Творения Великих.Пришлая

– Добрый день, Эргон! – тут же угодливо раскланялся Барбус

Обстановка в обиталище главного архивариуса была… гм-м… В общем, обставлено рабочее место господина Гуно было в лучших традициях минимализма: письменный стол, несколько стульев, небольшой шкаф с книгами, узенькая софа возле обшитой деревом стены, настольная лампа и пара газовых светильников на стенах, вот и все.

Окон не было. Одно это заставляло с опаской оглядываться и ежиться. Темнота давила сильнее, чем каменные стены камеры.

– Добрый день, Алео, – прошелестел, словно бестелесный, голос. – Давно не виделись. Какими судьбами?

Я поднапрягла зрение и увидела наконец тощего, я бы даже сказала, тонкого мужчину. Его темная одежда тесно облегала угловатую фигуру. Оттого серовато-землистого цвета лицо практически идеально сливалось с местностью, делая архивариуса похожим на бледную тень усопшего.

– Я от Ксандера, привел к тебе нашу гостью, – продолжал болтать тем временем Барбус. – Фух…

Старик утер лоб и, протяжно выдохнув, привалился боком к дверному косяку.

– Нужно бы… оформить ее… по всем правилам.

– Хорошо, – отозвался тощий и резким шагом двинулся на меня. – Оформим, раз нужно.

Барбус согласно помычал и еще раз утер концом попоны вспотевшее лицо.

– Тогда я, пожалуй, пойду, – пропыхтел он. – Всего доброго, вам дорогая, – кивнул мне Барбус и вышел.

Я едва сдержалась, чтобы не выскочить за стариком следом в коридор, где было светло, спокойно и не пахло чем-то тяжелым, гвоздичным. А главное, в коридоре не было этого неприятного человека.

– Так вот из-за кого столько шуму при дворе, – навис надо мной господин Гуно. – Девчонка из другого мира.

Кончик его тонкого носа едва заметно подрагивал, как у крысы, а темные глаза прищурились. Почти закрылись.

«Он обнюхивает меня что ли?!» – совсем растерялась я и, не сдержавшись, отступила на шаг к двери.

– Прошу, – все тем де резким движением Эргон Гуно указал мне на стул возле письменного стола.

Я кивнула и зашагала в указанном направлении. Архивариус не отставал, и я чувствовала его у себя за спиной. Он двигался за мной поразительно бесшумно, словно и вправду был тенью.

– Итак, – уселся напротив меня Гуно. – Оформим бумаги…

– И я свободна? – не удержалась от вопроса.

Эргон Гуно бросил на меня пристальный взгляд миндалевидных темных глаз.

– Смотря, что вы понимаете под словом «свобода», – достал он пару чистых бланков из стола. – Итак, ваше имя?

– Елизавета, – вдохнула, стараясь впредь не выдавать ни страха, ни волнения.

Гуно аккуратно вписал в пустое поле мое имя. Следом за ним было поле принадлежности к роду.

– Фамилия: Лаврова, – подсказала я, заметив, что рука господина Гуно принялась выводить фамилию.

– Я не могу вписать эту фамилию в ваш документ, – ровно отозвался он, продолжая выводить что-то в пустой графе.

У меня едва челюсть не отвисла. А с какой же мне фамилией тогда жить?

– Почему? – только и спросила я, хотя на языке вертелись вопросы куда значимее.

– Вы не принадлежите не одной из семей Федеративных земель, будь то люди, звери или… птицы, – насмешливо, но все так же ровно ответил архивариус.

Других представителей Иппора он отчего-то предпочел не упоминать.

– И что с того? – продолжала я недоумевать.

– А с того, что здесь вы не имеете рода, Елизавета, – Гуно одарил меня спокойным, ничего не выражающим взглядом.

Я высокомерно приподняла бровь.

– И что же, я буду просто Елизавета и все?

«Тонкий» уставился на меня, и я в который раз чуть чудом сдержала порыв сбежать прочь из кабинета. В глазах архивариуса, отражавших свет лампы, стояло абсолютное, ледяное равнодушие. Он напомнил мне ростовых кукол. Вот только внутри этой куклы была пустота. Или… тьма?

– Ну почему же, – склонил Гуно голову с аккуратно собранными в невысокий хвост темными волосами. – Я сам присвою вам имя рода. Отныне вы Елизавета Пришлая.

Глава 11. Без крова, без семьи

Не знаю отчего, но я чувствовала себя высмеянной и униженной, выходя из кабинета архивариуса всея Федерации со звучной фамилией Гуно.

– Пришлая, – прошипела, разглядывая выданные мне аккуратно заполненные листы. – Ничего получше придумать не смог, что ли? Ну и мерзкий тип этот Эргон Гуно!

Архивариус также, острастки ради, выдал мне парочку буклетов с яркими картинками и лозунгами, а-ля: «Заделался магом – предал страну!».

– На всякий случай, – неприятно улыбнулся он, вручив брошюрки.

Пребывая в отвратительном расположении духа, я спустилась на первый этаж и побрела в кабинет, где мне обещали вернуть рюкзак. Скоро отыскав нужную табличку, я негромко постучала, но, так и не дождавшись приглашения, вошла и замерла на пороге, задохнувшись от возмущения.

Мой рюкзак стоял на небольшом деревянном столике. Все до единого замки были расстегнуты, а Юджин с заинтересованным видом изучал мою зубную пасту! Уже бесцеремонно открутил крышечку и осторожно поднес тюбик к носу.

Ярость, не утихшая после бесстыдного присвоения глупой фамилии, вновь захлестнула. Я молнией подскочила к парню и выхватывая из рук зубную пасту.

– Эй! Тебя не учили, что копаться в чужих вещах малость неприлично?

Юджин подскочил, как ужаленный, а его щеки вмиг покрылись багровыми пятнами.

– Мне поручили провести досмотр, – затараторил он, бегая глазами из стороны в сторону.

– Ну ага, как же, – нервными рывками застегивала я замок за замком. – А то мою сумку до тебя еще никто не досматривал. Прости, Юджин, но я тебе не верю! Не вчера родилась.

Парень совсем растерялся, раскраснелся и даже пространство под его округлым, аккуратным носом немного вспотело. Юноша стоял передо мной, вытянув руки по швам, и едва заметно теребил пряжку на длинном алом камзоле.

– Ладно, – смилостивилась я, закинув рюкзак за спину. – Проехали. Только больше так никогда не делай.