Ты можешь сам!
Шрифт:
— Да-да, хорошо. Я поняла. Но если серьезно, я помню, что постоянно получала пятерки за такие же работы, только немного чище. Что изменилось?
— Что ж, может быть, стоило бы сесть и задать себе именно этот вопрос. Что изменилось? Ты учишься в новом классе, другие уроки, новые учителя. Ты думала о том, чего они ждут, или о том, что твоя работа должна прогрессировать по мере того, как ты станешь старше? То, что работало раньше, не всегда будет работать в будущем. Тебе нужно подумать о своем подходе к вещам, о том, какие стратегии работают, а какие нет, каковы твои сильные и слабые стороны, как ты выделяешь первое и подкрепляешь второе.
— Да, я вроде как понимаю, к чему ты клонишь.
— Например, ты сейчас в средней школе, Айна. Учителя не собираются мириться с безудержными грамматическими
— Нет, я никогда не думала об этом с такой точки зрения. Хотя в этом есть какой-то смысл.
— Ну, может быть, мы могли бы сесть завтра и подумать, как тебе обновить подход к этим фактам. Хорошо?
— Я думаю, ты имела в виду: «Тебе это кажется хорошей идеей, Айна?» Ну, знаешь, существительное, глагол, подлежащее, сказуемое и так далее.
— Ха-ха-ха, ладно, я поняла.
«Мне кажется, что Айна не научилась видеть свои недостатки. Она только исправляет то, на что указывают родители. Решение проблемы не помогло ей развить метамышление, зато хотя бы с плохой оценкой разобралась». Таша, 17 лет
Вопросы и ответы
Эта история помогает нам понять метамышление в данной ситуации, но нам тоже завтра предстоит провести такой разговор. Как объяснить подросткам метамышление и как предложить способы его развития?
Возможно, более простой способ для вашего подростка понять метамышление — это фраза «мышление от третьего лица». Конечно, «от третьего лица» — это термин, исторически связанный с литературой, но большинство подростков будут ассоциировать его с видеоиграми. Видеоигра от третьего лица — это игра, в которой пользователь может видеть всего персонажа, которым он играет, контролируя его взаимодействие с окружающей средой. Метамышление — это взгляд с высоты птичьего полета на собственный мыслительный процесс. Размышление о мышлении.
Возвращаясь к идее повествования и письма, мы хотели бы предложить метафору, которая могла бы помочь подростку понять метамышление. Представьте на секунду, что наши мыслительные процессы — это один длинный непрерывный текст, который печатается у нас в голове. Нам не нужно проверять его, потому что мы пишем (или думаем — в данном случае) о вещах, с которыми очень хорошо знакомы. Вождение автомобиля, чистка зубов, приготовление пищи (ну, для некоторых из нас) и другие рутинные действия — это не то, о чем мы на самом деле серьезно думаем. Но если мы платим налоги, выполняем важную работу или буквально пишем статью, мы обычно возвращаемся, чтобы перечитать и отредактировать то, что написали (или подумали). Точно так же, когда мы планируем что-то важное в голове или готовимся к выполнению сложной задачи, мы, используя метамышление, возвращаемся и редактируем свои мысли, чтобы убедиться, что они соответствуют тому, что требуется для данной ситуации.
Сейчас, когда мы пишем такие вещи, как неофициальные электронные письма, обновления статуса в соцсети, твиты или заметки, мы редко проводим по ним грамматической мелкой расческой; мы приберегаем этот вид проверки для углубленной последовательной работы. Но представьте, если бы эта система была неисправна, если бы, когда мы писали статью, мы относились к ней так, как если бы это было электронное письмо, мы отбросили идею тщательной разработки и просто написали. Статья, вероятно, была бы ужасна, верно?
Что ж, подростки с проблемами метамышления сталкиваются с подобными трудностями, за исключением того, что эти трудности расширяются и включают в себя не только основные задания, но и любую сложную задачу в жизни. У подростков также могут быть снижены общие способности, и поэтому они не смогут применять метамышление к вещам, которые другие могут счесть рутинными. В общем, развитие метамышления заключается в использовании философии «посмотри, прежде чем прыгнуть», основанной на прошлом опыте и/или опыте других людей. Ваш подросток,
как и Айна, вероятно, не учитывает все аспекты, когда что-то делает. Это сложный навык, потому что он требует гибкости. Метамышление начинается с осознания того, что игры и правила могут быть изменены. Если вы поймете, как играть в эту игру, вы сможете лучше приспосабливаться к ситуациям, когда правила меняются.Метамышление и импульсивность рассматриваются в этой книге отдельно, но часто кажется, что это одна и та же проблема. Чем они отличаются и как мы, родители, можем отличить их друг от друга? Если наш подросток слаб и в том и в другом, как мы можем отличить проблему метамышления от проблемы контроля импульсов?
Мы полностью согласны с приведенным выше утверждением. С поведенческой точки зрения проблемы с метамышлением и контролем импульсов будут проявляться сходным образом, особенно если они возникают одновременно. Но это неврологически различные навыки, которые проявляются при использовании любой из функций. Подавление реакции характеризуется способностью откладывать то, что в противном случае было бы немедленным действием. Ключевой момент здесь — задержка по времени. Во многих ситуациях подросток должен обладать навыком подавления реакции, чтобы использовать метамышление. Но простая задержка ответа не означает, что у вас хорошее метамышление. Метамышление требует, чтобы вы отстранились, увидели себя в ситуации и, основываясь на прошлом опыте и знаниях о себе, использовали эту информацию, чтобы решить, что работает, а что нет в текущей ситуации. В приведенных ранее примерах о юноше в супермаркете или девушке, публикующей посты в соцсети, проблемой была не импульсивность. Ни один из них не использовал прошлый опыт, чтобы избежать повторения той же ошибки. Метамышление работает, когда человек смотрит на проблему и может: 1) сформулировать несколько возможных решений; 2) определить, какое решение лучшее и почему. Взвешенная саморефлексия и самоанализ также входят в метамышление: человек способен оценивать прошлые действия и результативность и применять их таким образом, чтобы они влияли на будущее поведение.
Пицца
Во вторник вечером в «Джиджи» был вечер безлимитной пиццы, и для Мэтта и его друзей это стало настолько укоренившейся традицией, насколько это возможно для шестнадцатилетних. Джон первым получил права еще в декабре, и с тех пор каждый вторник он встречал остальных на общественной баскетбольной площадке, которая была эпицентром соседних районов. Все мальчики любили эти вечера, потому что они всегда были оживленными, а иногда и шумными, и это были первые прогулки подростков без присмотра.
Из всей команды именно Мэтт больше всего стремился выйти за рамки дозволенного. Начаться могло с состязания в еде или питье и небольшого словесного поединка. Но часто Мэтт откалывал номера на порядок выше, чем у его друзей. Он мог украсть чужую пиццу, открутить крышку солонки, чтобы, когда кто-то ее возьмет, вся соль высыпалась, или поднять вилкой сыр на чужой пицце и подсыпать в соус хлопья красного перца и табаско, пока другой человек был в уборной. Хотя поначалу эти выходки встречали смехом и весельем, постепенно они устарели. Большинство людей просто перестали бы это делать. Но Мэтт часто пропускал сигналы, говорящие ему о том, что ситуация начинает ухудшаться. На самом деле, если ему казалось, что реакция недостаточна, он часто повышал ставку, делая все более возмутительные трюки и полагая, что чем масштабнее шутка, тем больше отклик.
Во второй вторник марта Мэтт подбежал к Тиму и Стиву, которые кидали теннисный мячик в один из щитков.
— Эй, а где Эван? — спросил Мэтт.
— Не знаю, — сказал Стив. — Он написал Тиму, что не придет: у него там какие-то дела. Может, он не хочет, чтобы ему снова попытались натянуть трусы повыше, как ты это сделал на прошлой неделе.
— Да ладно, — сказал Мэтт. — Я ничего и не делал, не то чтобы я как-то это поспособствовал, его ремень был затянут так, как будто он знал, что это произойдет. И это было после того, как он все равно запустил в меня снежком. Он просто мягкотелый.