Твин Пикс: Следы в никуда

– Бобби здесь, дорогая. Постарайся успокоиться и расскажи, как все произошло.

– Господи, я же стреляла в него! Стреляла! – Шелли закрыла лицо руками и заплакала. – Что теперь будет…

– Все будет хорошо, верь мне, - Бобби присел с ней на диван и обнял ее.

– Лео пришел домой позднее обычного, весь избитый, - сказала Шелли сквозь слезы. – Он ударил меня, и я достала пистолет. Сказала ему, что он больше не будет меня бить, а потом выстрелила. Я просто больше не могла терпеть этого, понимаешь?!

– Конечно, понимаю, - закивал Бобби. – Продолжай, Шелли.

– Я попала ему в руку. Он закричал, совсем как животное. Как он кричал… Я даже не могла подумать, что такой как он может испытывать боль. Он убежал прочь и больше я его не видела. Но он вернется, Бобби! Лео обязательно вернется и убьет меня! И тебя тоже, если узнает про нас!

– С Лео покончено, - уверенно сказал Бобби. – Полиция найдет его и арестует. Его наверняка посадят и ты больше не увидишь его. Теперь Бобби будет о тебе заботиться…

Тем временем Лео Джонсон с прикладом винтовки на плече терпеливо ждал, когда Бобби покинет его дом. Он представлял, как этот молокосос сейчас занимается любовью с его женой на кушетке в гостиной или на его кровати, и его трясло от бешенства. Но убить Бобби в этот раз Лео не удалось, потому что он услышал по работающей рации кое-что интересное: Люси Моран связалась с какой-то машиной и попросила купить по пути яблок для птицы.

– …нет, не птичий корм, а именно яблоки, - говорила Люси. – Шериф Трумэн сказал, что птице нужно хорошо питаться, потому что она важный свидетель. Нет, не потому, что она что-то видела, а потому что она умеет разговаривать.

Лео не пришлось долго ворочать мозговыми извилинами, чтобы сообразить, о какой птице идет речь. Из разговора по рации он понял, что легавые добрались до лесного домика Жака и забрали оттуда Уолдо. Лео вспомнил, как Жака забавляло, когда птица копировала разговоры и сладострастные стоны девушек во время их оргий в хижине и перепугался – если птица вздумает воспроизвести происходившее в последний вечер, когда они с Жаком решили поразвлечься, то его ожидают еще большие неприятности, чем сейчас.

Он положил винтовку в кузов, накрыл ее брезентом и запрыгнул в кабину. Он не отказался от расправы над женой и ее любовником, но сейчас важнее было избавиться от единственного свидетеля по делу Лоры Палмер.

– Привет, док. Я хочу сказать вам несколько слов перед тем, как лечь спать. Я лягу спать и буду видеть сны. Тяжелые, плохие сны – как раз такие вас интересуют, док… Мне легче будет рассказать об этом магнитофону, понимаете? Я надеюсь, что смогу рассказать вам таким образом все. Выложу все секреты. Вам нравятся секреты, правда, док? И я вам тоже нравлюсь, я знаю это. Это будет моим маленьким секретом, хорошо? Как ваш маленький кокос.

– Как вы думаете, почему мне так легко нравиться мужчинам? Я не прилагаю для этого никаких усилий – все получается само. Как знать, если бы это было тяжелее…

Внутри магнитофона раздался щелчок, и кассета остановилась. Джеймс вынул ее и положил в коробочку с пометкой 2/22, что, скорее всего, означало двадцать второе февраля.

Рассказ Лоры, предназначавшийся для ушей доктора Джекоби, все трое слушали молча. Особенно тяжело его было слушать Донне, которая не узнавала Лору – это была совсем другая Лора, с которой Донна была незнакома. Эта другая Лора мелькнула перед Донной всего один раз, за неделю до ее смерти, когда они вдвоем пошли развлечься в «Дом у дороги». Донна тогда крепко поругалась с Майком, и Лора заявила, что ей надо развеяться. Тогда Донна напилась, второй раз в жизни, и почти ничего не соображала. Но в ее память намертво врезалась полуголая Лора, с лицом, перепачканным помадой, которая целовалась с каким-то толстым мужиком и девушкой, которая показалась Донне знакомой (разумеется, это была Ронет Пуласки, но Донна была в таком состоянии, что не смогла узнать ее, осталось лишь смутное ощущение, что она знает эту девушку). Тогдашнее состояние Лоры сильно напугало Донну, а утром Лора долго извинялась перед ней и говорила, что ей не стоило приводить подругу на эту полночную вечеринку.

Джеймс молча посмотрел на Донну, затем на Мэдди. Эта Лора тоже не была ему знакома. Лора, тайно посещавшая психоаналитика, Лора, у которой было столько секретов, что она сама не знала, что с ними делать.

– Я не сказала по телефону о том, что нашла кое-что еще, - Мэдди положила рядом с магнитофоном еще одну кассетную коробку с пометкой 2/23. – Там внутри нет кассеты.

– Но где-то она должна быть, - сказал Джеймс.

– Возможно, она у Джекоби, - предположила Донна.

Они помолчали еще некоторое время, стоя над магнитофоном, думая каждый о своем. Кроме них, больше никого в доме Палмеров не было.

– У меня есть план, - задумчиво сказала Донна. – Мэдди, мы встретимся с тобой в «Дабл Р» через два часа и обсудим его. Тебе будет отведена главная роль!

Глава 24

Когда шериф Трумэн и агент Купер появились в «Дабл Р», то Хэнк Дженнингс уже вовсю работал за стойкой. Кроме мытья посуды он также помогал официанткам обслуживать посетителей и заваривал кофе. Сейчас он протирал влажной тряпкой прилавок и рассказывал Шелли об удивительных метаморфозах, которые происходят с людьми в тюрьме.

– После возвращения из тюрьмы начинаешь испытывать совершенно новые чувства к родным местам, - говорил он. – И к людям тоже. Даже малознакомые люди из твоего города становятся как родные. Реабилитационный период, понимаешь. Чтобы встать на ноги, надо уцепиться за что-то.

– Ты, наверное, очень скучал, - равнодушно заметила Шелли.

– Главное, что я искупил свою вину, - бодро сказал Хэнк и незаметно положил в карман своих штанов зажигалку, которую неосмотрительно оставил на стойке один посетитель, отлучившийся в уборную. – Я тебе очень благодарен, Шелли, за то, что ты помогаешь Норме.

– Всегда рада помочь, - улыбнулась девушка.

– Норма писала мне, что ты ей помогаешь, и что Пит помогает, - как бы невзначай сказал Хэнк.

– Пит?

– Ну да. Или как его зовут?

– Эд. Большой Эд.

– Точно, Большой Эд. Надо бы встретиться с этим парнем и поблагодарить его.

Шелли поскучнела и пошла на кухню проверить, испеклись ли пироги. Ей было неудобно перед Хэнком, ведь она прекрасно знала, как именно Эд Херли помогает Норме.

– Привет, Хэнк, - окликнул его Трумэн. Он пришел проверить, как экс-заключенный устроился в городе и напомнить ему об обязательных условиях досрочного освобождения.

– Сколько лет, сколько зим, Гарри, - радостно сказал Хэнк. Они с шерифом некогда были одноклассниками. – Рад меня видеть?

– Честно говоря, не очень, - покачал головой Трумэн, который не без основания считал Хэнка прирожденным жуликом. – Надеюсь, ты будешь вести себя тихо.

– Я всегда веду себя тихо. Но буду еще тише.

– Напоминаю тебе, что ты обязан раз в неделю посещать своего инспектора. Если пропустишь хоть один раз, то сядешь в тюрьму.

Хэнк кивнул и ушел протирать другой конец стойки. Шериф смотрел на него с неприязнью.