Творения Великих.Пришлая

Я испуганно кивнула.

– Тебе очень повезло, девочка, что тест дал отрицательный результат, – кивнул воин на Барбуса, принявшегося складывать сиреневые камешки, будто напитавшиеся моей кровью и от того потемневшие, обратно в мешочек. – Иначе…

«Иначе мы с вами сейчас не вели бы столь милую беседу», – закончила я мысленно фразу советника Ридда, и руки у меня тут же сами собой мелко затряслись.

Глава 10. Имя рода

Потянулась вереница дней, похожих один на другой.

Меня исправно кормили, поили и даже выдали чистую одежду: светлую рубашку и штаны, напоминавшие пижамные. Пыток не применяли. Хотя я как-то с усмешкой спросила саму себя: «А может, многочасовое одиночество в полупустой камере и есть та самая пытка?»

Правда все время в одиночестве я не была. Пару раз ко мне приходил Барбус Алео. Приносил с собой свитки с чертежами, но я лишь с глуповатым видом чесала затылок и мотала головой.

Инженер из меня точно такой же, как и балерина. Поэтому оба раза старик расстроенно сворачивал листы, засовывал их подмышку, со вздохом поправлял свою бессменную красную попону и уходил ни с чем.

А вообще я приметила, что у жителей Федерации – по крайней мере, у тех немногих, которых довелось встретить, – был явный бзик на алую одежду. Барбус, Ксандер, Юджин и другой военный люд всегда носили что-нибудь кроваво-красное. Выглядело это эффектно и воинственно, но чересчур уж пафосно, на мой взгляд.

Также каждое утро ко мне в камеру являлись советник Ридд и его верный слуга Юджин. Мужчина беседовал со мной, а паренек старательно все конспектировал.

Господин Ридд оказался на удивление приятным и неглупым человеком. Да и его отношение ко мне значительно изменилось, едва он сполна уверился в моей непринадлежности к магическому сообществу Иппора.

– Пойми, Елизавета, – сказал он как-то, с задумчивым видом глазея мимо меня. – Магия это величайший бич этого мира. А те, кто используют ее в своих, пусть даже благих, целях и того хуже.

– Вы говорите о темных? – встрял в разговор Юджин, оторвавшись от письма.

– И о них тоже, – отозвался советник, а паренек с жаром закивал.

– А кто такие эти «темные»? – позволила я себе поучаствовать в беседе.

Чутье подсказывало, что речь пойдет о Воинах Ночи, и советник Ксандер подтвердил мои догадки.

– На Иппоре существует шесть материков, – начал он. – И каждый из них населен определенными народами, расами, как мы привыкли говорить.

– Люди, эльфы, драконы, – принялся увлеченно загибать пальцы Юджин, – еще нимфы, пустынные демоны и тёмные.

Я покивала, поимая, о чем речь.

– Но в мире и согласии народы не живут? – поинтересовалась с полуулыбкой.

– Почему же? – поджал губы Ридд. – Мы придерживаемся позиции нейтралитета со всеми, кроме Воинов Ночи или, как еще иногда говорят, Сынов Ночи. Однако мы, беря во внимание божество, которому они поклоняются, называем их просто – темные.

– Но почему вы воюете? – задрожала я, чувствуя, как шаг за шагом подбираюсь к тайне, которую все никак не удавалось раскрыть.

– Воюем? Это слишком громко сказано, – приподнял брови воин. – Мы лишь пытаемся обезопасить себя от всех возможных контактов с кровопийцами. Ну и стараемся защитить своих граждан от их нападений.

– Именно поэтому полвека назад на территории Федеративных земель магия была запрещена, – с легким раболепием поглядел Юджин на Ридда.

Ксандер согласно кивнул, а я с удивлением вытаращилась на него.

– Темные просто-напросто помешались на древней легенде о том, что кровь дарует им некую несокрушимую магическую силу, – видя мое недоумение, великодушно пояснил Ридд. – А кровь магов и подавно всегда стояла во главе их… хм-м… скажем, потребностей. Поэтому чем выше магический потенциал, тем больше вероятность того, что однажды ты очнешься в кандалах где-нибудь в темницах под Нур-Асера. Поверь, и такое случалось.

– Понятно, – пролепетала я, растерянно разглядывая руки. Отчего-то мне вдруг вспомнилась Натана…

Неужели их с Велором «роман» был построен на чем-то большем, чем просто обоюдное влечение? Мог ли Велор удерживать ее возле себя исключительно в своих… корыстных целях, как, например, Эдмонд бедняжку Нину?

Я помотала головой, прогоняя из мыслей мрак. Думать о мужчине, которого люблю, в подобном ключе совсем не хотелось.

– А людская кровь вызывает у них особый интерес? – припомнила я слова Велора, однажды брошенные вскользь.

– Если посчитать, скольких из нашего народа темные заживо иссушили в своих темницах, то я, пожалуй, соглашусь с тобой, – кивнул Ридд. – Люди всегда были в большей опасности, чем скажем, ближайшие соседи темных: демоны и эльфы.

– Понятно, – вновь протянула я. – Поэтому люди остерегаются магии. Чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание… темных.

Сие определение, относящееся к Велору и его народу, далось мне отчего-то с неимоверным трудом.

– Не только по этой причине, – охотно ответил господин Ридд. Сегодня советник был на удивление разговорчив. – Магия дает силу, Елизавета. Неестественную силу. Силу, сравнимую лишь с силой богов. А теперь представь, что каждый третий в мире обладает подобной силой. Как думаешь, что они станут делать в первую очередь?

Я замялась и с надеждой взглянула на Юджина. Может, он поможет? Он же, похоже, местный всезнайка.

– Они будут стремиться к власти, – перехватил мой взгляд Ксандер Ридд и назидательно кивнул. – А борьба за власть всегда приводит к жертвам ни в чем не повинных людей и прочих мыслящих существ. Потому моя задача, как человека, ратующего за безопасность, предотвратить эти возможные жертвы. Это мой долг.

Я кивнула. Благое дело, не поспоришь.

Память вновь вытолкнула на поверхность образ чокнутой ведьмы. Натана была ярким примером болезненного стремления к власти. Она даже обещала Велору возвести того на трон, сделать новым Богом Иппора… И скольких при этом придется принести в жертву ее совершенно не заботило.

– Поэтому, – вернул меня из задумчивости Ридд, – лучше на корню пресечь такую чуму, как магия. Выжечь, прежде чем она пустит свои мерзопакостные корни в сознании людей. Ведь иначе, – Ксандер слегка склонился надо мной, неотрывно глядя в глаза, – чем люди станут отличаться от темных, которые давно уже в своем стремлении к власти перешли все морально-этические границы?

Я пожала плечами, а в душе будто черная липкая жижа разлилась. Стало тошно и горько.

– Лично я не знаю никого черствее и бессердечнее, чем темные! – воскликнул вдруг Юджин, бросив в порыве страсти писчую палочку. – Несмотря на то, что мы живем в разных концах света, они умудрились погубить стольких из нас, что и не счесть! Без них на Иппоре было бы куда светлее и безопаснее.