Творения Великих.Пришлая

Затем, меня повели к следующей каменной лестнице.

Дрожь в коленях усиливалась, а ругательства, обращенные от меня ко мне же, с каждым лестничным пролетом лишь крепли.

Мы поднимались все выше, и у меня уже начинало сбиваться дыхание: «Еще немного, – хватала я ртом воздух и обливалась потом, – и я расстелюсь прямо на каменных ступеньках. Совсем сил нет».

Очередной легкий тычок вынудил собрать остатки воли в кулак и начать активнее перебирать ногами. Наконец воин странным набором звуков приказал остановиться и, обойдя меня, толкнул неприметную на вид дверцу на одном из этажей.

Старательно изображая послушание, я вошла, и в нос мне тут же ударил застоявшийся запах старости и пыли. Вновь подгоняемая воином я сделала пару шажков внутрь и обомлела.

Помещение оказалось необъятно огромным! Вокруг все было завалено толстенными фолиантами, листами для письма, свитками, незаконченными изобретениями и всевозможными железяками.

Окон не было. Зато вместо потолка был полусферический стеклянный купол, который из-за обилия пыли и птичьего помета с уличной стороны едва-едва пропускал дневной свет.

– Вот это да… – тихонько выдохнула я, изучая захламленную цитадель древней мудрости и знаний.

Пока я с восторгом озиралась, навстречу нам выскочил старец все в той же попоне на плечах. Он радостно потирал руки, глядя на меня, и как-то подозрительно угодливо горбился.

Перебросившись парой слов с воином, старик призывно махнул мне рукой и побрел вглубь своего царства. Я с тревогой оглянулась на воина.

Мудро рассудила, что оказывать сопротивление и пытаться сбежать нет ни малейшего смысла, и с покорностью направилась вслед за «красной попоной», то там то сям мелькающей среди книжных нагромождений.

***

«Красная попона» указал воину на старое потертое кресло у большого письменного стола. И тот, в очередной раз подтолкнув меня в спину, кивком головы приказал мне сесть. Я присела на краешек. Вцепилась в коленки мертвой хваткой и выдохнула с облегчением. Кажется, казнить меня пока не собирались.

Юнец, по-прежнему топчущийся где-то за моей спиной, был еще одним грозным сухим кивком воина выслан за дверь, а старец в алой накидке с потрепанными краями все суетился и носился от одной стопки книг к другой. Хлопал дверцами то одного, то другого шкафа.

Старик беспрестанно что-то бормотал, облизывался и то и дело кряхтел, хватаясь за поясницу сухонькой рукой с длинноватыми, на мой взгляд, для мужчины ногтями.

Минут пять спустя воин, продолжая все с тем же вниманием и подозрением следить за мной, что-то отрывисто бросил старику. Это что-то заставило старца засуетиться еще пуще.

Наконец «попона» извлек из книжных завалов одного из шкафчиков небольшую резную шкатулку. С торжественным видом поставил ее на письменный стол, смахнув при этом на пол крошки, недоеденные хлебные корки и скомканные листы желтоватой бумаги.

Я напряглась и немного отпрянула от стола, ведь «красная попона» аккуратно откинул крышку ларца и с нездоровым блеском в глазах уставился на меня. Облизал пересохшие сморщенные губы.

«Старая ящерица», – еле сдержалась я, чтобы не сморщиться, и потеснее прижалась к спинке кресла.

Воин тем временем сделал пару шагов ко мне и помахал руками, призывая встать. Упрямо глядя на него, я отрицательно помотала головой и прямо-таки вжалась в кресло, мечтая слиться с ним воедино.

Ну уж нет! Что бы там эти иномиряне ни задумали, я пас.

Однако церемониться со мной, похоже, никто не собирался. Воин, широко раздувая ноздри, подался ко мне и ухватил за руку. Я и моргнуть не успела, как оказалась крепко накрепко прижата спиной к его широченной груди, облаченной в темно-алый камзол.

Я брыкнулась, но хват оказался настолько тесный, что я дохнуть не могла, не одарив себя болью в ребрах.

– Отпусти, сволочь… – зарычала, извиваясь, как уж на сковородке. – Отпусти!

Попытки применить все известные мне примы самообороны оказались безуспешны. Силы явно были не равны, а стальные объятия, в ответ на мое усердие, лишь сжимались, причиняя нестерпимую боль.

Я стиснула зубы, а глаза уже начинала застилать пелена горячих слез. Но сдаваться без боя… Вот уж дудки!

Старик, так напоминавший мне ящерицу, тем временем извлек из шкатулки золотистую металлическую бляшку. Спрятав руку с бляшкой за спину и выставив ладонь свободной руки вперед, «попона» принялся шаг за шагом приближаться ко мне, словно намеревался лихо заарканить дикую лошадь. Улыбка на его сморщенном лице не предвещала ровным счетом ничего, что могло бы меня обрадовать.

От страха я на секунду онемела, широко распахнув заплаканные глаза, и задергалась бойчее. Однако воин, воспользовавшись моим секундным замешательством, с силой уперся мне в затылок основанием ладони.

Сдавленный хрип вырвался из моего горла и потонул в радостном восклицании «красной попоны». Он опрометью бросился на меня мне, и его неприятно прохладные, шершавые руки скользнули по шее.

«Старик близко, – судорожно соображала я, из полусогнутого положения видя только ноги, облаченные в тканевые то ли сапоги, то ли гольфы. – Нужен лишь один рывок! Я смогу! Дотянусь до него ногой и…».

Выстроить дальнейший план боевых действий я не успела. Острая боль пронзила затылок, заставив все до единой мысли в одночасье улетучится из головы.

– А-а-а-а! – вырвалось из груди.

Крик вышел таким громким, что даже у меня уши заложило!

Стальной захват воина в мгновение ослаб, и я повалилась прямо на письменный стол. Ухватившись за столешницу, попыталась устоять на ногах, но все расплывалось перед глазами, а в уши словно воды налили.

– Что вы со мной сделали? – корчась от боли, сползла-таки я на грязный, устланный крошками пол, обхватив голову руками.

– За что? – проскулила снова, силясь сморгнуть пелену, мешающую видеть. – Я ничего не вижу!

На что я рассчитывала, задавая вопрос, не знаю. Однако гул в ушах говорил о том, что мучители то ли все же что-то отвечали мне, то ли попросту переговаривались между собой.

И вот я, приготовившись бежать и, словно слепой котенок, врезаться во все что ни попадя, вдруг замерла. Боль, появившаяся так внезапно, так же неожиданно исчезла!

Затаив дыхание, я подняла голову и невидящим взглядом уставилась на красное расплывчатое пятно перед собой. Четкость с каждым мгновениям все улучшалась. Будто в моем мозгу наконец кто-то догадался подкрутить колесико резкости, так что вскоре я смогла видеть как и прежде. Только картинка изредка все же двоилась.