Тварный град

В горле опять засвербило, глаза стали горячими. Воспоминание о ночах с мужем кольнуло обидой. Полина похлопала себя по щекам. Ну нет, нет, дудки! Нельзя плакать! Макияж испортится.

Юрца нужно проучить!

Ближе ко времени выхода она выглядела отлично. Летняя цветная рубашка с одним открытым плечом, обтягивающие джинсы, белые с красным кроссовки и ниспадающий каскад огненных волос. Жаркая, очаровательная, открытая и пронзительно юная. Настоящая принцесса.

Полина встретила Феликса, накрутив на запястье цепь от крохотной сумочки, в которой — на всякий случай — прятались презервативы.

Кот на Кавасаки вкопался перед ней колёсами, поднял стекло и присвистнул.

— Ох, какая крошка! Не замурзнешь? Экип тебе дать?

— Мы же не очень далеко едем? Хочу попробовать ветер на вкус! — Полина кокетливо выставила плечико и искоса поморгала хмельными глазами. Феликс мигом сузил и расширил зрачки, подмигнул и протянул шлем со щитками.

— Тогда прыгай назад.

Он понёс её по городу, как Сатана заблудшую душу в преисподнюю. Полина жалась к Бастову — свежесть езды на мотоцикле без кофты ощущалась особенно сильно. И тем сильнее и крепче казался торс кота, обтянутый мотокурткой. Феликс промчал набережной, повернул на мост, миновал Аресово поле и Рыцарский замок, охваченный точно пожаром лучами закатного солнца. Свернул на улочку и припарковался у одного из домов — не особо выделявшегося из ряда подобных.

— Мой друг Багир уже там и всё приготовил.

И на опасливый взгляд Полины прибавил:

— О, не беспокойся! Он оставит нас, как только мы появимся. У Багги живёт здесь бабуля на третьем этаже. Это издавна наше место.

— Ой, — обрадовалась Полина. — Ладно.

Багир оказался таким же желтоглазым, как Феликс, разве что морда, ой, простите, лицо, у него было заметно шире. В полутьме вечерней парадной коты смотрелись донельзя мистично, а их огромные глаза горели жёлтыми софитами. Багир приветственно стукнулся рукой с Феликсом — ладонью, затем тыльной стороной, как порой боксируют кошачьи, а после лбом. Кивнул Полине и провёл их внутрь по длинной и гулкой винтовой лестнице. Полина шла за котами, раскрыв рот. Готика невгородских парадных очаровывала её. Почти чёрные деревянные перила у лестницы отполировались за эпохи тысячей пальцев, а стойки, каждая, были выполнены в форме причудливых цветков. Окна оказались витражными — тоже в пёстром цветочном стиле, а над ними, на потолке красовались узорные лепнины.

Обалдеть! Город чудес.

— Идём, идём, — чтобы Полина не ротозейничала, Феликс взял её за руку, и та, не ожидав, ойкнула. Под ложечкой скрутило от возбуждения, кожа пошла мурашками.

Дурдом, Феликс же уже касался её ладони, помогая слезть с мотоцикла и протягивая рыбу на прутике. И… И вынимал сор из волос. Что это?

Кот глянул на неё с лукавинкой, и его охристые глаза замерцали светом желания. Полина сглотнула, но постаралась сделать вид, что ничего не поняла. Фел издал смешок и с тем — блаженное урчание, а его друг хмыкнул. В объёмистом, походном рюкзаке за спиной Багира что-то многообещающе звякало.

— Ты какой вкус любишь больше, — пристал Феликс, — шоколад, яблоко, малина, вишня?

— Яблоко! — выбрала Полина.

— Замётано. А я котовником побалуюсь. Багир, слышь?

— Да слышу, слышу. — Шедший впереди отозвался. — Для тебя специально припас.

— Багир один из лучших кальянщиков города и предоставил нам один из лучших своих кальянов, — похвалился другом Феликс и тот не стал возражать, лишь благодарно поклонился на ступеньке.

Выход на крышу оказался узким и низким, был великий шанс удариться о притолоку, и только благодаря осмотрительности Феликса Полина не посадила себе шишку.

Она выкарабкалась на скат и ахнула. Перед ней простерлась акватория реки со всеми любимыми мостами. Тройницкий оказался поднят, к набережной неспешно стекались люди.

— Это лучшая крыша для наблюдения за Стрелкой.

— Всё видно. — Полина очарованно обводила взглядом и проспект с другой стороны дома, и колонну с ангелом, кажущуюся игрушечной, и долгий-долгий июньский закат, где тень Земли падала в малиновое небо черничной глазурью. — Какая красота.

— Да. — Феликс примостился сзади, мягко промял пальцами затылок Полины. Та испуганно обернулась, а кот засмеялся и заурчал. Мечтательно уставился на шпили, такие же золотые, как его глаза. Теперь Полине стало хорошо понятно, откуда берётся урчание. Феликс, гревший её спину, вибрировал весь — приятный звук исходил из горла и прокатывался по его животу через диафрагму с тем, чтобы усилиться стократно.

— Интересный духовой инструмент, — со знанием дела заметила Полина.

— Древнейший, мр, — её обняли и повели на мягкие маты, устланные восточными покрывалами. И когда только успели разложить? А Багир заряжал кальян.

— Я приготовил суши, — похвалился Феликс. — Запечённые. Ты, как я понял, против рыбы ничего не имеешь?

Полина помотала головой, глядя, как из рюкзака парней, будто из волшебного мешочка, возникают угощения.

— Кальян нельзя курить натощак.

Полина вспомнила, как в Балясне курила кальян с Максом. Часто после концертов, когда от усталости и близости любимого кусок в горло не лез. И ничего, выжила. Уж больно хотелось показаться взрослой и привлекательной…

— Твоя аура сегодня мрачновата. — Фел подсел к ней, по прежнему урча, и давай наминать поочерёдно плечи, ну совсем по-кошачьи. — Плохой день? Обидел кто-то? Не затухай, огонёк.

— Да ерунда, — то ли вздохнула, то ли всхлипнула Полина.

— Попробуй лучше это. — Феликс разложил перед ней цветные кубики из риса и морепродуктов. — Я старался.

— Спасибо. Ты очень хороший.

Багир окликнул их:

— Я вам на вине забил, скажете потом, как вышло. Должно получиться вкусно. Фел, табак, если не хватит, в рюкзаке. Ну и мята тоже.

— Спасибо, дружище, сочтёмся. Кальян занесу.

Тот махнул на него рукой и попрощавшись, полез вниз. Полина осталась с Феликсом наедине. Сердце скакнуло от боязни предстоящего, но она подавила позыв сбежать. Переглянулась с котом и поддела кубик суши.

— Это очень вкусно.

— По рецепту сестры. Кстати, а на неё ты подписана?

— Я подпишусь, — пообещала с набитым ртом Полина.

— Сделай одолжение.

Как раз к тому моменту, как они расправились с едой, над колоннами Стрелки вдруг вспыхнули самые настоящие факелы.

— Ого!

— «ГосПар» — мечты сбываются, — прокомментировал Феликс, и они дружно засмеялись.

— Никогда не видела их горящими, — призналась Полина.

— Это только начало. Пора и нам зажигаться.

Фел подтащил кальян и уверенно раскурил его.

— И правда. Не обманул кот Багир. Хорошо вышло.

Полина попросила трубку. Приятный сладковатый дым с нотками яблока и лимона окутал её рот и вытек наружу забавной белой бородой.

— Вкусно.

На набережной, заполненной народом, заиграла музыка, мосты затанцевали мерцающими звёздами диодов, и детский голос начал декламировать:

— Я узнал, что у меня есть огромная семья. И тропинка, и лесок…

— В поле каждый колосок, — смеясь, негромко вторил Феликс, — речка, небо голубое. Это всё моё, родное. Это Родина моя! Всех люблю на свете я! Нормально они стих выбрали на детский праздник.

— Ох уж, да уж, — припомнила Полина фильм, в котором звучали эти строчки?.

Неприметная шхуна со спущенными парусами, скромно стоявшая у крейсера-музея, вдруг пришла в движение. К изумлению Полины она вошла в акваторию, развернув багряные полотна на мачтах — красные паруса наполнились ветром, сделав корабль похожим на диковинную бабочку или летящую жар-птицу. Полина ахнула, глянула с открытым ртом на Феликса, чтобы убедиться, что он видит то же самое, но кот продолжал довольно улыбаться. Он уже к такому привык.