его речи сводились к пропаганде пацифизма:

— Да просто я не хочу, чтоб вы все погибли! И чтоб наши погибли — тоже не хочу. Я вообще не хочу, чтоб кто-то погибал! Понимаете? Наших больше, у нас армия — а вас тут небольшой отряд. Они положат вас всех. Ну и вы, наверное, тоже кого-то успеете убить. А там мои друзья, я не хочу, чтоб они умерли. И войны этой дурацкой не хочу!

— Ага, за мир во всём мире, значит, — хмыкнул Дамир. — Понятно, бывает. С возрастом проходит. Ладно, чего ты не хочешь — мы поняли. А хочешь-то чего?

— Уходите. Оставьте перевал — и уходите. До новолуния ещё целых два дня. Затеряетесь в горах, вас не тронут… все выживут…

С каждым словом голос Хейна становился всё слабее. Наверное, удирая из Ородрива, он искренне верил в свою идею. Верил, что конфликт можно решить миром, вывернуть ситуацию так, что никто не пострадает. О том, что после этого эльфийское войско стальным катком прокатится по Тангару он, видимо, не подумал. Или надеялся, что вся столица тоже успеет сбежать и спрятаться?

Дамир бегать и прятаться не умел. Малейшее предположение о том, что он мог бы так поступить, было для него жесточайшим оскорблением. Я не видела лица командира, но даже его напряжённого затылка вполне хватило для того, чтоб понять — мужчина едва сдерживается, чтоб не прибить тупого эльфа прямо сейчас.

Одно случайное слово — и…

— Извините, — пробормотал Хэйн.

Пружина лопнула.

К счастью, меч Дамир вытаскивать не стал, ограничился кулаком. Эльфик сложился пополам от удара в живот и осел на землю.

Кьяло дёрнулся, будто это его ударили. Мы с Риссой сразу же вцепились в берсерка с двух сторон, хотя прекрасно понимали: захоти он вмешаться — всё равно не удержим. А зная его обострённое чувство справедливости в духе 'слабых надо защищать' — вмешиваться он полезет непременно, не дожидаясь объяснений, кто здесь прав, а кто нет.

— Всё нормально, — Хэйн с трудом улыбнулся, почти сразу же закашлялся, но всё-таки нашёл в себе силы повторить громче. — Нормально. Я сказал всё, что хотел.

— Идеалист, — вздохнул Тихоня.

Командир промолчал, но, судя по всему, он в своём поступке не раскаивался и собрался добавить парнишке ещё и ногой.

— Стойте, — крикнула я быстрее, чем сообразила, что делаю. А потом отступать было уже поздно. — Стойте! Его нельзя трогать!

— Почему это?

— Он может оказаться полезным.

— С чего вдруг?

Врать Дамиру смысла не было, всё равно раскусит. А Хэйна надо было спасать. Иначе как-то совсем не по — человечески получится. И даже не по — эльфийски.

Парнишка явно сообразил, как именно я обираюсь его выручать. И, кажется, предполагаемый вариант спасения испугал его куда больше, чем смерть от руки Дамира.

— Айка, не надо. Молчи…

Ну уж нет, балбес остроухий! Ты меня вытащил — и я тебя вытащу. А потом уже думай, что хочешь.

— Он сын Арфеналме. Младший. Можно оставить его как заложника и потом обменять на кого-нибудь важного. Или ещё что-нибудь придумать.

— Как заложника, говоришь? — Дамир поскрёб щетинистый подбородок. — Это можно. Хотя у меня есть идея получше. Тихоня, запри-ка где-нибудь этого недомерка.

— Может, лучше в Нермор его отправить? Там хоть подземелье есть.

— Вот ещё, таскать его туда — сюда. Ничего, за пару дней и здесь не сдохнет. Главное, чтоб не орал, а то выспаться надо. Рот ему заткни, короче. И свяжи покрепче.

Насколько я знала Хэйна, поднимать крик ему бы и в голову не пришло. А вот для заклинаний голос и свободные руки не помешали бы. Значит, придётся пробираться и развязывать.

Ладно, прорвёмся! Знать бы ещё, куда именно прорываться?!

Со свободными помещениями на перевале было туго. Кроме барака хоть какой-то крышей и стенами обладали погреб, моя палатка и туалет. Я была категорически против использования моего жилища в качестве карцера, Тихоня питал аналогичные чувства к погребу, так что судьба пленника была решена не самым гуманным образом.

Но непохоже, чтоб это кого-то всерьёз взволновало. У всех нашлись более важные дела, чем оплакивать судьбу несчастного эльфа. Надо было готовить перевал к обороне, снова писать письма — в этот раз более конкретные, приводить в порядок оружие, стягивать войска…

Вместо этого Дамир отправил всех спать.

Наверное, в этом была некая логика. Ночь выдалась богатой на происшествия, поэтому сейчас все были заняты в основном тем, что пытались не зевать слишком уж сильно. Ни о какой бурной деятельности даже речи быть не могло. А до новолуния оставалось ещё целых два дня.