Ты будешь мой
Шрифт:
«Ты танцевала в круге камней, Арин, глупая моя девочка. Поэтому ты ничего не помнишь…»
– Кому? – вырывается у меня.
Волшебница смотрит на меня и качает головой.
– Я не знаю, госпожа. Но это женщина.
Мама… Нет, только не это!
– Молодая женщина, - уточняет волшебница. – Примерно вашего возраста.
Я выдыхаю. Нет, мама, конечно,бы никогда не стала… Она – нет, никогда. Но почему…
– Мне говорили, что я всё забыла после круга камней. Я полукровка, во мне нет магии, и я полезла в круг, чтобы загадать желание. Магия ударила по мне.
– Нет, госпожа, -
Я прижимаю пальцы к вискам – голову прошивает резкая боль. Мама лгала мне? Зачем?!
– Вы говорите правду? – я умоляюще смотрю на волшебницу. – Госпожа Элена?
– Да, миледи, - волшебница слабо улыбается. – Клянусь духами, в моих словах нет лжи.
Если маг поклянётся духами и всё равно солжёт – он потеряет магию. Никому нет смысла жертвовать таким, чтобы обмануть меня.
Я прячу лицо в ладонях, чувствуя влагу на щеках.
– Кто я? – не узнаю собственный голос, настолько он жалкий.
Мама, которая вела себя странно в ту страшную ночь. Принц Инесса… Марк… Зачем? Кому я нужна?!
– Вы не полукровка, госпожа, это совершенно точно. Вы морская дева Мюреоля. У вас забрали магию – ваша жемчужина запечатана. Полагаю, что забрали даже внешнее имя: ни одну морскую деву не буду звать по-дугэльски. Больше мне нечего вам сказать.
– Но это же глупо… Я даже плавать не умею. Я боюсь свободной воды. Сильвен может подтвердить… Я никогда не видела моря. Я даже не знаю, что это!
– Простите, госпожа, - голос волшебницы звучит словно издалека. – Но это лишь подтверждает, что заколдовавшая вас волшебница очень сильна. Впрочем, Дугэл всегда славился своими ведьмами.
Я тихо плачу, раскачиваясь вперёд-назад. Заколдовали… меня? Я русалка? Страшная русалка с уродливым хвостом?!
– Санна.., - чьи-то руки гладят моё плечо, и я вздрагиваю, отшатываюсь.
Юноша-побережец смотрит на меня отчаянным взглядом.
– Санна, пожалуйста, позволь…
– Уйдите! – сначала шепчу, потом кричу я. – Уйдите! Оставьте меня одну. Пожалуйста!
Сильвен встаёт и недвусмысленно поигрывает кинжалом. Но люди уходят и так: волшебница берёт юношу под руку и что-то тихо говорит ему, ведя к двери.
Мне всё равно: я плачу, судорожно всхлипывая, пытаясь забыться: всё это сон, бред, это не со мной. Со мной такого быть не может, нет, нет, никогда…
Чьи-то тёплые руки обнимают меня, я вздрагиваю, поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Сильвеном. Фэйри молчит, а я, всхлипнув, сама хватаюсь за его плечи и рыдаю в голос. По матери, которая, похоже, и матерью мне не была. По Дугэлу, всё в котором – ложь. По себе. «Даже твоё собственное тело для тебя – тюрьма». Да. Да, да, да!
Сильвен молча обнимает меня и сидит так долго – пока я не успокаиваюсь.
– Ты знал, - я принимаю протянутую фэйри кружку с водой. – Ты знал с самого начала.
– Русалку сложно не узнать, когда она поёт, - фэйри улыбается. – Ты пела на игрищах.
– Одно
только слово…Сильвен усмехается. Я устало смотрю на него, потом отдаю кружку и тру глаза.
– Я не понимаю. Зачем? Кому я нужна? Я же никому ничего не сделала!
– Значит, сделала, - отрезает Силвьен. – Даже дугэльские ведьмы не настолько спятили, чтобы проклинать направо и налево без повода. Поговори с этим человеческим герцогом. Он явно тебя знает.
Да уж. Очень настойчив.
– Он меня пугает, - я ёжусь. – Он на меня так смотрит, как будто хочет нацепить на меня свадебные браслеты и ошейник. Прямо сейчас и без согласия.
– В Никэле нет ожерелья невесты, насколько я знаю, - усмехается Сильвен. – И без согласия никто тебе браслеты не наденет. В конце концов, ты всегда можешь приказать мне его убить.
– Ты что? – мысль настолько дикая, что просто в голове не укладывается. – Зачем?.. Ох, Сильвен, я же хотела тебя спросить: кто такие сайе? Ты говорил что-то про право на лугу.
Фэйри отворачивается – улыбку с лица точно стёрли.
– Традиция в Гленне служить спасшему тебе жизнь. Если не можешь оказать равноценную услугу.
– Ну, это не про тебя, - смеюсь я. – Ты, вон, уже сколько раз меня спасал. И вообще, ты меня не просил тебе помогать, так что не понимаю…
– Никто никогда не просит, - голос фэйри звучит непривычно грустно. – Сайе никогда не становятся по собственному желанию. Это слишком тяжёлая повинность. Зато несчастный случай всегда можно подстроить.
– Поэтому ты думал, что я говорила за тебя на игрищах ради выгоды?
– Ну тебе же это было выгодно, - парирует фэйри.
– Сильвен, - я кусаю губу, пряча улыбку. Момент не тот, чтобы смеяться. – Можешь быть уверен, я из тех чокнутых людей, которые помогают чисто из любви к искусству. Для расчёта я слишком глупа. Честно.
– Наивна, - кивает Сильвен. – Вижу. И боюсь даже представить, сколько сайе у тебя в Гленне и в Мюреоле, если там это право действует.
– Ну, - я всё-таки улыбаюсь. – Я никого не помню. И что, от этого права никак нельзя освободить? Тебя, я имею в виду.
– Почему же, - Сильвен ухмыляется. – Можно. Но тогда я сразу умру, а тебе это, боюсь, не понравится. Отказ от сайе – бесчестье для последнего. Этим, кстати, тоже пользуются некоторые люди и фэйри.
– Какой сумасшедший у вас мир, - вздыхаю я.
– У нас, Арин, - улыбается фэйри. – Ты раньше жила в стеклянной клетке.
– Кому была нужда её возводить? – бормочу я.
В дверь тихонько скребутся. Сильвен вопросительно смотрит на меня. Я киваю.
– Я принёс ужин, - тихо говорит юноша-побережец, с надеждой глядя на меня из-под чёлки. – Ты, наверное, голодная.
Еда - последнее, о чём мне сейчас хочется думать.
– Сильвен, ты ел?
Фэйри качает головой и забирает у побережца поднос.
– Тогда поешь, ладно? – я, кривясь от тупой боли в ногах, тянусь за кружкой с полочки над кроватью, но юноша-побережец оказывается быстрее.
– Ты меня совсем не помнишь?
– Нет, - я делаю пару глотков и ставлю кружку на покрывало рядом. – Давайте знакомиться? Так как вас всё-таки зовут?
– Мартин, - юноша ищуще осматривает меня. – Мартин де Вейде.