Туманный колокол

– Осторожно. Смотри, но не оценивай, зеркала крайне чувствительны к эмоциям. Надо

отрешиться от всего, только думать об объекте. Ну же, Филипп!

Пусть будет куратор Синтер. Он, ожидаемо, находился на парах, гонял очередных

студентов.

– Уже лучше.
– Профессор сменил гнев на милость.
– А теперь представь кого-то, кто

находится далеко. Интересно, насколько велика твоя сила.

Далеко? Может, представить няню? Она должна быть в нашем родовом поместье, если

его не конфисковал магистрат. Вот только отражение уже пошло рябью, и я увидел

Полину. Она сидела с книгой в руках в большой уютной гостиной. За её спиной

распахнулась дверь, и вошел... герцог Дареаль! Полли грозит опасность? Но она

обернулась и улыбнулась, да и герцог выглядел приветливым. Что это значит? Что там

творит Полина?

– А у тебя талант, - присвистнул профессор Аеденс, и изображение исчезло.
– Если

верить силовым потокам, твоя подруга находится очень далеко, возможно, в нескольких

неделях пути. Что ж, это у тебя, наверное, семейное.

– Что вы имеете в виду?
– вздрогнул я и обернулся.

– Ничего.
– Профессор пожал плечами.
– На сегодня я уведел достаточно. Можешь

идти к себе, а завтра на последней паре жду.

И первым покинул аудиторию. Семейное, значит? Но когда мой отец тут учился,

Айденса еще и на свете не было. Или внешность обманчива? Надо взглянуть, в каком точно

году профессор завершил обучение в гимназии. Только при всем желании он не может так

молодо выглэдеть, если ему хотя бы столько лет, сколько папе. Я перестал вообще что-

либо понимать! А может, он решил подколоть меня по поводу Анри? Все ведь считают, что

это он как-то с помощью зеркальной магии навредил Таймусу. Интересно, а может ли

зеркало показать мне Анри? Аеденс не стал его забирать.

Я знал, что совершаю ошибку. Но когда меня это останавливало? Спокойно замер

перед зеркалом, коснулся тех же символов. Анри ведь жив, я не нарушаю правила.

– Анри Вейран, - прошептал тихо.

Зеркальную гладь постепенно заволакивал серый туман. Он стелился по поверхности

изнутри, а я вглядывался в серое марево, пытаясь увидеть брата.

– Попался!
– Вдруг из тумана вынырнула рука и потянулась ко мне сквозь зеркало. Я

отпрянул и едва сдержал крик. Пустота? Она может до меня достать таким образом? А

может, мои попытки не так тщетны, и я бы тоже мог достучаться до Анри? Спросить бы

профессора Айденса, только сам профессор абсолютно не внушал мне доверия. Наоборот,

какой-то внутренний трепет, заставляющий ждать удара в спину. Я поднял с пола ткань и

накрыл зеркало, а затем покинул аудиторию.

С Лиз мы должны были встретиться на ужине, поэтому решил пока что перенести

вещи в новую комнату и узнать, как там Роберт. Пока добрался до второго этажа

общежития, оказалось, что наши вещи уже переместились этажом выше. Там же нашелся и

сосед, вполне живой и здоровый, учитывая недавние неприятности.

– Ты как?
– спросил я, чтобы убедиться в выводах.

– Лучше не бывает, - сквозь зубы ответил Роберт, и я тут же успокоился. Язвит -

значит, действительно, в порядке.

– Не вспомнил, кто мог желать тебе смерти?
– поинтересовался как бы между прочим.

– Нет. У меня, в отличие от тебя, враги на дороге не валяются. А сам-то где был?

Выяснил, что за таинственная лекция?

– Да.
– Я плюхнулся на кровать, куда более удобную, чем предыдущая.
– Меня ждал

профессор Аеденс, и мы начали работу с зеркалами.

Роберт нахмурился.

– Слушай, Вейран, мало тебе зеркал этих? Может, плюнешь? А то выйдешь отсюда, и

никто не будет спрашивать, когда ты начал с ними работать.

– За мной в любом случае будут приглядывать, с зеркалами или без, - ответил я.
– А

вот изучить такую редкую технику шанса больше не будет. И потом, есть один вопрос, на

который нужно получить ответ. Я только не знаю, как же задать его Аеденсу, чтобы он не

пришиб меня на месте. Ты мне лучше вот что скажи, Роб. О чем говорил директор? Что за

дурацкая кровная месть?

– Да так, глупости.
– Роберт отмахнулся и поднялся, будто собирался уйти, но потом

передумал и сел обратно.
– Ладно, я, конечно, не удивлен, что твой отец не посвящал тебя

в подробности, но лет десять назад он очень нехорошо подшутил над моим отцом, и тот

лишился должности. Выгнать не выгнали, а понизили основательно. Им, конечно, все равно

пришлось общаться по службе, но в остальное время они друг друга ненавидели.

– И, тем не менее, вы бывали у нас дома.

Как-то мне не верилось, что отец мог так нелепо подшутить над кем-то.

– Да, потому что они работали вместе, и это была дань вежливости.

– А что за шутка хоть?

Роберт пожал плечами. Понятно, знает, но говорить не хочет. Только шутка зашла

слишком далеко, раз Роб перенес ненависть отца на меня. Я решил не спрашивать. В конце

концов, папы все равно уже нет. Что изменится, если я получу ответ?

– Твой отец любил потрепать нервы магистрам и подшутить над магистратом. Чужими

руками, - все-таки добавил Роберт.

Я не стал с ним спорить. Наверное, сказывалось влияние гимназии. А может, то, что