Твое противоядие

– Мама, Рейни не из пугливых. Она очень храбрая, - услышала я голос из кухни.

Он подошел ко мне и показал на кухню.

– Ты какая-то притихшая, - сказал он негромко. – Волнуешься?

Я фыркнула.

– Нет, я просто голодная. А мама твоя права – манеры у тебя так себе.

Я прошла в кухню-столовую, где Керисса уже накрывала стол.

– Присаживайся, пожалуйста, - она показала на стол.

Я лишь кивнула, не предлагая помощи. В Каросе так не принято, хозяйка решит, что я не верю в то, что она способна накрыть стол или что я не доверяю ее еде.

– Спасибо. Откуда здесь попугай?

– Это Сараби выпросила у отца, когда он сказал, что не сможет быть на ее дне рождении. Она второй ребенок после Эндари, девочка… Долгожданная.

Я удивилась. Я думала, что в Каросе радуются только мальчикам. Но видимо семьи разные, не стоит мыслить стереотипами.

Керисса поставила на стол большую кастрюлю супа, стали собираться все жители дома. Сараби, чье имя я уже знала, Лелли, которая кинулась на шею Эндари, две девочки пяти и десяти лет, и близнецы.

– А где бабушка, - спросил Эндари.

– Она сказала, что мы надоели своим шумом ей и поехала на неделю в свой домик.

– Бабушка Вира - папина мама, она очень устает от детей, они вечно ей доставляют хлопот.

– Что весьма странно, ведь никто из них не доставлял хлопот больше чем ты. А любит она сильнее всего тебя, - сказала Керисса.

– Потому и любит, - ухмыльнулся Эндари.

Керисса поставила на стол запечённое мясо на косточке и резко стрельнула глазами на Эндари. Он уже в это время взял поварешку и налил супа, в ее глазах было удивление, когда он поставил тарелку передо мной.

– Еще? – спросил он.

– Нет-нет, мне хватит.

В глазах Кериссы заиграли какие-то веселые огоньки, как маленькие игривые котята. Мне очень было интересно, что ее развеселило или показалось смешным. Потом я поняла, что еду обычно разливает женщина, но Эндари встал и помог ей.

Женщина не могла забирать у хозяйки работу на кухне, но к мужчине таких претензий не было.

Эндари еще раз повернулся ко мне:

– Кебаб?

– Чуть-чуть, - кивнула я.

Керисса смотрела на меня странно. Я столкнулась с ней взглядом, и мне стало неловко. Из-за меня, что, правила нарушили?

– А я все думала, как это будет выглядеть, - сказала она с усмешкой.

– Выглядеть, что? – спросила я.

– Мама… - растерянно пролепетал Эндари и… у него покраснели щеки!

– Ой, ты умеешь краснеть? – Я рассмеялась.

– Поверь, я тоже удивлена, - сказала Карисса, садясь за стол. – Может он еще и готовить научился?

Эндари застонал, спрятав лицо в руках.

– Да, я научила его делать рататуй!

– Еще он и вещи не раскидывает, поди?

– Пытался. – Вспомнила я о кинжалах.
– Но в моей квартире такое не пройдет.

– Эндари, твоя зарплата не позволяет снять номер? Ты зачем к девушке напросился жить. Она и так живет в квартире!

– Задание, мама. Так требовалось.

– Ох, не знаю, не знаю. – Ее уголки сощурились от улыбки, и мне стало теплее. – Мне кажется, ты много самовольничаешь, сын.

– Нет, все под контролем.

– А я думаю есть то, что не поддается контролю.

– Мама, не начинай.

Я слегка прыснула от смеха, и чтоб сдержаться принялась есть суп. Он был очень вкусный, со специями и наваристым бульоном, очень сытный. Мой желудок наконец-то возрадовался.

– Почему ты смеешься? Что смешного в том, что меня отчитывает моя же мама.

– Я думала, только я это делаю.

– О, ты его отчитываешь? – спросила его мать. – Ну и правильно. Нечего нос задирать. А то он знаешь, какой гордый был. Думал, что все девчонки в округе в рот заглядывают.

– А оно не так было?

– Так и было. Женщины в Каросе привыкли, что мужчины гордые создания. Но этому иногда мокрой тряпкой по морде надо дать.

– Я его заставила мыть мою столешницу, - гордо сообщила я, видя, как Эндари сейчас провалится сквозь землю.

– Как тебе удалось?

– Ну он напал на меня, и из-за него мне пришлось прыгнуть на нее в обуви, - совершенно безобидно я сказала.

– Ты зачем на нее напал, нахал?

– Да я просто проверял рефлексы. Она так-то ассасин, мама.

– Какая разница! Какие еще ты рефлексы с ней хотел проверить? Постыдился бы! Я вообще не этому тебя учила. Ну хоть еды ей положил, и то слава Судьбе! Ты прости его, он хороший.

– Иногда я в этом сомневаюсь, - брякнула я, и мне стало неловко, но напрасно.

Керисса рассмеялась и снова хитро посмотрела на Эндари.

– Эндари сказал, что ты не любишь сладкое. Я приготовила щербет. Это замороженные перемолотые ягоды с фруктами. Как мороженное. Будешь?

– Да, спасибо большое. Не стоило так заморачиваться из-за меня.

– Пустяки. Я тебе еще и не то смогу приготовить, если узнаю, как ты его выстругала.

– Выстругала?

– Ну да… Как объяснить… Фразеологизм у нас такой.

– Она имеет в виду, что если ты еще ее впечатлишь, как отчитываешь меня, то можешь заказывать ей любое блюдо.

– Оу! – рассмеялась я.

– Однажды, когда он похабно шутил в моем кабинете со шлангами для промывания желудка, я пригрозила ему уколом.

– Надо было ему врезать хорошенько! Укол – слишком милосердно.

– Это она тоже успела сделать, мама.

– А ты в хороших руках там, в Нуринии.

После ужина, десятилетняя Мориза отвела меня показать сад через задний выход, где был вольер с кроликами.

О, Судьба! Зачем им столько кроликов?

– Вы их едите? – спросила я.

– Нет! Ты, что? – удивилась она. – Они же декоративные, просто красивые. Погладь!

Я провела рукой по мягкой шубке рыженького кролика и улыбнулась. Их носы смешно шевелились, и я попробовала повторить.

– Я похожа на кролика?

– Нет, ты красивее, - ответила она.

Я улыбнулась и почувствовала легкое тепло. Я и забыла какого это. Когда есть семья и большой дом. Я обвела взглядом сад: тут были качели, гамак, небольшой бассейн и много-много цветов. Розовые, желтые, белые, красные. Они смотрелись гармонично и не вычурно, хотелось смотреть на это все.