Тысяча городов

Евнух с жесткими, подозрительными глазами на лице почти неземной красоты оглядел его с ног до головы, как бы говоря, что он слишком долго добирался туда. «Ты Абивард, сын Годарса?» Голос тоже был неземным: очень чистым, но не в том регистре, которым обычно пользуются мужчины или женщины. Когда Абивард признался, кто он такой, евнух сказал: «Ты немедленно пойдешь со мной», - и направился по коридорам, не дожидаясь, пока он последует за ним.

Стражники, стоявшие по обе стороны дверного проема, не обратили внимания на его прохождение. Даже их взгляды не дрогнули, когда он проходил мимо. Рошнани закрыла дверь. Если бы она пришла за ним без приглашения, стражники не казались бы высеченными из камня.

Он не спросил евнуха, куда они направляются. Он не думал, что парень скажет ему, и отказался доставить ему удовольствие отказом. Они молча прошли по коридорам длиной почти в половину фарсанга. Наконец евнух остановился. «Пройдите в этот дверной проем», - повелительно сказал он. «Я жду вас здесь».

«Приятного ожидания», - сказал Абивард, заработав новый свирепый взгляд. Притворившись, что не заметил этого, он открыл дверь и вошел.

«Добро пожаловать в Машиз, мой брат», - сказала Динак. Она кивнула, когда Абивард закрыл за собой дверь. «Это мудро. Чем меньше людей слышат, что мы говорим, тем лучше.» Абивард указал на служанку, которая сидела у стены, лениво крася ногти один за другим из баночки с красной краской и рассматривая их с вниманием, более тщательным, чем то, которое она, казалось, уделяла Динак. «И все же ты привез сюда еще одну пару ушей?» - спросил он.

На лице Динак появилось раздраженное выражение, от которого на ее лице появились морщины. Абивард почти не видел ее после того, как Шарбараз захватил Машиз. Он знал, что постарел за прошедшее десятилетие, но осознание того, что его сестра тоже постарела, далось ему нелегко. Она сказала: «Я главная жена Царя Царей. Любому мужчине было бы крайне неприлично видеть меня наедине. Крайне неприлично».

«Клянусь Богом, я твой брат!» Сердито сказал Абивард.

«И вот как мне вообще удалось договориться о встрече с тобой», - ответила Динак. «Я думаю, что все будет хорошо, или не так уж плохо. Ксоране с такой же вероятностью скажет мне то, что говорит Шарбараз, как и наоборот, по крайней мере, я так поняла. Не так ли, дорогая?» Она помахала девушке рукой.

«Как могла главная жена Шарбараза, царя Царей, да продлятся его дни и увеличится его царство, ошибиться?» Сказала Ксоране. Она нанесла еще один слой краски на средний палец левой руки.

Смех Динак был кислым, как уксус. «Довольно легко, клянусь Богом. Я убеждалась в этом много раз.»Если бы она сказала еще хоть слово, Абивард поставил бы любую сумму, которую любой мужчина захотел бы назвать, что служанка, которой доверяют или нет, передала бы ее замечание прямо Шарбаразу. Несмотря на то, как обстояли дела, он беспокоился. Но Динак, казалось, ничего не замечала, продолжая: «Как ты теперь убедился сам - разве это не так, мой брат?»

Несмотря на заверения Динак, Абиварду было трудно высказать свое мнение перед кем-то, кого он не знал. Осторожно он ответил: «Иногда человек, далекий от поля деятельности, не имеет всего необходимого, чтобы судить, соблюдаются ли его наилучшие интересы».

Динак снова рассмеялась, на этот раз чуть менее раздраженно. «Ты не должен быть генералом, мой брат; Царь Царей должен отправить тебя в город Видесс послом. Ты бы отвоевал у Маниакеса своими сладкими речами все, что не удалось взять нашим армиям ».

«Я говорил с Маниакесом, когда он почти пересек границу на одном из проклятых дромонов видессиан», - сказал Абивард. «Я хочу, чтобы Бог сбросил все это в Пустоту. Мы не пришли к соглашению. И, похоже, Шарбараз, Царь Царей, не согласен с тем, что я сделал в Васпуракане. Я бы хотел, чтобы он вызвал меня и сказал это сам, чтобы я мог ответить ».

«Люди не получают всего, чего желают», - ответила Динак. «Я тоже все об этом знаю.» Ее безнадежный гнев обрушился на Абиварда. Но затем она продолжила: «Однако на этот раз я получила хотя бы часть того, что хотела. Когда Царь Царей услышал, что ты проигнорировал его приказы относительно Васпуракана, он не только хотел снести твою голову с плеч - он хотел выдать тебя палачам.»

Как узнал Абивард после того, как он захватил западные земли Видессии для Шарбараза, родители и няньки Империи использовали свирепые таланты макуранских палачей, чтобы запугать непослушных детей и заставить их повиноваться. Он низко поклонился. «Моя сестра, я у тебя в долгу. Мои дети слишком молоды, чтобы остаться без отца. Я не должен жаловаться на то, что не могу увидеть Царя Царей.»

«Конечно, ты должен», - сказала Динак. «После него ты самый могущественный человек в Макуране. Он не имеет права так обращаться с тобой, не имеет права...»

«У него есть право: он Царь царей», - сказал Абивард. «После Царя Царей ни один человек в Макуране не обладает властью. Я был самым могущественным Makuraner вне Makuran, возможно.» Теперь его ухмылка вышла кривой. «Вернувшись в него, хотя… он может делать со мной все, что будет».

«В твоем сознании у тебя нет власти рядом с Шарбаразом», - ответила Динак. «Каждый день придворные шепчут ему на ухо, что у тебя ее слишком много. Я могу зайти так далеко только в том, чтобы заставить его не слушать. Он мог бы уделить мне больше внимания, если бы...»

Если бы у меня был сын. Абивард дополнил слова, которые его сестра не стала бы произносить. У Шарбараза было несколько сыновей от меньших жен, но Динак родила ему только девочек. Если бы у нее родился мальчик, он стал бы наследником, потому что она оставалась главной женой Шарбараза. Но каковы были шансы на это? Он все еще звал ее в свою постель? Абивард не мог спросить, но по голосу его сестры было не похоже, что она собирается рожать еще детей.

Словно подхватив эту мысль у него из головы, Динак сказала: «Он относится ко мне со всем должным почтением. Как он и обещал, я не заперт в женской части, как ястреб, дремлющий с надвинутым на глаза капюшоном. Он действительно помнит - все. Но одной чести недостаточно для мужа и жены».

Она говорила так, как будто Ксорейн там не было. Наконец Абивард подражал ей, говоря: «Если Шарбараз помнит все, что ты для него сделала - а если помнит, я верю ему - почему, во имя всего Святого, он не помнит, что я сделал, и не доверяет моему суждению?»

«Я думаю, тебе будет легко это понять», - сказала ему Динак. «Что бы ни случилось, я не могу украсть у него трон. Ты можешь».

«Я помог посадить его на трон», - возмущенно запротестовал Абивард. «Я рискнул всем, что у меня было - я рискнул всем, что было у домена Век Руд, - чтобы посадить его на трон. Я не хочу этого. Пока ты только что не заговорил об этом, мысль о том, что я могла бы этого хотеть, ни разу не приходила мне в голову. Если бы это пришло ему в голову...

Он начал говорить, что он сумасшедший. Он этого не сделал, и страх перед тем, что служанка передаст его слова Шарбаразу, не был тем, что остановило его. Ибо Царь Царей не был безумцем, чтобы бояться узурпации. В конце концов, однажды его уже узурпировали.

«Он ошибается.» Так было лучше. Абивард напомнил себе, что он разговаривал с женой Шарбараза, а также со своей собственной сестрой. Но Динак была его сестрой, и то, как сильно он скучал по ней все эти годы, внезапно поднялось в нем подобно удушливому облаку. «Ты знаешь меня, моя сестра. Ты знаешь, что я бы никогда такого не сделал ».