Тварный град
Шрифт:
— Зомби-апокалипсис, — хмыкнул Юрец. — Натуральный. Не переживай. Никогда не было, и вот опять. Полянка, я тебя люблю. Ты просто не забывай об этом, а остальное у нас как-нибудь образуется.
— Когда мы увидимся? — потребовала ясности Полина. — Ты обещал сводить меня на репетицию Красных парусов!
— Сказал же, не знаю. Надеюсь, скоро. Отдыхай. Сходи сама, там красиво. Тебе понравится.
С этим напутствием он завершил разговор и отрубил мобильник.
? — зал с велотренажёрами.
17. Старое кладбище
За оба рабочих дня от мужа не было и весточки. Полина ходила сама не своя. На автомате вставала по будильнику, что-то стряпала, а то и обходилась хлопьями, ехала в магазин и там уже, среди животных, немного оклёмывалась.
Она могла сколько угодно убеждать себя, что не любит мужа, что ей на него плевать, и она вышла замуж ради того, чтобы забыть Макса, но чудовищная, щемящая пустота внутри изводила её, то раздуваясь до размеров паранойи, то наполняясь злостью. Телефон у Юры был отключен. И если насчёт суббот Полина имела хоть какую-то уверенность, что спустя сутки отсутствия он вернётся, то сейчас неопределенность убивала. Доводила до приступов дрожи и желания расплакаться с совком для просеивания песка в руках.
Такое с ней уже бывало, когда Полина периодически решала больше не писать Максу и продолжала параноить, отслеживая его появления «ВСети». Вышел, значит, жив и благополучен. Но на аккаунт с тремя улыбающимися Альбрандтами никто не заходил с понедельника. У Венедикта Карловича и Бори творилось то же самое.
Живы ли они? Если нет, Полине бы наверняка сообщили. Хотя, кто бы сообщил? Она ведь ни с кем из Юриных друзей особо не общалась. Эрик и Гера тоже пропали на два дня.
Полина плохо ела и плохо спала. Тягучие мысли одна страшнее другой давили на неё и бродили по кругу. И поделиться было совершенно не с кем. Тревожить Феликса — как-то совестно и неудобно, Милане излить душу тоже, хотя та и выглядела кладезем знаний по крысиному быту.
Да и дико это было! Оставалась же надежда, что Юра не причастен к оборотническому Невгороду? Может, он просто бандюк или маньяк, и в этом всё счастливое объяснение?! Внутренний голос твердил Полине: нет. Стольких совпадений не бывает, не нужно быть слишком умным, чтобы сложить два и два. Признать, что её муж с родичами кр… Кры… К-к…
Нет! Это ужасно!
Полина в тот самый момент расставляла на кассе заказных кормовых животных. Белый грызун с выпуклыми красными глазами пытался просунуть нос в дырку крышки пластикового контейнера.
Знал ли он, что через несколько часов будет съеден?
«Я бы сказал, всё под контролем. Пока что. И это уже неплохо, но сколько продлится — сказать не могу. Придётся потерпеть».
Полина била себя кулаками по вискам за слабохарактерность и терпела. Оба рабочих дня.
И потому, когда в четверг написала Милана, она с превеликой радостью схватила велик и погнала к подруге. Они договорились встретиться на Васильковом острове. Полина даже не переигрывала, когда обхватила Милу.
— Ого, ты рада меня видеть? — та и сама сияла пушистым облачком. — Погнали?
— Погнали!
И девчонки поехали по Васильку, перешучиваясь да радуясь встрече.
— Дина совсем озверела! — жаловалась Милана. — Заставляет меня таскать этот намордник, типа на выносливость и всё такое, бла-бла-бла! Но начнём с того, что он выглядит унизительно! И это произвол! Если бы мой парень видел меня в наморднике, Дине бы прилетело!
Ровные улицы Василькового даже назывались линиями. Они доехали до стрелки, где две розовые колонны будто втянули в себя куски кораблей, и была отлично видна золотая крепость. Полина вздохнула у спуска к воде. Совсем недавно они катались тут на яхте с Юрой и его семьёй. А где теперь Альбрандты?
Толстая крыса неожиданно шмыгнула от набережной в траву, пробежав чуть ли не между ног Полины, и та невольно взвизгнула.
— Смотри, куда несёшься, лысый хвост! — пригрозила ей кулаком Милана.
— Сколько же в городе крыс! — Полина потёрла плечи. С воды поддувало, хотя и солнце пекло нехило.
— Полно! — определила Мила. — В катакомбах тьма, в подземке тучи, в канализации и того больше! И это только наши, системные.
— Наши? А есть не наши?
— Конечно есть! Ты что, с луны упала? — Она недоуменно
посмотрела на подругу, потом спохватилась: — А! Ты ж человек! Я всё забываю! Слушай! Наши крысы враждуют с другими. Из Балясны, из Псоглава, из Старгорода. У них целый альянс против нас. То жили мирно, более менее, а недавно рассорились. Крысиный король вольностей терпеть не будет, а наш альфик Эрфольг решил, что ему всё можно.— Стой, стой, крысиный король? Что?
— Ха-ха, вот ты смешная, когда не понимаешь! — Милана потрепала Полину по косицам. — Это семёрка крысячьих альф. Они сплелись хвостами настолько плотно, что стали единым разумом. Раньше у них были имена, а теперь они зовут себя Наше Величество и говорят «мы».
— Они оборотни? — не выдержала Полина. — Тоже?
— Да, но сросшиеся хвосты больше не позволяют им выглядеть как люди — по сути это огромная семителая крыса. Они живут в Балясне. Кажется… — Милана почесала затылок, — одного из их семёрки точно звали Филипп Брискорн, и он правил Деверской стаей, а потом крысиный король подмял его, и он лишился личности. Это недавно было, в прошлом году.
— Какой ужас!
— Эрфольг держится, но он очень дерзкий. Королю это не нравится. У них грызня из-за провианта — Невгород обеспечивает их дешёвой рыбой с допотопных времён, плюс торговые корабли из порта. Король решил, что альянс может получить еду бесплатно, если поработит Эрфольга. Понимаешь?
— Ага, — Полина кивнула.
— И тогда всё. Для города это будет невыгодно.
— Обалдеть. Откуда ты всё это знаешь?
— Знаю. Я всё знаю! — Милана отвела глаза с самодовольной улыбкой. Полинино изумление явно льстило ей. — И наши вынуждены бороться с лазутчиками. Король пока не решился наступить в открытую, ведь Эрфольг может созвать свой альянс из тех, кто пока тоже не подчинён королю. Архонтьевские, например, или куда ближе — петерштадские. У севера тоже силы есть. Но стычки продолжаются. О! — тут подпрыгнула Милана, да так, что и Полина с нею. — Поехали, что тебе покажу! Самое стрёмное место в городе! У любого шерсть дыбом встанет!
— Может, не надо? — запротестовала та. — Мне уже стрёмно!
— Да не боись! Погнали!
Она шустро повертела педали куда-то вглубь Василька, и Полине пришлось последовать за ней. По улицам, на поворот, через светофоры, направо, налево, вдоль какой-то медленно текущей речушки к желтой низкой каменной стене.
— Вот, смотри! Та-дам. — Милана указала обеими руками на вывеску.
«Лютеранское кладбище». О, только не это.
Полина недолюбливала кладбища и всегда их сторонилась. Она верила в призраков, да ещё и Юрец умел запугивать. До того жарящее солнце внезапно ушло за тучи, набежавшие с моря, и стало прохладно. Девочки пристегнули велосипеды к парковке и проникли внутрь. По ощущениям — стало ещё холоднее, чем снаружи. Или это тени вековых деревьев давали такой эффект? Полина ухватила себя за плечи при виде рассеянных тут и там памятников. Милана только ухмылялась и вела по мощеной старым камнем дорожке дальше и дальше в царство смерти. Полина озиралась и жалась к подруге, от которой одной веяло живым теплом. Готика тёмного и белого мрамора, тем не менее, не могла не восторгать. Сочетание буйной зелени и чернеющих надгробий будоражило воображение. Так и казалось — ещё немного и где-нибудь на полянке начнут свой танец вилисы во главе с бедняжкой Жизелью. Внезапный шорох прервал мечты Полины, и она ухватила Милану за руку. Но это оказалась черепаховая упитанная кошка, спрыгнувшая с постамента и перебежавшая дорогу по своим кошачьим делам. Хорошо, не чёрная!
— Везёт Алиске, у-у-у, — проныла Милана. — Может обращаться, когда хочет!
— Она тоже? — шепнула Полина. — А ей почему разрешено?
— Потому, что она работает кошкой. Моим маме и папе тоже можно. Вот я и жду не дождусь, когда пойду работать нюхачом в полицию! Буду вилять хвостом направо и налево.
— Здорово, — согласилась Полина, выцепляя взглядом то грустного ангела с потухшим факелом, то колонну с урной наверху, то полуразрушенный склеп.
— А мы пришли! — Милана стояла у рядков однотипных камней с баернскими фамилиями.