Туда! И надеюсь, обратно...

Они, как это водится, пошушукались, немного поспорили, но в итоге решили закрыть глаза на то, что я их очень сильно обидела, достали скрипки и исполнили мою последнюю просьбу.

Мы с тобой не будем в финале...

Капля за каплей. Тьма за светом.

Ветер. А штиль придет с рассветом.

На завтрак – вопросы, все ответы...

В обед.

Капля за каплей. Боль за болью.

Душа покидает тело с кровью,

И кажется – все спасешь любовью...

Но нет...

Мы с тобой не будем в финале...

Да, я помню – там, на вокзале,

Что вернемся всем обещали...

Мы солгали...

Мы с тобой не будем в финале,

Хоть боролись, честно играли,

Но звезды с небес не достали...

Мы упали...

Комментарий к Часть

III

. Победитель. X Вот как-то так...

====== Часть III. Победитель. XI ======

Комментарий к Часть

III

. Победитель. XI Все претензии к эпиграфу!

– Андрей Евгеньевич, а в чем был смысл вот этого?

– Веселье, розыгрыш, глумление, издевательство, ты что выбираешь?

Интерны

Я проснулась и поняла, что не умерла.

Комната, в которой не было ничего, кроме кровати, не походила ни на Ад (слишком светло), ни на Рай (слишком неуютно), ни на мою спальню (слишком чисто).

Выходит, меня спасли. И мне бы радоваться, но... Чему?! Я все еще в мире Голодных игр! Да, пока – живая, но впереди бойня, революция, война и...

Я заскулила как маленький раненый щенок.

Хочу домой! К папе! К Алине! А главное – к моим любимым книжкам!

Часть противоположной стены отодвигается в сторону и в комнату входит высокая блондинка в белом халате. Она мне сразу не понравилась. Слишком гладкие волосы, слишком широкая улыбка.

– Вас что-то беспокоит, мисс Эвердин? – спрашивает она, подходя ближе.

– Вы мне скажите, – прошептала я. – Что случилось? Почему я все еще жива?

Её улыбка на секунду померкла, всего на секунду.

– Мы сделала все, чтобы вас спасти.

Она вытянула из задней стены прозрачную трубку с наконечником в виде ужасно длинной иглы.

– Зачем? Пит же был победителем!

– Мистер Мелларк умер.

Умер. Умер. Умер.

Пит умер.

Умер. Умер. Умер.

– Как?..

– Он, как и вы, пожертвовал собой, чтобы спасти любимого человека. Вас, мисс Эвердин. Только ему в этом деле повезло больше.

Ничего. Я ничего не чувствую.

Полчаса назад я плакала, кричала, ревела, куда-то рвалась, ругалась, брыкалась... Затем в мою правую руку всадили иголку, и теперь у меня внутри абсолютная пустота.

Мне приносят второй поднос с супом. На этот раз вместо того, чтобы со злостью отпихнуть тарелку, я беру ложку и опускаю ее в золотистую жидкость. Небольшая волна, которую она создает, доходит до кусочков овощей, и те начинают забавно барахтаться. Я смеюсь, вытаскиваю ложку и снова опускаю ее в суп.

...спустя несколько минут...

– Я приветствую всех видимых и невидимых зрителей! Мы присутствуем на поистине неординарном событии – на первом в мире ежегодном соревновании по суповому плаванию! Да-да-да, мы столько лет ждали и наконец дождались! Важность этого момента невозможно переоценить!.. Сейчас я представлю вам участников... Кто же будет первым? Он кубический, он желтый, он неповторимо вкусный, особенно когда жареный... Поприветствуем!.. Картофельный бриз! Следующий участник оранжевый снаружи, оранжевый внутри и оранжевый в душе... Каротиновый взрыв! А третьим будит... Горошек! И не потому, что у меня закончилась фантазия, а потому что он сам попросил себя так представить! Должна вас предупредить – бойтесь этого парня! Знаете, что у него в твиттере написано? «Горошек обидишь – лес из багажника увидишь!» Да-да... С виду милый и безобидный зеленый шарик... а на деле тот еще омут для радиоактивных ежиков! Но я отвлеклась... Спортсмены готовы, зрители напряжены, нервы накалены до предела... На старт. Внимание. Марш! И Картошечка стремительно вырывается вперед, подсекая замешкавшийся Горошек. Зря, зря он это сделал. Зеленые обиды не прощают – Горошек метко сшибает соперника суповой волной, и тот разбивается о стенку тарелки! Не прошло и двух секунд, а участников осталось только двое... и они приближаются к финишу, двигаются ноздря к ноздре!

– У них нет ноздрей, – раздается откуда-то звук, смутно напоминающий голос разума. Голос разума? У меня? Да нет, бред!

– Не важно! Они не дают друг другу спуска! Плывут, плывут, плывут, плывут и... Да! Победил... Каротиновый взрыв!!! Слово победителю! «Спасибо всем! Я победил только благодаря тому, что вы верили в меня! Хотя кого я обманываю? Я победил потому что я круче! Я оранжевый! А оранжевый – самый лучший цвет на планете! А вы все не оранжевые! Вы грязные! Вы грязноцветки!» Оу... Похоже, это диагноз. Пора от тебя избавляться.

Я подчерпнула ложкой не шибко сопротивляющийся кусочек овоща и отправила его в рот. Вкусно...

– Теперь, когда от Морковки-де-Морта избавились, можно поиграть в водное поло!

– Что с ней?

Хеймитч!

Я встрепенулась и огляделась.

Мой ментор стоял в углу комнаты вместе с той блондиночкой, которая сказала мне, что Пит... Пит... Пит... О! Еще одна морковка!

– Мы вкололи ей успокоительное.

– Какой чудесный день...

– Ясно... И зачем?

– Какой чудесный пень...

– Она плакала.

– Какой чудесный я...

– Неожиданно, для того, кто вернулся с того света.

– И песенка моя...

– Еще она кусалась и пыталась убежать...

– Я-я-я...

– Девочка устала и хочет домой.

– Я-я-я-я...

– Нет. Мистер Эбернети, я думаю дело не в этом. Мы сказали ей, что Пит мертв.

А далее в нашей программе занимательная минутка мата от Хеймитча Эбернети.

– Мы хотели, чтобы при встрече с ним она была более радостной! – попыталась оправдаться женщина.

– Более радостной, чем сейчас?!

Я хихикнула. Сейчас. Сей-час. Сей час. Забавное слово.

– Немедленно сделайте ее нормальной!

Хеймитч бросил в докторшу убийственным взглядом, та поморщилась, но просьбу выполнила – вытащила у меня из руки иголку. Ментор пристально проследил за тем, как она покинула комнату, и подошел ко мне.

– Слушай меня внимательно, солнышко!

– Солнышко, – повторила я, хватая ментора за прядь волос. – Оно желто-красное... Оранжевое... Он любил оранжевый...

– Любит. – Сказал он. – Пит жив!

– Виж тип... – пробормотала я. – Тибюл...

– Китнисс! Пит жив!

– Жив?

Затычка в левом ухе, что искажала все проникающие в него звуки, растворилась.

– Жив...

– Да! Вы оба живы!

– Живы... – выдохнула я, выпуская на волю слезы облегчения. – О, Хеймитч!

Я обнимаю его, в большей степени для того, чтобы вытереть слезы о его рубашку, а он шепчет мне в ухо: «Все хорошо, солнышко, все будет хорошо...»

====== Часть III. Победитель. XII ======