Троя. Пепел над морем

Один проход, второй… У нас по два колчана, и промахнуться по плотной толпе невозможно. Мы ведь бьем почти в упор. Ну ты смотри! Колесницы разворачивают. Интересно, зачем? Жест отчаяния? На них ведь только тяжелые копейщики воюют. И превосходные копейщики, судя по первой половине сражения.

Колесницы взяли разгон, а мальчишки, которые и на этот случай получили вводные, начали просто кружить вокруг, в упор расстреливая возниц. Кое-где и всадника умудрялись ранить, и тогда какой-нибудь фессалийский царек хромал в сторону войска, пока его колесницу угоняли прочь.

— Корабли! — заорал кто-то из ахейского войска. — Корабли горят!

— Да бегите же оттуда, дураки! — в бессильной злости крикнул я, понимая, что никто меня не услышит.

Те четверо мальчишек, которых я послал, все же чрезмерно увлеклись поджогами и пропали ни за грош. Их окружили лучники и перебили за считаные минуты. Тьфу, ты! Жаль пацанов. Я ведь их даже не знал толком!

А с поля боя текли ахейцы, которые истошно орали, увидев полыхающие костры на месте своих судов. Не спрятать корабли за воротами лагеря. Их же сотни! И они занимают пару километров берега. Даже те три штуки, что успели спалить мальчишки, не сыграют большой роли. Флот на троянском побережье собрался просто чудовищно огромный по сегодняшним временам.

Ахейцы отступали в сторону кораблей, а обескровленное троянское войско даже сил не имело их догнать. И тут Гектор выехал перед ахейцами, красуясь бронзой доспехов, пурпуром плаща и золотом ожерелья. Он заорал:

— Эй, вы! Кто из вас со мной сразится? Ну же! Или вы все трусы? Кто примет мой вызов?

— Я, Аякс, сын Теламона, приму! — раздался вдруг зычный голос из вражеских рядов.

— Да что же ты творишь? — простонал я. — Что ж ты за дурак такой? Герой эпический, в такую тебя мать!

Я расстроился, и было от чего. Из рядов ахейского войска вышел огромный детина, который нависал над богатырем Гектором словно гора. Я не знаю собственного роста, но в этом навскидку уверенных два метра, и вес под полтора центнера. Он не обладал выразительной мускулатурой. Напротив, его руки рельефом напоминали бычьи ляжки, а ноги — два бетонных столба. Огромный прямоугольный щит, вышедший из моды лет сто назад, он тащил легко, как будто и не бился все это время. Вне всякого сомнения, он невероятно силен. Глядя на него, у меня оставался только один вопрос: Как? Как он смог нажрать такую морду, когда люди вокруг в буквальном смысле умирают от голода, бросают свои дома и идут куда глаза глядят целыми племенами?

Гектор спрыгнул с колесницы, и бойцы встали друг напротив друга. Царевич ударил первым, но Аякс отбил удар щитом. Какой там у него щит? Семикожный? Хрен его тогда пробьешь. Он у него еще и бронзовыми полосами обит, такого больше ни у кого нет. Только громила вроде Аякса сможет таскать подобную тяжесть.

Бойцы обмениваются ударами, и вот Аякс, размахнувшись особенно удачно, пробил щит Гектора насквозь. Царевич выругался и закружил вокруг огромной туши врага, который, хоть и казался увальнем, но поворачивался на удивление резво. А щит в рост взрослого человека простора для атаки не давал. Гектору попросту некуда было ударить. Впрочем, он попытался и вложил в замах все свои силы. Щит он так и не пробил, зато погнул наконечник копья и бросил его вознице, поливая отборной руганью и своего врага, и неумеху-кузнеца, и даже богов. Царевич схватил камень и швырнул его в Аякса, но тот принял удар на щит и устоял. А вот ответный бросок сбил Гектора с ног. Царевич поднялся и, ошалело потряхивая головой, быстрым шагом дошел до колесницы, которую возница тут же погнал в сторону ворот. Битва была окончена…

Что же, Гектору хотя бы хватило ума увести армию в крепость. Я тоже повел отряд вслед за всеми, и вскоре за нами захлопнулись Скейские ворота Трои. Каков итог этого сражения? Десятая часть воинов погибла, еще четверть ранена. Из вождей, что привели сюда свои отряды, уцелело едва ли две трети. Ведь они, подчиняясь славной античной традиции, ведут воинов за собой. Нет, это надо срочно менять! Будем следовать заветам Чингисхана. Уж кто, как не он, знал толк в войне…

* * *

Мегарон царского дворца был полон народу. Троянская знать, жрецы, царские сыновья и цари союзных городов. Тут просто не продохнуть, а еще и чадящие лампы добавляют не столько света, сколько тяжелого, смрадного жара. Я скромно сел в дальнем углу, намереваясь послушать, что скажут умные люди. И они меня не разочаровали. Воевать из здешних богатеев больше никто не хотел. Никакого блицкрига не получилось, потому что Агамемнон привел такую армию, совладать с которой Париама и его союзники не могли никак. У них попросту не было столько сил.

— Отдать эту бабу, и делу конец! — заявил Панфой, один из советников царя. — Не стоит она того, чтобы столько крови из-за нее проливать.

— Ты знаешь, Панфой, из-за чего мы воюем, — мрачно сказал Приам. — И из-за чего воюет Агамемнон. Тут не в Хеленэ дело.

— Война слишком затратна, царь, — ответил старец. — Данайцы разорили всю округу. Наши поля потравили, скот угнали и съели! Когда раньше шла речь об этой войне, то нам говорили, что их сбросят в море, как только они высадятся. А что мы видим теперь? Наши лучшие мужи погибли. У меня сын пал, у Антенора тоже. И даже ты потерял двоих.

— Они воины, — не меняясь в лице, ответил Париама. — Судьба у них такая, в бою погибнуть. Боги примут их в свои чертоги.

— Отдать ее!

— Вернуть! — послышались голоса отовсюду.

— Пусть скажет свое слово Парис, — недовольно поморщился Приам. — Все же она его жена. Не дело принимать решение без него.

— Почтенные мужи! — Парис встал и картинно выпятил грудь. — Хеленэ жена мне, и мы дали клятвы перед алтарем бога, что будем неразлучны. Я не отдам ее Менелаю. Но если кто-то обвинит меня в корыстолюбии, я готов вернуть все, что взял в Спарте, и еще добавлю от себя тканей, масла и бронзы.

— Ну вот, — с удовлетворением ответил Париама. — Так и порешим.

Вдруг я почувствовал на себе его острый взгляд и не успел состроить соответствующую случаю физиономию. Все же дипломат из меня совсем никакой. Совершенно не умею выражение лица контролировать.

— Тебе что-то не нравится, зятек? — вопросил Париама, и все лица повернулись в мою сторону. — Тогда поделись с нами своими мыслями. Не держи их в себе.

Еще одна моя слабость: меня иногда несет. А иногда, когда накипит, несет довольно сильно. Как сегодня, например.

— Почтенные! — я встал со своего места. — Я куда моложе многих из вас, но объясните мне, ради всех богов, что тут вообще происходит? Троя неприступна, но вы зачем-то выводите войско на берег и устраиваете сражение с ахейцами, которых намного больше. Для чего? Разве стены нужны не для того, чтобы прятаться за ними?

— Что ты предлагаешь? — хмуро спросил Гектор. — Сидеть в крепости, как последние трусы, и смотреть со стен, как они разоряют нашу страну?

— Я предлагаю оставить в Трое сильный гарнизон, а остальные войска пустить по дорогам. Ахейцам нужна еда! Так лишите их ее. Бейте их там, где они попытаются взять зерно и скот. Бейте их на море! Порт Трои всегда был полон кораблей. Где они все? Вы позволили своим купцам спрятаться вместо того, чтобы посадить на них лучников и захватывать суда, которые везут продовольствие и новых воинов. Ахейцы не знают наших дорог. Бейте их из засад. Бейте, пока они спят в своем лагере. Бейте их, когда они пойдут набрать кувшин воды.