Творцы миров
Шрифт:
— Марина, куда запропастились твои подружки? — раздался голос матери. — Пойди и позови их. Пусть хотя бы чаю с нами выпьют.
Но звать никого не пришлось. В темном проеме распахнутой двери возникли три фигуры. Анюта Черная
сжимала в руке нож для разделки мяса, Юля – топор-молоточек, который в лучшие времена использовали при изготовлении отбивных, а вооружение Светлой Анюты из комнаты разглядеть было невозможно – она стояла за спинами подруг.
Разговоры за столом приумолкли. Никто не сомневался, что стал свидетелем и участником глупого девчоночьего розыгрыша, но болтать о пустяках внезапно расхотелось.
— Девочки, вы что? — голос Ланской-старшей
Анюта Светлая, стоявшая позади всех, незаметно потянулась к шнуру выключателя. Легкий щелчок и комната погрузилась в темноту. Теперь ее освещал лишь радостно переливающийся экран телевизора.
— Девочки, это уже не смешно!
Юная брюнетка, первая посмотревшая в зеркало, подошла к столу, взяла крайнюю, первую попавшуюся вилку и со скучающим видом вонзила ее в глаз матери Марины. Крик женщины послужил сигналом к началу резни. Оставив злополучную вилку, Анюта вновь схватилась нож. Кто-то из мужчин попытался удержать обезумевшую девчонку, но Юлин топор тут же глубоко вонзился в его руку. Хрустнула кость, кровь из перебитых вен хлынула в хрустальные бокалы…
Девочки действовали молниеносно и расчетливо. Несмотря на то, что за столом находилось трое мужчин, никто так и не сумел оказать им действенного сопротивления. Ножи с почти неуловимой быстротой мелькали в их руках, а точности и силе ударов могли бы позавидовать профессиональные убийцы.
Марина сползла с дивана и, съежившись комочком, забилась за кресло, стоявшее возле весело орущего телевизора. Не смея вздохнуть и отвернуться, она следила за происходящим.
Прошло секунд тридцать. Анюта Темная бросила в недоеденный винегрет отрезанное ухо и вытерла нож о скатерть. Анюта Светлая включила свет. Все трое подошли к сидевшей на полу Марине. Она осмелилась взглянуть в глаза убийц, но они были пустыми, незрячими, а в зрачках неистовой брюнетки ей даже почудился зеркальный блеск.
— Девочки, что с вами?! Что?!! Не молчите! Не смотрите на меня так! Не подходите ко мне!!! А-а-а!
Инициативой, как всегда, завладела Анюта Темная. Жестом приказав Марине замолчать, она заговорила. Голос ее звучал торжественно, но порой чувствовалось, что она не осознает смысл произносимых ею слов.
— Мы смотрели в зеркало, и зеркало забрало наши души. Мы – посланцы Зазеркалья. Отдай свою душу зеркалу, или – умри.
Юлька Савина тут же услужливо поднесла к Марининому лицу треснувшее зеркало. Марина невольно отшатнулась, увидев такие знакомые, со следами кошачьих царапин, с обломанным ногтем, с «рубиновым» перстеньком на безымянном пальце, руки Юли, теперь покрытые буро-красным лаком – человеческой кровью. Шершавый подлокотник кресла все теснее прижимался к шее Марины, она все глубже забивалась в щель между телевизором и креслом, а руки, держащие зеркальце, все тянулись к ней.
— Хорошо, хорошо, девочки. Я всюду посмотрю. Куда скажете. Сюда? Хорошо – значит сюда, девочки, миленькие… Я с удовольствием… В зеркало, так в зеркало. Только опусти топор, Анюта.
Марина, знавшая, что с сумасшедшими лучше не спорить, была готова безропотно выполнить и более сложное задание, нежели разглядывание треснувшего зеркала. Она надеялась, что после этого девчонки от нее отстанут, и может быть, ей удастся бежать. Марина Ланская подняла глаза… Отвести взгляд от собственного отражения ей не удалось. Зеркало приковало ее к своей бездонной глади. Она видела изуродованное расколотое отражение – свое, вдруг ставшее в одночасье чужим, пугающим, но по-прежнему донельзя похожим
на нее. Марина видела эти чужие глаза, видела, как расширяются зрачки, как превращаются в черный коридор,засасывающий всякую живую душу, как наливаются незрячие глаза зеркальным блеском…
— Теперь нас четверо. И до рассвета еще далеко. Смойте кровь с рук. Умойтесь, — скомандовала Анюта Темная.
Не прошло и четверти часа, как умытые, заново накрашенные и причесанные девочки уже толпились в прихожей, натягивая на себя сапоги и шубы. Ножи надежно скрывали широкие полы дубленок. Анюта Темная на минуту задержалась, решительно вошла в опустевшую кухню, взяла гитару и вместе со всеми вышла из квартиры. Не было ничего необычного в том, что на Старый Новый год четыре подружки отправляются в гости к соседям, друзьям, знакомым, знакомым знакомых…
— Мы заглянем в окна — туда, где горит свет, и придем на праздник тех, кто не спит, — словно заклинание повторяла шагавшая по пушистому снегу Анюта, а ее подружки в грозном безмолвии следовали за ней.
Подземка
В мире есть места, где собирается тьма,
места, отданные тем, кого мы называем
Безымянными, Древни и священными силами земли,
существовавшими еще до пришествия света,
силами мрака, разрушения, безумия…
Урсула Ле Гуин
«Гробницы Атуана»
29 февраля 2002 года.
8.41 утра. Станция метро «Речной вокзал»
Поезд под номером шесть мягко подкатил к платформе, разомкнул двери перед сгрудившимися пассажирами. Толпа решительно пошла на штурм пустого состава. Девушка с модным рюкзачком за спиной проскользнула в дверь одной из
первых и с завидной ловкостью заняла место в самом углу вагона. Путь ей предстоял неблизкий.
Сидячих мест хватило почти всем. Умудренные опытом пассажиры тут же извлекли газеты, журналы, прочее чтиво, намереваясь с его помощью отгородиться от своих попутчиков, поджидавших на последующих остановках. Поезд быстро набирал ход.
8.43. На всех линиях метрополитена снизилась интенсивность освещения. Свет чуть померк и приобрел странный голубоватый оттенок. К немалому удивлению диспетчеров напряжение в сети оказалось неизменным и приборы не зафиксировали никаких нарушений электроснабжения.
8.45. Станция “Парк культуры», радиальная
По непонятным причинам вышли из строя все турникеты, одновременно преградившие путь пассажирам. Через пятнадцать секунд неисправность самоустранилась.
8.44. Перегон между станциями «Речной вокзал» и
«Войковская»
Фармакогнозия навевала непреодолимый сон. Девушка вздохнула и решительно захлопнула конспект. Извлекла из
рюкзачка книгу в глянцевой черно-зеленой суперобложке и, отрешившись от реальности, погрузилась в неведомый мир. Размеренно стучали колеса поезда…
«… И все, кто Когда-либо умерли, живы. Они родятся вновь
и этому не будет конца. Все, кроме тебя. Ибо ты не умрешь. Ты
утратил как жизнь, так и смерть ради того, чтобы спасти
себя. Себя! Свое бессмертное «Я»! Что это? Кто ты?
— Я – это я. Мое тело не разрушится и не умрет…
— Живое тело испытывает боль, Коб, оно стареет и
умирает. Смерть – это цена, что мы должны заплатить за
нашу жизнь и за все живое.
— Я не собираюсь платить! Я могу умереть и в тот же
миг воскреснуть. Меня нельзя убить, я бессмертен. Я один на
свете всегда останусь самим собой!
— Тогда кто ты?
— Бессмертный!..»
— Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Войковская»… — донеслось издалека.