Тверской баскак. Том Пятый

Выругавшись в сердцах, мысленно крою всех высокородных сеньоров вместе взятых. Спасение Альберта может нарушить все мои планы, потому как на этом этапе я не хочу разгрома противника. Положение сейчас такое, что стоит бросить в бой еще хоть пару сотен, и отход врага может превратиться в бегство. А ведь это всего лишь передовой отряд! Где-то там, на горном тракте подходят другие отряды. Они намного больше и их лидеры куда авторитетней. На узкой дороге, они остановят бегущих и легко отразят любое преследование. Потом, осмыслят случившееся, дождутся подхода отставших частей, и это будет уже совсем другая армия. Мне это не нужно! Мне нужно, чтобы побежало все войско! И бежало так, чтобы его было уже не остановить, а для этого требуется, чтобы бегущая лавина была куда массивней и тяжелее, чем та преграда, что захочет встать у нее на пути. То есть, необходимо разгромить и заставить бежать, как минимум, весь передовой корпус. Только тогда есть реальный шанс, что этот поток унесет с собой и отставшую королевскую армию.

Проще говоря, мне надо, чтобы все подходящие отряды повторили ту же ошибку, что и Ферри III, а для этого разгром авангарда противопоказан. Наоборот, у противника должно сложиться впечатление, что произошло лишь дурацкое недоразумение, и все легко можно исправить, надо только поднажать.

Словно подслушав мои размышления, со стороны Льежского тракта в долину начали выезжать еще всадники. Пытаюсь разглядеть кто это, но безуспешно, слишком далеко.

Мысленно прикидываю варианты.

«Если королевский паж ничего не перепутал, то это должен быть передовой отряд Карла Анжуйского или графа Артуа. — Тут я иронично усмехаюсь. — Кто бы ни был, они как нельзя кстати!»

Вид появившихся подкреплений подействовал на лотарингское воинство ободряюще, а на саксонского герцога как отрезвляющий ушат воды. Альберт вдруг увидел, что он один посреди врагов и только чудом еще не взят в кольцо. Осадив коня и враз поумнев, герцог развернул своих рыцарей обратно. На его счастье, радостная сумятица и общий хаос в стане врага позволили ему уйти почти без потерь.

Смотрю, как анжуйские отряды все выходят и выходят из леса. Выдвигаясь вперед, они торопятся проскочить узкость бутылочного горлышка и занять более выгодную позицию. Я им не мешаю.

Суета и неорганизованность в стане противника постепенно сменяются подобием порядка, и вот уже вся масса конницы выстроилась в три больших прямоугольника на расстоянии тысячи шагов от нашей стрелковой линии. За ними встало Льежское ополчение, которое по счастливой для них случайности, до сих пор так и не приняло участие в битве.

Мне видно как в центре вражеского строя собралась группа всадников в шлемах с пышным плюмажем. Зная нынешнюю тягу аристократии к выпендрежу, делаю предположение, что это господа командиры съехались на военный совет.

«Сиятельные сеньоры решили посовещаться! — Иронизирую про себя. — Ставлю сто к одному, что сейчас герцог Ферри уверяет остальных, будто ему для победы не хватило совсем чуть-чуть! Что несмотря на численное превосходство врага его маленький отряд был, ну очень, близок к победе!»

Мой расчет на чванливость и самодурство нынешней аристократии. На то, что ее яркий представитель, герцог Лотарингии Ферри III, ни за что не признается в том, что отступил перед какой-то пехотой. Французское рыцарство пока еще не знает горечи поражений при Кресси и Пуатье и полно уничижительного презрения к любой пехоте. Я думаю, Ферри легко убедит себя и всех остальных в том, что теперь, с приходом Карла Анжуйского победа просто лежит на блюдечке и надо только протянуть руку.

На эту рыцарскую браваду и отчаянное бахвальство я и делаю ставку. С замиранием слежу за группой и вижу, как, пришпорив коней, они сорвались с места и помчались к своим отрядам.

'Торопятся! Это хороший знак! — Говорю я себе, и, словно подтверждая мои мысли, с противоположного края поля донесся сигнал к атаке.

Атака! Призывно завыла труба в центре. Атака! Атака! Подхватили сигнал горнисты на флангах. Вслед им дрогнула земля, и тысячи лошадиных копыт сорвались с места.

Набирая ход и растягиваясь по всему фронту, тяжелая конница рысью вышла на рубеж атаки. Пятьсот шагов до противника, четыреста…! Я уже могу рассмотреть штандарты. Теперь очевидно, что в центре сам Карл Анжуйский, справа рыцари Робера I Артуа, а слева слегка потрепанные лотарингцы и люксембуржцы.

Триста шагов! Вражеская конница переходит в галоп, и тут грохочут пушечные залпы. Центр нашей позиции накрывает серым пороховым облаком дыма, и тут же, вырываясь из него, в небо уходят три ракетных хвоста.

Чугунные ядра прорубают чудовищные просеки в плотной анжуйской дружине, а три разорвавших дымных гриба валят в одну кучу лошадей и их всадников. Грохот железа и топот копыт заглушают стоны и крики искалеченных рыцарей. Конная лава продолжает нестись вперед.

Двести шагов, сто…! Бухают отбойники баллист и начиненные горючей смесью пятилитровые керамические шары летят в атакующую массу. Восемнадцать зарядов грохают прямо под копытами передней линии, и огненная стена с клубами черного едкого дыма накрывает атакующую конницу.

Залп громобоев и арбалетчиков идет не целясь, прямо туда в пламя и черный дым. На миг, под рев коней и человеческие проклятия, конная лава останавливается, и стрелки спокойно отходят к фургонам.

Первая линия конницы практически сметена, но задние еще давят на передних, и рыцарская атака все-таки налетает на выставленные пики. Несокрушимая рыцарская кавалерия дезориентирована и практически остановлена «артиллерией» и стрелками, а в статическом состоянии пикинеры уверенно с ней справляются. Две-три пики бьют одновременно и какая-нибудь из них, да находит слабое место. Один за другим падают с коней рыцари, а те, а кто еще в седле, не могут подойти к врагу на расстояние удара. Это выводит их состояния равновесия!

Центр стоит как влитой, а вот на флангах, конница врага врезалась в ряды спешенных рыцарей более успешно.

Бросаю взгляд налево и вижу, что там дела совсем плохи. Свежие силы Робера Артуа смяли передовые порядки баварцев и даже опрокинули штандарт самого герцога. Баварские рыцари еще не бегут, но дело движется именно к этому.

Даю команду сигнальщику, и тот торопливо вздергивает на рею флаг саксонского герцога. Это сигнал к атаке резервным сотням саксонских рыцарей, что спрятаны у деревни Моншау.

'Надеюсь, они там не спят и следят за сигналами! — Зло бормочу про себя, потому как не вижу самого герцога Альберта.

К счастью, мой сигнал замечен, и на фоне крайних деревенских домов появляются рыцари под саксонским флагом. Всматриваюсь туда и различаю штандарт самого Альберта.

«Так вот куда он делся!» — Понимаю, что, скорее всего, после своей лихой атаки Альберт посчитал себя обиженным. Никто его не поддержал, а ведь он был так близок к победе! Поэтому он не вернулся на командный пункт, а отошел к своим в деревню Моншау. Зализывать, так сказать, уязвленное самолюбие.

«Ладно уж, — все же выдыхаю с облегчением, — главное, на сигнал отреагировал!»

Вытянувшись колонной, отряд почти в пятьсот саксонских рыцарей обошел отступающий фланг баварцев и врезался в бочину уже празднующим победу рыцарям Артуа. Те, поначалу опешив, все же приняли удар достойно, и бой на левом фланге закипел с еще большей яростью.

На другом фланге произошло то, чего я и опасался. Резервные саксонские сотни пошли в атаку, не дождавшись моего сигнала. Рыцари увидели знамя своего герцога в бою, и им этого вполне хватило. К счастью, на текущий момент, это уже не важно.