Тяготению вопреки

Через пару часов идти стало труднее: начался подъем. Бадди время от времени .поглядывал на свой мобил, проверяя данные GPS и корректируя курс.

Пока что они никого не встретили, отчего у Кендрика стала развиваться паранойя: он стал думать, просто ли это везение или же их ведут, а они сами того не знают.

–  О'кей, - объявил Бадди несколько позже, прислоняясь спиной к широкому стволу баньяна. На рубашке выступили темные пятна пота.
– О'кей, хорошо идем. Осталось только пять километров, и мы впереди графика. Еще пару часов, если выдержим такой темп, и мы на месте.
– Он кивнул, будто сам себя уговаривая.

– Может, и получится.

Привал продолжался недолго. Кендрик смаковал воду, и она казалась ему вкуснее любого вина. Казалось, что ею можно напиться допьяна - лишь бы ее хватило.

Перевалив через гребень, путники начали спуск. Вскоре они услышали звук, напоминающий треск помех. Он доносился с той стороны ручья, бежавшего между валунами и падающего с высоты нескольких метров в широкий пруд под обрывом. Под ногами в прозрачной воде змеились лианы и корни. Двое путников остановились, на миг зачарованные внезапной красотой.

Они были уже близко. Очень близко.

Меж искривленными стволами можно было заметить проблески далекого горизонта - джунгли понижались к широкой равнине, расчищенной земле, тянущейся будто без конца. Кендрик прищурился, увидев невдалеке тонкую линию дороги, ведущей к скоплению зданий из шлакоблоков. Тут же вспыхнул в памяти день, когда с этих небес спустился транспортный самолет, вываливший его и еще бессчетно народу на свет обжигающего дня, и этого света они потом не видели долгие месяцы.

Бадди сверился с мобилом.

–  Где-то здесь, - сказал он. Кендрик огляделся:

–  Я ничего не вижу.

Он шагнул к Бадди, глядя через его плечо на показания мобила. Он показывал точное соответствие между их теперешним положением и показаниями GPS для скрытого входа.

Решимость Кендрика пошатнулась. Он пришел сюда сам и притащил Бадди по капризу человека, которого уже многие годы нет в живых. Как ни крути, а это безумие.

Он шагнул к краю обрыва, посмотрел вниз сквозь густую листву. Через всю стену легла черная тень каменной полки, карниза над падающей водой.

–  Там, - сказал он, отступая назад.

Бадди наклонился, посмотрел на крутой обрыв.

–  Ты думаешь?

–  Есть только один способ это проверить.

Очень осторожно они перебрались через край обрыва, пока не дошли до менее крутого спуска, цепляясь за корни и камни. Наверное, можно было найти более легкий спуск, но никто из них не хотел терять лишний час на его поиски.

Пару раз Кендрик чуть не сорвался, когда у него рука соскальзывала с ослизлого корня дерева, и он летел кувырком, пока не попадалась новая опора.

В такой близости к Лабиринту они были бы очень уязвимы, если бы их заметили. Защищаться на почти вертикальной поверхности было бы невозможно. И они двигались терпеливо, тихо, осторожно, выбирая путь между камней и лиан, продвигаясь медленно, но верно.

Первым эту странность заметил Кендрик. Он как раз перебирался через россыпь ползущих камней, когда увидел серебристый блеск рядом в листве и сперва принял его за паутину. Потом присмотрелся.

–  Бадди, иди сюда. Посмотри, что тут такое.

Нити подобной субстанции были всюду - перламутровая филигрань, такая тонкая, что почти невидима, она раскинулась и на деревьях, и на кустах, и на камнях.

Бадди протянул руку - и тут же ее отдернул.

–  Чего такое?
– спросил Кендрик. Бадди обернул к нему испуганное лицо.

–  Тронь - увидишь.

Кендрик коснулся нити. На миг он оказался в глубине, во тьме, захлестнуло отчаянное одиночество. Он быстро вытер руки о куртку и заметил, что они дрожат.

–  Помнишь, как мы за этим мальчишкой Луи пол-Венесуэлы протопали?
– сказал он неразборчиво.
– Вот такое мы тогда и видели.

Он серьезно подозревал, что нити уходят далеко в глубину, до самого Лабиринта и внутрь.

–  Такое забудешь, - отозвался Бадди. Кендрик шагнул в сторону.

–  Удивляться тут нечему. Эта штука и держит «Лос Муэртос» поблизости от Лабиринта.

–  Да знаю, - пожал плечами Бадди, - но… Кендрик кивнул. Слова не нужны были, но его потряс страх, который сквозил в голосе Бадди.

И вдруг у Бадди округлились глаза - он смотрел за спину Кендрику.

–  Слушай, а ведь там вход!
– показал он и стал пробираться между двумя толстыми стволами, соскальзывая вниз, к самому основанию обрыва. Кендрик полез за ним, хватаясь за корни и за все, что под руку попадалось, чтобы не упасть. Воздух был наполнен голосами первобытной экзотической фауны, и повсюду тянулись эти серебристые волокна. Будто в ином мире.

Они даже вплетались в грубые поверхности стволов, виднелись на пятнах грязи, тянулись среди стеблей трав. Солнце уходило к западному горизонту, и они отражали его свет неземным сиянием. Окрестный лес казался галлюцинацией.

Как и ожидалось, у основания обрыва, скрытый за кустами и поросшими мхом камнями, находился вход в пещеру, темный и таинственный. Кендрик поглядел в темную глубину, потом присел и провел пальцами по протянутым перед ним серебристым нитям.

Ощущение было как у человека, который вдруг в толпе обнаружил бы у себя талант телепата. Внезапная серия впечатлений хлынула в мозг - достаточно слабых, чтобы Кендрик усомнился, не продукт ли они его собственного воображения.

И вдруг в уме перед ним предстала поляна в джунглях…

Он заколебался, чувствуя мощное желание обернуться, будто кто-то сзади наблюдал за ним, кто-то недобрый, зловещий.

Бадди шагнул мимо Кендрика, вошел в пещеру. Из глубины сверкали такие же нити, и было ощущение, будто входишь в кишки какого-то огромного металлического червя.

Кендрик поддался желанию оглянуться - никого позади не было. Только глубокие, темнеющие джунгли.

Но ощущение было очень сильное будто там кто-то есть.

Он вышел обратно, в угасающий день. Поляна, которую он видел мысленным взором, как обрывок чужого воспоминания…

–  Ты куда?
– возмущенно спросил Бадди, глядя ему в спину.

«Не знаю,чтоя сшутил, тронув эту нить, но оно сейчас знает, что я туг. И это не Питер Мак-Кован, это что-то другое».

Кендрик перешел ручей, вытекающий из озерца под водопадом, шумно расплескав воду ботинками.

«Вон там».

Вдруг он почувствовал в джунглях некую сущность, и ощущение было неодолимым.