Тяжесть буднего дня

— Ага, — невнятно ответил парень. Рок жадно куснул хлеб, вызвав у Аолы вздох умиления, и быстро доел овощи. Сыто вздохнув, он поблагодарил всех девушек за еду и компанию и начал собираться.

— Рок, ну куда ты опять уходишь? — капризно начала Сессилиа почти каждодневный вопрос, — останься у нас хоть разик.

— Не могу, Лиа, ты же знаешь, меня твоя сестра изнасиловать обещала, — шутливо развёл руками Рок, надев шапку.

— Я её подержу, если что, — игриво улыбнулась Лиа.

— Ага, если что, ты подержишь МЕНЯ, знаю я вас, проказницы.

Лиа звонко рассмеялась, чмокнула его в щёку и убежала куда-то наверх.

На самом деле Року всегда хотелось остаться здесь, а не в своём прибежище, пусть и действительно ставшему ему домом. Здесь он возвращался всегда в тепло, а не в окончательно охладившуюся за день сторожку. Здесь его ждала горячая еда, а не консервы и вчерашний хлеб с вяленым мясом. Здесь его искренне ждали, и он отвечал заботой на заботу. Но он боялся. Боялся, что однажды, его обман в институте раскроют, что найдут место, где он живёт. Законы Скайлайда были строги — если ты не аристократ, не богат и не известный учёный — ты никогда не переступишь порог Института Наук. И не было известно ни одного случая, чтобы туда попадал кто-то другой.

Он боялся, что могут сделать с девушками, поневоле оказавшимися соучастницами его преступления. Что однажды его всё же поймают на редком воровстве и решат, что в этом тёплом доме воровской притон.

Боялся, что волки, которых с каждым годом было все больше, продолжая задирать жителей пригорода, однажды задерут и дорогих ему людей.

Да и сидеть на шее у девушек, кушать хлеб, который девушки зарабатывают своим телом, Рок ну очень не хотел. Всё же ему уже не четырнадцать.

В общем, у него была тысяча причин, по которым он не мог остаться.

Рок поправил капюшон и помахал девушкам. Тётя Мо стояла у порога.

— Будь осторожен, малыш, — она самолично повязала ему шарф, провела рукой по вышивке в виде щита с надписью в верхней части и стилизованным ромбом в нижней, — я чувствую, что ты попал в какую-то беду. Если с тобой что-нибудь случится — для девочек это будет страшным ударом.

— Почему? — приподняв голову, чтобы Мо было удобнее, спросил Рок, — я ж вас только объедаю…

— Дурачок, — Мо обняла его и, отстранившись, улыбнулась, — для девочек ты, единственный в этом городе, не клиент, а будто бы брат. Ты думаешь, хоть кто-то, кроме тебя, хоть раз догадался приносить сюда цветы и ягоды летом?

— Да это же такие мелочи. Вы с меня денег за ужин не берёте, вот я и хоть так отблагодарить хотел.

— Мужчинам может и мелочи, но, поверь, для женщины это значит гораздо больше. Твои букеты девочки ждали каждый день, да и та прелестная ткань, из которой мы пошили шали — ни у одной женщины пригорода такой нет!

Ткань была куплена Роком на летних каникулах, когда он уезжал в столицу на настоящие заработки. Тогда Рок был очень рад приобрести подарок на свои деньги, а не на ворованные. Это был его единственный подарок такого рода, что весьма смущало юношу. Ему казалось, что эти женщины делали для него гораздо больше, а он не мог их нормально отблагодарить. Они давали ему свою заботу, в которой он так нуждался три года назад и нуждается сейчас.

— Спасибо, тетя Мо, — юноша вышел из теплого дома в морозную тьму. Его пёс трусил рядом, иногда останавливаясь обнюхать подозрительную кочку.

— Сов, давай, ищи волков! Где мы их утром оставили? Ищи!

Пёс тут же припал носом к земле и извилистой дорогой повёл хозяина. Вообще-то, Рок помнил, где и как лежали волки, но ему нравилось наблюдать, как Сов азартно вынюхивает туши.

— Давай дотащим их до дома?

«Ага, давай, тащи» — пёс фыркнул и бухнулся в снег.

В несколько заходов перетащив добычу к дому, Рок достал нож. Длинный клинок при обратном хвате полностью закрывал руку от кисти до локтя. Чёрная оплётка рукояти сплеталась хитрым узором. Плоское навершие, с выгравированным на нём щитом, таким же, как на шарфе. Шарф был драгоценным подарком матери, нож же ненавистным наследием отца — этими двумя вещами Рок очень дорожил. К рукояти ножа был привязан темляк — шнур, который одевался на руку. Чтобы максимально крепко зафиксировать нож в руке при ударе, и возможно, если нож выпадет из руки — не потерять его.

Быстро сняв шкуры и упаковав их в аккуратный тючок, Рок оттащил туши подальше в лес и сбросил в овраг. Если туши не съедят лесные жители — то их присыплет снегом, уничтожив все следы.

Еще до того, как снять шкуры, Рок зашёл в холодный дом, чтобы растопить печь. И теперь он вернулся уже в натопленную комнату, сел за стол и открыл бутылочку молока. На столе мерно трепетал огонёк лампы. Сов дремал на печи, изредка приподнимая морду и прислушиваясь к чему-то. Потом спрыгнул и положил морду на колени хозяину.

— У меня проблемы, Сов, — тихо начал рассказывать ему Рок, почёсывая за ухом, — кажется, я всё же не смогу закончить этот институт.

Пёс тихо заскулил, большими умными глазами глядя в лицо Року. Тот улыбнулся.

— У меня есть пара идей, как этого избежать. Завтра суббота, а потом выходной. И на этот выходной у меня есть план.

Сов фыркнул, когда Рок почесал ему нос и направился к печи. Допив молоко, юноша отпихнул собаку, и, накрывшись одеялами, уснул.

День второй.

Было ещё темно, когда Рок открыл глаза и, зевая, сполз с печи. Сегодня ему надо было успеть к первой паре, да и новые дела появились. Привычно закинув в сумку вещи, он умылся, достал более толстый свитер, который ему однажды собственноручно связала и подарила Лиа, и, выпив молока, открыл дверь. Снега за ночь вновь навалило и юноша, ворча в адрес зимы и волков, достал новую лопату. За зиму это была уже пятая.

Учитывая, сколько каждую зиму нападало волков, юноша заранее, ещё летом, готовил десяток лопат. Да и не только лопат — кости для Сова и вяленое мясо он тоже готовил летом, охотясь в лесу на зайцев и оленей. Запас верёвок лежал рядом с лопатами.

Споро очистив дорожку к дому, Рок, подхватив сумку и тюк со шкурами, направился в пригород. Позавтракавший Сов активно носился вокруг, взбивая снег и с разбегу зарываясь в сугробы так, что только виляющий хвост торчал. Рок с улыбкой наблюдал за ним. Утро бодрило, думать ни о чем не хотелось. Только белизна под ногами и чернота в небе. В этот раз Рок не пошёл сразу к главной улице, а направился на окраину. Здесь дома стояли чуть реже, но были такие же добротные, украшенные по дереву резными узорами — это был квартал ремесленников. Домики были похожи друг на друга, особенно сейчас, покрытые снегом и сосульками, но юноша уверенно свернул к одному из них и постучал.

— Кого там в такую рань демоны несут? — раздался недовольный голос.

— Кто поздно встаёт — шиш вам, я завидую и бужу! Мих, давай открывай, пока я не передумал тебе товар продавать.

— А, малявка Рок пришёл, — дверь приоткрылась. Махнув Сову, чтобы оставался близко, Рок зашёл в тепло, — давай в мастерскую, показывай, чего у тебя там, пока жёнка мне завтрак хлопочет.

— Какой я тебе малявка, старик, — возмутился Рок вручая ему тюк, — мы же одного роста.

— Для меня ты как был малявкой, так и остался, — мужчина вытащил первую шкуру, придирчиво её оглядел и отложил в сторону.