Трудовые будни барышни-попаданки 4

И приложился к ручке оторопелой Насти. Гнев помогает скрыть смех, но я все равно улыбнулась графу, целующему запястье недавней крепостной.

— Извините, не могу ждать, — сказала я, поднимаясь вслед за Настей. — Адрес вам известен. Ерема, трогай!

* * *

Дорогу указывала Настя, а я ее иногда поправляла. Не так и трудно — почти до конца Садовой, потом налево.

Вот и нужный адрес — особняк с зашторенными окнами.

Что такое? Кажется или нет, я расслышала выстрел, потом еще и еще.

— Эммарковна!

Я выскочила из экипажа, Настя оказалась проворнее меня и застыла на пути.

— Пусти!

— Эмма Марковна, хоть увольняйте — первая войду. У меня вольверт, лучше вас стреляю. Еремей, держи барыню, если за мной пойдет!

Я чуть не задохнулась от гнева, благодарности и страха. Сделала глубокий вдох.

В доме после паузы раздался еще один выстрел.

Глава 34

Генерал Б.

Двадцать раз не пасть на поле брани, чтобы умереть в борделе, и даже не от чрезмерных очаровательных страстей. Похоже, так и будет: сдаваться свиньям, на любых их условиях, — вариант недопустимый.

Между тем шестой свин, вошедший позже всех, сбросил маску, и я узнал господина Орлова.

— Именем закона вы арестованы, — гаркнул он командным голосом, действительно достойным гвардейского полковника. — Положите оружие!

Несмотря на полутьму, я разглядел в руке господина Орлова пистолет. Свины, включая распорядителя, увидели тоже, но не спешили исполнять приказ.

— Er ist allein (нем. Он один)! — услышал я голос из соседней залы.

Я вспомнил недавний разговор с Михаилом Андреевичем, в котором просил о дружеской услуге — не удалять из столицы г-на Орлова, пока в наших взаимоотношениях не будет поставлена точка. Генерал-губернатор тогда заметил, что в силу распоряжения непосредственного начальства докучливый чиновник лишен возможности распоряжаться подчиненными, что должно умерить его служебное рвение.

Надежда Милорадовича не оправдалась. Однако в сложившейся ситуации донкихотство этого странного господина следовало приветствовать: я получил шанс не погибнуть в борделе. Или хотя бы погибнуть не одному.

— Схватить его! — крикнул распорядитель и добавил: — Он опасней!

Трое свинов с пистолетами неуверенно развернулись к визитеру. А тот выстрелил в потолок.

Безумие! Зачем тратить единственный заряд?! Двуствольным пистолетам я не доверял, носить же при себе больше двух пистолетов — любимая забава арнаутов и клефтов и прочих импозантных, но не самых надежных воинов.

Похоже, свинтусы пришли к такому же выводу: враг почти безоружен. Двое шагнули к господину Орлову, третий целился в него из пистолета. Свин в золоченой маске глядел по сторонам, как метрдотель, решающий, в какой последовательности обслужить каждого из клиентов.

— Предупреждаю последний раз, — четко сказал чиновник, — стреляю на поражение!

«Из чего?» — хотел спросил я. Но события развернулись столь бурно, что следовало быстрее действовать, чем размышлять.

Пистолет Орлова оказался двуствольным — грянул выстрел, и ближайший к нему долговязый свинтус отшатнулся, после чего схватился за плечо левой рукой. Добрый поступок хорошего стрелка.

В тот же миг Орлов сместился с прежней позиции с ловкостью акробата, и вовремя — бахнул пистолет дальнего свинтуса, пуля выбила щепу из двери.

Другой пистолетчик не стал торопиться потратить единственный заряд. Он вытянул руку, целясь противнику в голову с пяти шагов. Я был уверен, что господин Орлов сейчас отбросит свое бесполезное оружие, но он пальнул еще раз. Четкий, спокойный бретерский выстрел в голову, после которого даже опытный врач подносит руку к сердцу равнодушно и велит накрыть лицо.

Быть дальше зрителем мне нельзя. Мерзавец со сбитой маской выхватил нож. Я дважды полоснул его по руке — тоже добрая метода, которую, каюсь, намеревался применить на дуэли с господином Орловым, если бы до нее дошло. Третий раз ударил его плашмя по кисти, и клинок выпал.

Разбойник с отбитой рукой решил вернуться в игру и начал вытаскивать пистолет, но так как делал это левой, то замешкался. Я прыгнул, размахнулся и славно приложил его рукояткой сабли по затылку — свинтус рухнул мешком. Повернулся к неудачливому кинжальщику, рубанул его с размаху… на самом деле лишь прорубил кончиком острия ливрею, так что на пол брызнула не кровь, а пуговицы. Негодник вскричал в страхе и сел на пол, показывая, что более в баталии не участвует…

— Батюшки, убивают!

Девица, избежавшая дурмана, не выдержала выстрелов, вскочила с ложа и кинулась к выходу.

— Всем лежать! Не подниматься! — закричал Орлов, видя, что остальные девицы и посетители пытаются встать на ноги. В этом состоянии они напомнили мне забавный рассказ о поверьях среди гаитянских невольников: наиболее несчастливые рабы и после кончины изгоняются колдуном из могил и принуждены на него трудиться.

Девица не послушалась, толкнула Орлова так, что тот выронил пистолет, и покинула поле боя. Это было не к добру: свинтус, бесплодно выстреливший, кинулся на него.

Действительный статский советник встретил его ударом ноги в живот — именно ударом, а не лягнул, как лягают ополоумевшие драчуны. Верзила согнулся, господин Орлов врезал ему по затылку, но не кулаком, а ребром ладони, с резкостью сабельного удара. Противник покатился по полу.

В ту же секунду на пол прыгнул и чиновник — распорядитель в золоченой маске вытащил пистолет и выстрелил, испортив стену. Господин Орлов, не вставая, поднял пистолет и лишь тогда вскочил на ноги. Предположение о том, что прежде военной и чиновной карьеры этот человек обучался в цирке, не выглядело абсурдом.

Я оглядел жертв своей сабли — один был недвижен, другой думал о чем угодно, кроме сопротивления; следовательно, о них надлежало забыть. И двинулся в середину зала. Господин Орлов мельком взглянул на негодяя с простреленной рукой, на корчившегося верзилу и шагнул к распорядителю. Тот отбросил бесполезный пистолет, но вытащил второй.

— Брось ствол! — гаркнул Орлов, целясь негодяю в маскированный лоб. Тот отставил руку, не решаясь расстаться с оружием. Я сделал стремительный шаг вперед и стукнул его елманью по запястью, конечно же тупой частью. Удар оказался не особо сильным, но достаточным, чтобы пистолет упал на паркет.

Орлов перехватил свой пистолет в левую руку, сорвал кабанью маску и ударил прямо, без замаха, зато очень резко. Свинтус-распорядитель рухнул на паркет, я нагнулся и на всякий случай поднял его оружие.

— Спасибо за помощь, — сказал чиновник.

— Не менее признателен, — ответил я. — Вы появились вовремя. В соседнем зале есть шампанское, а у меня пересохло в горле.

— Там остался еще один мерзавец, возможно, он не сбежал, — ответил господин Орлов и поспешил к выходу. Спешка не помешала ему на миг задержаться возле побитого верзилы, пытавшегося подняться. Господин Орлов почти не глядя лягнул того в голову и зашагал дальше.