Тысяча городов

Шарбараз позволил ему оставаться ниц дольше, чем следовало. Наконец, он сказал: «Встань».

«Я повинуюсь, ваше величество», - сказал Абивард, поднимаясь на ноги. Теперь ему было позволено взглянуть на августейшую особу Царя Царей. Его первой мыслью было, что он стал толстым и размякшим. Шарбараз был львом-воином, когда они с Абивардом вместе сражались против Смердиса -узурпатора. Казалось, он набрал гораздо больше фунтов, чем могло быть возможно за прошедшее время.

«Мы не очень довольны тобой, Абивард, сын Годарса», - заявил он. Даже его голос звучал выше и ворчливее, чем раньше. Его лицо было бледным, как будто он никогда не видел солнца. Абивард знал, что он тоже бледен, но он был заключен в тюрьму; у Шарбараза не было такого оправдания. Хотя Абивард в последнее время ни разу не видел себя в зеркале, он мог бы поспорить, что у него нет этих темных, отечных кругов под глазами.

Он подавил поднимающееся в нем презрение. Неважно, как выглядел Шарбараз, он оставался Царем Царей. Что бы он ни постановил, такова будет судьба Абиварда. Действуй мягко, напомнил себе Абивард. Действуй мягко. «Я сожалею, что вызвал твое неудовольствие, величество», - сказал он. «Я никогда не собирался этого делать».

«Мы недовольны», - сказал Шарбараз, словно вынося приговор. Возможно, он именно это и делал; несколько придворных тихо вздохнули. Абивард подумал, не будет ли казнь проведена в тронном зале в назидание им. Царь Царей продолжал: «Мы доверяли тебе выполнять наши приказы, касающиеся Васпуракана, поскольку мы ожидаем, что нам будут повиноваться во всем.»

В былые времена, будучи мятежником против Смердиса, он не был так свободен с королевским "мы". Слышать это от человека, с чьей человечностью и склонностью к ошибкам он был слишком близко знаком, раздражало Абиварда. С внезапным озарением он понял, что Шарбараз пытался внушить ему благоговейный страх именно потому, что они когда-то были близки: превратить запомнившегося человека в нынешнего Царя Царей. Как часто случалось с подобными уловками, это возымело эффект, противоположный тому, на который рассчитывал Шарбараз.

Абивард сказал: «Прошу у вас прощения, ваше величество. Я служил Макурану, как мог».

«Нам это представляется иначе», - ответил Царь Царей. «Ослушавшись наших приказов, ты нанес ущерб королевству и навлек на него и на нас дурную славу».

«Прошу у вас прощения», - повторил Абивард. Он мог бы знать - действительно, он знал, - что Шарбараз скажет это. Неповиновение было неудачей, которую не мог допустить ни один правитель, и, как согласились он и Рошнани, быть правым было в некотором смысле хуже, чем ошибаться.

Но Шарбараз сказал: «По нашему мнению, ты уже достаточно наказан за свои проступки. Мы призвали тебя сюда, чтобы сообщить тебе, что Макуран снова нуждается в твоих услугах.»

«Вашевеличество?» Абивард наполовину ожидал - более чем наполовину ожидал - что Царь Царей прикажет отправить его к палачу или палачам. Если он напугал Шарбараза, лучшей участи ему ожидать не приходилось. Однако теперь, когда придворные одобрительно зашептались на заднем плане, Царь Царей ... простил его? «Что вам от меня нужно, ваше Величество?» Что бы это ни было, это не могло быть намного хуже, чем отправиться навстречу вертолету.

«Мы начинаем понимать, почему у вас были такие трудности с приведением Видесса, города под власть Макуранского льва», - ответил Шарбараз. Это не было извинением - не совсем, - но это было ближе к извинению, чем Абивард когда-либо слышал от Царя Царей, который продолжил не совсем уверенно: «Мы также видим, что Маниакес Автократор в своем лице олицетворяет порочную изворотливость, которую наши предания так часто приписывают жителям Видесса».

«Каким образом, ваше величество?» Спросил Абивард вместо того, чтобы кричать, во имя всего Святого, что он взял и натворил на этот раз?" Он заставил себя говорить тихо и спокойно, слегка поворачивая нож. «Как вы помните, у меня было не так много возможностей узнать, что происходит за пределами Машиза. У него было мало шансов узнать, что происходило за пределами комнаты, в которой Шарбараз запер его, но Царь Царей уже знал это.

Шарбараз сказал: «Наша единственная слабость - корабли. Мы пришли к пониманию того, насколько это серьезная слабость. Абивард понял это в тот момент, когда увидел, как видессианские дромоны не давали его армии пройти через переправу для скота; он был рад, что Шарбаразу было дано подобное откровение, независимо от того, как долго оно откладывалось. Царь Царей продолжал. «Взяв значительный флот, Маниакес отплыл с ним в Лисс-Сайон на видессианском западе и там высадил экспедиционный корпус.»

«Лисс-Сайон, ваше величество?» Абивард нахмурился, пытаясь поместить город на свою мысленную карту западных земель. Сначала ему не повезло, потому что он думал о северном побережье, о том, что на Видессианском море и ближе всего к Васпуракану. Затем он сказал: «О, на южном побережье, у моря Моряков - далеко к юго-западу от западных земель».

Он напрягся. Он должен был понять это сразу - в конце концов, разве Бозорг не показывал ему видессиан, высаживающихся на берег где-то очень похожем там, а затем направляющихся через горы? Он знал о плане Маниакеса большую часть года - и это принесло ему много пользы.

«Да», - говорил Шарбараз, его слова шли параллельно мыслям Абиварда. «Они приземлились там, как я тебе и говорил. И с тех пор они продвигаются на северо-запад - продвигаются к земле Тысячи городов.» Он помолчал, затем сказал, вероятно, самое худшее, что он мог придумать: «Продвигаются к Машизу».

Абивард воспринял это и смешал с пониманием, которое он теперь получил - слишком поздно - от провидения Богорза. «После того, как Маниакес победил кубратов в прошлом году, он был наполовину слишком спокоен», - сказал он наконец. «Я продолжал ожидать, что он предпримет что-нибудь против нас, особенно когда я вывел полевые войска из видессианских западных земель, чтобы сражаться в Васпуракане.» Мне не пришлось бы этого делать, если бы не твой приказ подавить поклонение Фосу - еще одна вещь, о которой он не мог сказать Царю Царей. «Но он так и не сдвинулся с места. Мне было интересно, что он задумал. Теперь мы знаем».

«Теперь мы знаем», - согласился Шарбараз. «Мы никогда не брали Видесс, город в войне, но видессийцы разграбили Машиз. Мы не намерены, чтобы это повторилось».

Несомненно, Царь Царей намеревался звучать свирепо и воинственно. Несомненно, его придворные заверили бы его, что его голос действительно звучал очень свирепо и воинственно. Он боится, понял Абивард, и холодок пробежал по его телу. Он неплохо справлялся, когда война была далеко, но теперь она приближается сюда, почти так близко, что можно дотронуться. Ему слишком долго было комфортно. Он потерял терпение к этой стране сражений. Это было у него когда-то, но это ушло.

Вслух он повторил: «Чем я могу служить вам, ваше величество?»

«Собери армию.» Слова Шарбараза были быстрыми и резкими. «Собери ее, говорю я, и избавь королевство от захватчика. Этого требует честь Макурана. Видессианцы должны быть отброшены.» Знает ли Маниакес, что вселяет в него страх? Абивард задумался. Или он наносит удар по нашим жизненно важным органам око за око, как мы нанесли удар по его? Командование на море позволяет ему выбирать свои точки. «Какими силами вы располагаете для меня, чтобы использовать их против имперцев, ваше величество?» он задал - весьма актуальный вопрос. Посылал ли Шарбараз его вперед в надежде, что он потерпит поражение и будет убит? « Возьми гарнизоны из столько Тысяч городов, сколько тебе подходит», - ответил Шарбараз. «Имея их под рукой, ты намного превзойдешь численностью врага.»