Твое… величество - 2!
Шрифт:
Иоанн злобно засопел.
— Во всем я виноват? Так, что ли?
Колючка взгляд в сторону не отвел.
— Диана, конечно, красавица редкостная. Зато ее величество Мария сама королева… и дочь, и внучка, правнучка королей. Каково ей такое стерпеть было? И когда на ее ребенка покушались…
— Ирена не в себе была.
— А Марии с того намного легче? И потом, когда случилось между вами…
— Она мой подарок мне в лицо бросила!
— Пода-арок? — и так это Колючка протянул, что Иоанн вспомнил злые слова Марии. Действительно, королева. Ее этими побрякушками и покупать-то неуместно,
— Ладно-ладно! Понял я!
— А ежели и правда она затяжелела, то подумай сам. Фарданцы рядом, Эрсоны не обрадуются, а ты уже показал, что защищать ее не станешь и женой не считаешь.
— Я бы сына в обиду не дал!
— А если дочь будет?
— Эммм…
— О разводе все равно бы тогда речь не пошла до родов и еще год. Сам знаешь, не даст конклав разрешения. И потом может не дать, дети-то есть, теперь уж и вовсе двое, а что девчонки, так Богам виднее!
Иоанн скрипнул зубами.
— Ты мне что сказать хочешь? Что искать ее не надо?
— Почему же, твое величество. И искать надо, и найти, только не сюда привозить, а, к примеру, куда-то в монастырь, или в отдельный замок, и охрану приставить, и стеречь в десять пар глаз, и пищу всю пробовать. А уж как рОдит… там тебе и видно будет, сын или дочь, признавать или нет…
— Диана мне десять детей родить может!
— Может ли? Там еще поле непаханое, и что на нем прорастет, и вырастет ли?
Иоанн скрипнул зубами.
Убил бы наглого шута. А только в чем-то он и прав.
— Я ее потеряю?
— Марию? Или Диану?
Иоанн молчал. Колючка подошел, протянул королю руку, помогая подняться и устроиться удобнее, и вздохнул сочувственно. Так… по-человечески, как не с королем говорил, а с обычным мужчиной.
— Марию ты уже потерял. Диану отталкивать будешь, и то потерять ее не удастся. Сейчас ты не за баб переживай, а за возможного сына. Короля будущего…
И ведь не поспоришь с ним. Прав, сволочь.
Может, потому и прав, что дурак?
Сколько может пройти за день одна лошадь?
Сложный вопрос. Если лошадь хорошая, если дорога хорошая, если, если, если…
А еще лошадь надо обхаживать, кормить, поить, людям тоже надо отдыхать, потому что, простите, по хорошей дороге можно и рысью, а по плохой только шагом. Так что средняя скорость фургона получалась километров пять в час. Семь — и то много.
Мария на вестибулярный аппарат не жаловалась, но такой режим езды ее просто мучил. Это не в королевской карете, да с эскортом, когда все разбегаются вокруг. И кони тут далеко не королевские, и фургон поскрипывает, так, что при серьезной нагрузке ему и песец прийти может. И люди время от времени выходят и идут рядом с повозкой.
Мария тоже.
Из нее быстро сделали седую бабку. Универсальный грим, мука, грязь, платок на голову, и все отлично получилось. Волосы щедро засыпали мучной пылью, чтобы те стали полуседыми, лицо измазали, потом Мария еще сморщила его, прошлась сажей по морщинкам, которые отыскала, и кивнула. Нормально. Платок здоровущий, чтобы осанку скрыть, да и так переодеться. Крестьянское платье было не слишком удобным, шерсть кололась, но лучше уж так, чем в шелке — и с убийцами.
Можно
бы и гюрзой поехать, но кони чего-то нервничали, так что не надо нагнетать. Не нравятся им змеи? Вот и не надо провоцировать конскую истерику, или как это правильно называется? Стресс? Психоз? Невроз? А то на весь мир ни одного зоопсихолога, позорище!Зато Анна по уши была довольна поездкой.
Неожиданно они нашли общий язык с Мелиссой, и теперь носились вокруг телеги. Далеко не отходили, но Мелисса с удовольствием рассказывала принцессе о травах и о случаях из лекарской практики, Анна слушала, задавала вопросы…
Тина смотрела на это, довольно прищурившись. Феликс правил фургоном.
Когда Мария в очередной раз вышла размять ноги, он тоже отдал поводья Тине, и пошел рядом с королевой, поддерживая ее под локоть. Со стороны это выглядело, как забота почтительного сына о бабушке или матери.
— Думаю, во дворце уже переполох, — тихо сказала Мария.
— Я расспросил как нам лучше доехать, мы через часик свернем на лесную дорогу. А там и к побережью. Рыбка морская, фрукты, тишина и спокойствие.
Мария невольно шмыгнула носом.
Тишина и спокойствие.
Вот этого ей и не хватало. Все время, как она сюда попала, все время… каждый день, как в логове у голодного крокодила, каждый шаг на нервах, постоянное ожидание удара в спину! Какие ж нервы тут выдержат? Неудивительно, и что королева умерла в таком возрасте! Иоанн жену просто загнал… и добил. Скотина.
— Ты, Мелисса, Тина… заодно сможете со своим обликом освоиться. Да и мне полегче будет.
— Посмотрим, что будет твориться в столице, а пока вам надо будет отдохнуть. Может быть, придется возвращаться.
— Почему? — насторожилась Мария.
Феликс опустил глаза.
— Я не хотел об этом говорить.
— Не хотел бы так промолчал. А все же?
— Вы очень любите мужа?
— Вообще не люблю, — не стала врать Мария. — Нас просто один раз бросило друг к другу, я была в истерике, он попользовался ситуацией, так случается. А что?
— Может случиться так, что ваш отъезд станет его приговором.
Мария подняла брови.
— Вот как?
— У него есть и другие внебрачные дети. Возможно, Виталис Эрсон сочтет кого-то из них более перспективным. Сейчас, уезжая, вы оставляете короля…
— В подвешенном состоянии.
— Вот-вот, в повешенном. Развестись никак, признать вас мертвой тоже, я отписал вашему брату.
— Зачем?!
— Потому что так надо, — Феликс смотрел жестко. — Я мог бы не признаваться, но я не стану врать. Саймон хороший человек и не заслуживает лжи, я не скажу ему, где вы и что с нами, но писать иногда буду. Чтобы знал, что вы живы. Я предупреждал.
Мария подумала пару минут. Вспомнила свое письмо, свое желание укусить Иоанна…
— Пиши. И я от себя что-нибудь добавлю. Но чтобы никто и ничего лишнего. Будешь мне показывать письма, помнишь? Мы договаривались.
А правда, чего все мосты-то сжигать?
— Слово даю. Итак, вы не мертвы, вы беременны, найти вас не удается, а как строить планы? Жениться не получается, а есть ведь еще и фарданцы…
— Они нас тоже будут искать.
— Пусть поищут, — хищно оскалился Феликс. — Хорошо поищут, с собаками.