Твое… величество!

Средневековая кухня сочетает разные странности.

К примеру, омлет с апельсином и лимоном. Рагу из бекона с грецкими орехами. Тушеные мидии. Марии они не нравились, а вот Анна под настроение могла съесть. И сейчас мидии остывали на ее тарелке, и пахли…

Мария принюхалась внимательнее.

Чем они пахнут?

Миндаль туда кладут. И имбирь, и остальное, и…

Мидии…

Никто не удивится, если человек ими отравится. Никто ничего не заподозрит.

Или…?

Мария положила ладонь на руку дочери.

— Анни, не надо.

— Мама?

— Анечка, мне кажется, что мидии пропали.

Вот оно преимущество средних веков. Никакой акселерации и рядом не пробегало, если взрослый тебе что-то говорит, к нему прислушаться надо. Анна посмотрела на мать.

— Я не чувствую.

— А я вот, чувствую. Такое ощущение, что там чеснока больше нормы раза в три…. Запах забить старались? Или что?

— Что случилось? — перешептывания не остались незамеченным эрром Алесио.

Мария посмотрела на него прямо.

— Мне кажется, мидии пропали.

— Пропали?

Иоанн тоже услышал ее слова, и отодвинул от себя вилку, на которую уже наколол крупного моллюска.

Мидии… кто не травился этими очаровательными существами, тому не объяснить. Это нечто убийственное… если не помрешь, то пару суток сложных ощущений гарантировано. А то и помирали.*

*- чистая правда. Прим. авт.

— Повара сюда!

Долго ждать не пришлось. Придворные перешептывались, переглядывались, Дианочка что-то сказала соседу, и хихикнула. Повар прибежал буквально через пять минут, и Иоанн сунул ему мидию.

— Ну-ка, съешь!

Повар послушно открыл рот и слопал моллюска. И второго.

Подождал.

Все было хорошо, но Иоанн почему-то есть не торопился, наоборот, подвинул миску к повару.

— Ешь все.

Придворные шушукались все активнее, послышались смешки.

Мария принюхивалась активнее, но не чуяла чего-то подозрительного. Да, чеснок. Это случается, но отчего ей так не нравится эта пища?

Почему ее инстинкт просто вопит: НЕЛЬЗЯ!!!

Что в ней неправильно?

Мария коснулась пальцем подливы, медленно облизнула подушечку. Даже и не заметила, какими жадными глазами проводил ее жест Иоанн… Диана соблазняла намеренно, а Мария и не понимала, насколько завораживающие у нее стали движения.

Медленно, так медленно, пытаясь распробовать и почувствовать вкус… да, на самой грани осознания, что-то чужеродное, что-то неприятное, не такое, химическое…

— Не ешь, маленькая.

Иоанн взмахнул рукой.

— Ну-ка… остальные блюда хорошие?

Мария медленно прошла вдоль стола. Лакеи подносили к ней блюда, она принюхивалась, думала, потом качала головой. И видеть не видела презрительный взгляд Дианы. И задумчивый — короля, и не менее серьезный эрра Виталиса.

Нет, больше ничего такого.

Везде есть специи, имбирь, чеснок, есть шафран, корица и гвоздика… Мария даже не задумывалась, называя, чем приправлено то или иное блюдо.

Но это другой чеснок.

Может, Мария еще долго бы гадала, но тут охнул, схватился за живот повар, опустился на пол… и думать было нечего, глядя ему в глаза.

— Мышьяк, — уверенно опознала яд женщина.

А кто его не знает, после Агаты Кристи? Вот она и рвота последовала, и явно голова у него кружится, ему стоять тяжело, и белки глаз пожелтели… все, как в любимых некогда детективах. И получаса не прошло, но чувствительность у всех разная.

— ЧТО?! — взревел Иоанн.

Мария уверенно кивнула.

— Я думала, показалось мне, или нет. А он как раз чесноком и пахнет, сильно. Слишком сильно, его и маскируют в таких соусах. Я знаю… давно.

Иоанн даже и спрашивать не стал.

Мало ли, что там было, в Картене? Сложно оно, в королевских семьях, всякое в них бывает. То одного отравишь, то другого…

— СТРАЖА!!!

* * *

Мария сидела у себя в покоях, и ревела. Вот самым наглым образом ревела в три ручья. Анна старалась успокоить мать, но достигала только обратного эффекта. Слезоразлив рос и ширился.

А если бы она не почуяла?

А если бы не подумала?

Если бы ребенок сидел от нее слишком далеко? Она бы что — ребенка потеряла?! Вон, повара пока еще не откачали, рецепт-то прост, побольше воды со всех сторон, пока не промоется, и молоком его отпаивать. Много.

Но повар взрослый, и его не так жалко Марии он не родной. А вот Анна…

— ваше величество?

В дверь постучали.

Мария сверкнула туда глазами. Эрра Розабелла уже пробовала войти, но Мария швырнула в нее подсвечник. Попало в стену рядом с эррой, дошло мгновенно, и больше уже никто не рисковал.

В этот раз в дверь вошел казначей.

— Ваше величество, я…

Второй подсвечник был запущен метко, но эрр Алесио ловко уклонился.

— Какого черрррта!? — взревела Мария, понимая, что этого гостя так не выгонишь.

— Мамочка, — погладила ее по голове Анна. — Мама…

Мария опять взвыла.

Да что ж вам всем надо-то?! Оставьте меня в покое, сволочи!!!

Слезы сами собой лились, ну вот что такого-то? Змеи не плачут?

Так не доводили их, вот и все!!!

А Марию довели. И страх сложился, и взгляды, которыми на нее придворные смотрели, и даже отношение Иоанна.

Хоть спасибо бы сказал, скотина жирная! Если б не Мария, он бы половину блюда с мидиями ухомячил, он их не всегда лопает, но в этот раз положил на тарелку.

А вот Анна — всегда!

Ее дочку хотели отравить! И ведь не скажешь этого никому, просто не поймут…

— Ваше величество, — на плечо Марии легла теплая рука. — Все хорошо. Все живы, даже повар жив и обещает за вас молиться каждый день по три раза. Все — хорошо.

Мария вовсе уж позорно хлюпнула носом, и эрр Ихорас, плюнув на все, притянул их обеих к себе. И мать, и дочь. Просто обнять, побыть рядом… да о чем вы думаете?

Какой секс?

Какая страсть?!

Есть такие моменты, когда человеку позарез надо понимать, что он не один, что есть кто-то рядом. В такие моменты просто тепло чужое нужно.

Чтобы согреть, чтобы успокоить, чтобы подарить ощущение общности, человек, как ни крути, животное социальное, еще с тех времен, когда зажигали первые костры, и люди сбивались в кучи, грелись рядом с ними. Еще тогда — плечом к плечу, рядом.

Вот и Мария позволила себе на несколько минут просто расслабиться. Рядом был кто-то сильный… да, он не будет ее защищать, не обязан, но ей уже хорошо, уже спокойно… еще минутка…