Тварный град

Чудесное судно в красках зари поплыло через поднятый мост, степенно дошло до Теремной пристани, постепенно облачаясь бортами в цвета флага Родины, погуляло там и отправилось назад.

— Репетиция чем хороша? — прокомментировал Феликс. — Они ещё раза три повторят.

— Ух ты! — восторгу Полины не было предела. — Почему в Балясненских школах такого праздника нет?

— Это Невик, детка, — разумеется, напомнили ей. — А ты разве плохо училась, и тебе не прислали приглашение в Хог… На паруса?

— Я больше налегала на гобой. — Полина вспомнила свои тройки по физике и истории.

— А я вот, представь, плавал.

— Плавал?

— Да. На нём. — Фел качнул головой в сторону набережной.

— Как это? — ахнула Полина. — На него же не сажают!

— В мой выпуск сажали. Особо отличившихся.

— Отличившихся?

— Детка, — приосанился Фел, пуская носом ручеёк дыма, — перед тобой создатель города будущего, призёр муровых юниорских проектов! А мой друг был многократным победителем всеродинских математических олимпиад. — В его голосе появилась перчинка тоски. Он обратил взор на кораблик. — Нас было пятеро неразлучных друзей. Двое умных и трое долбо… Кхм, извините мой фретцийский. Один выпуск. Сверстники. Мы с Маркушей получили приглашение на сам корабль, куда пускали или наибольших задротов, забивших на детство ради достижений, или таких спонтанных умников, как я. Что ж. Нам удалось протащить через охрану и пацанов. Все поплавали. Было море счастья. Казалось — впереди только благосклонность Бастет. Как же мы ошибались…

— Постой! — Полина поперхнулась яблочным вкусом. — Как это вы провели друзей через охрану?

— В капюшонах курток… Сказали, что это наши питомцы.

Феликс внезапно осознал, что сболтнул лишнего и потряс волосами, сбрасывая ностальгию.

— Извини. Несу бред. Меня накрыло. Забей.

— Фел, — Полина тронула его за футболку с черепами. — Всё в порядке. Я знаю, кто вы с Астой. И что есть другие.

— Вот как? Да ты прошаренная, крошка, — кот улыбнулся шире. — Я и не прячусь особо.

— Я заметила. А почему?

— Ну во-первых, мало кто способен поверить. А во-вторых: кому какое дело. Байки и реальность сильно отличаются. Серебро, смотри, у меня в языке, и я живой! — Феликс похвастался серёжкой в виде маленькой четырёхпалой лапки. Полина приняла затяжку на половину вдоха, притянула его к себе за затылок и выдула дым ему в рот.

— Мр! Да ты готова. Неужели, это предполагалось?

— Ты не против?

— Я всегда за.

? — по сюжету фильма «Брат-2» киллер Данила Багров читает этот советский стишок и расстреливает противников.

21. Прости

Его руки-лапки легли ей на ягодицы, тонкие губы овладели губами, собирая с них помаду и сладкий дым. Волнение ударило по черепу, кровь прилила к щекам и низу. Язык обмыл серёжку и утонул в кошачьей глотке. Феликс издал мурчание, мягко прикусил Полину за нижнюю губу. Игриво потянул на себя.

— Эй, укус оборотня тоже миф? — Полина облизнулась.

— Если только ты не бешеная. А в тебе гуляют бесенята. И тогда я стану рыжим пламенем, мр, — прошептав это, Феликс настойчивее проник в рот Полины языком. Настолько глубокий и сильный поцелуй ей ещё никто не дарил. Полина прогладила выбритый висок Фела, подхватываясь, и оседлала его на мате.

— Ты всё-таки бешеная. Мне конец, — отшутился тот, поднимая руки, чтобы дать ей снять его футболку. Он оказался поджарым и сильным, и весь в картинках — хоть сиди да раскрашивай. Чёртики, паучки, черепа и, конечно, змеиный узор. — Ох, я завожусь, крошка! — Пока Полина водила пальцами по его коже, Феликс млел, а потом перехватил инициативу, бегло расстёгивая её рубашку. Упал в декольте, отпустил на свободу груди Полины, разомкнув замок лифчика, и принялся играть ими, прикусывая и нажимая так, что душа отлетала и возвращалась как на арвиниканских горках.

— Дай-ка свою спинку, прелесть. Поищу крылышки.

— Чиво?

Спина у Полины была с детства очень чувствительной. Даже в воду заходить купаться она могла только медленно-медленно. А тут…

Фел проскрёб ногтями по её лопаткам вдоль до поясницы, потом вернулся к шее, едва касаясь кожи подушечками пальцев, и Полина захлебнулась оргазмом. Она даже не поняла, как вскрикнула и увязла в абсолютно нереальном ощущении, а её низ воспламенился и начал самопроизвольно сокращаться.

— Ох, как ты завелась. Какая ты страстная! — Феликс продолжал восхитительно мучить Полину, настолько умело водя пальцами по нужным точкам её спины, что она теряла рассудок. На пару секунд. А потом приходила в себя и, дёргаясь, кричала в экстазе.

— О боже! О боже мой.

— Щ-щ-щ. Приготовься, это не самый яркий момент шоу.

— А?

Она не сообразила, когда успела остаться без трусиков. Фел со своим волшебным массажем перешёл со спины на бёдра и продолжил гладить их, хохоча над её удовольствием. Полина орала в мат, пока в её мозгу попкорном взрывались вселенные.

— О, господи. О, господи, что это? Фел…

— Я знал, что тебе так понравится.

— Ох…

— Детка, помоги-ка мне. Если не против. А то меня сейчас разорвёт.

Он так мастерски подсунул ей в руку свой разогретый орган, что Полина даже не подумала испугаться. Сама утопая в оргазме, начала стимулировать Феликса. Кот почти сразу облил её кулачок напористым семенем, как бывает, когда открываешь взболтанную бутылку газировки.

— Не хо… Тел… Кончить в… Трусы…

— Ты так завёлся?

— На тебя глядя кончит и пень!

— Сп-пасибо.

Феликс рассмеялся в голос, отдышиваясь, и тут же его живот поджало. Полина краем сознания смекнула, что вот это вряд ли оргазм. Кот закрыл рот ладонью, бормоча: «О, нет, только не сейчас!», ломанулся было к краю крыши, но не успел и вывалил прямо перед Полиной плотную колбаску из белой крысиной шерсти.

Полину будто саму шваркнули об асфальт с высоты десятиэтажного дома. Контраст волшебного мига до и чудовищного после, проскрежетал по нервам. Фел выдохнул, потряс пальцем, прося подождать, и уложил рядом с первой вторую такую же шерстяную отрыжку.

— Ух. Я всё уберу, не смотри, пожалуйста!

— Что это за нахрен? — Полина подтянула к себе покрывало, чуть не стошнив сама.

— Шерсть. Погадка. Всё нормально, крошка!

Белая крысиная шерсть. От тех замороженных крыс, которых она сама же ему и продавала!

…«Жрёт он их, что ли?» — пронеслось в памяти.

Ага, жрёт.

Твою мать.

Феликс вытер губы.

— Кажется, я испортил впечатление.

…«Я для тебя такой же кормовой объект? Захочешь, скормишь гаду?»

Юрины слова, как пророческие…

Твою мать. Твою мать.

Живот ещё сводило от наполнения удовольствием, а Полина сидела в ступоре и сама себе казалась грязной. Фел накрыл её спину вторым покрывалом.

— Я кот, кхе. Мы вынуждены есть грызунов, иначе здоровья не видать. А у вас они самые чистые. Кстати, отзыв тебе написал. Сера, биотин, такие дела. Для прикрытия змей и держим.