У птенцов подрастают крылья

Вот и пошли. Только кто с чем пошел? Растянулись гуськом по лесной дороге. Впереди, конечно, Николай с зайцем за плечами, с гончими на смычке, аа ним Сережа, тоже с зайцем. Вид бравый, мало чем Кольке уступит.

Шествие замыкали мы с Мишей. Мы шли с ним без всякой добычи, так сказать, совсем налегке. А вот идти-то было куда тяжелее, чем Коле с Сережей. Вот когда оправдала себя старая русская пословица: «Своя ноша не тянет». Дай мне тогда обоих русаков, я бы до города бегом без отдыха добежал.

ПОНЕДЕЛЬНИК СОВСЕМ НЕ ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ

Все в жизни меняется. Приходится иногда и пословицу изменить. Как хорошо понимал я раньше пословицу: «Понедельник — самый тяжелый день в неделе». Понимал, когда ходил в школу к бабке Лизихе. А вот теперь за целых полчаса до срока побежал в училище. Скорее бы ребят увидеть, потолковать с ними о будущем школьном вечере. Жаль только, что зайца вчера не убил, вот бы рассказал! Толька Латин уж наверное позавидовал бы. Теперь, увы, завидовать нечему. Вот Сергей небось в своем классе задаваться начнет. Хорошо, что мы в разных классах. А то ребята пристали бы с расспросами: «А ты почему не убил, стрелять не умеешь? Зачем тогда на охоту ходишь? Стрелял бы ворон да галок». Хорошо, что мы с Сережей не вместе учимся.

Я пришел в класс один из первых, сел за свою парту, стал поджидать товарищей. Класс постепенно наполнялся и оживал. Вот и Толя пришел. Вид лихой, даже фуражку забыл снять. Подошел ко мне, протянул руку:

— Давай пять!

Сел, бросил фуражку в парту, положил перед собой книжки, лениво потянулся.

— Ну как она, жизнь-то? Что вчера делал?

Я начал рассказывать. В это время подошел Лева, как всегда чистенький, аккуратненький.

— Куда ты на мое место уселся? — спросил Толя.

— А ты что, купил его? Теперь, брат, свобода, все места общие.

— Слезай, слезай, — улыбаясь, потянул его за плечо Лева, — а то учитель придет, нехорошо.

Ребята расселись по своим местам. В класс вошла пожилая, очень полная учительница, Маргарита Ивановна. Все мы отлично знали ее. Она жила совсем одна в небольшом уютном домике возле городского сада. У себя дома она обучала желающих пению и игре на фортепьяно. Однако широкую известность Маргарита Ивановна приобрела в городе совсем не этим. Она прославилась тем, что, помимо своей основной специальности — музыки, очень любила цветы, выращивала у себя в садике какие-то необыкновенные розы, а кроме того, обожала голубей.

Нередко в свободные от музицирования часы можно было увидеть эту почтенную даму стоящей на плоской крыше своего сарайчика возле голубятни и размахивающей, как флагом, тряпкой, привязанной к длинному шесту. Взоры Маргариты Ивановны в это время бывали устремлены ввысь, где легким белым облачком носилась стайка ее голубей.

^{Маргарита Ивановна жила совсем одна в небольшом уютном домике.}

Идущие мимо сарайчика редкие прохожие обычно приостанавливались, чтобы взглянуть на такое не совсем обычное зрелище. А сердитые старухи с перепугу крестились и на всякий случай плевали через левое плечо — верное средство от дурного глаза и вообще от всякой нечисти. Старухи уверяли, что Маргарита Ивановна — ведьма, ночью летает на помеле, а голубей, птицу чистую, ни в чем не повинную, разводит для отвода глаз.

Но ребята с соседних дворов видели в лице Маргариты Ивановны только лишь удалого соперника в голубиной охоте.

Едва стайка ее голубей взлетала в воздух, сейчас же распахивались дверцы других голубятен, и оттуда вылетали всё новые и новые стаи.

Голуби кружились над городом, выделывали в воздухе легкие пируэты. Они то слетались вместе, то разлетались вновь. А в это время с каждой крыши, с каждого чердака за ними следили жадные ребячьи глаза. «Вот если б мои чужаков подманили…» — мечтал каждый из ребят-голубятников.

Смысл этой воздушной охоты заключался в том, чтобы заманить в свою голубятню вместе со своими и чужих голубей. По неписаному закону, соблюдаемому всеми голубятниками, попавшиеся голуби считаются уже собственностью поймавшего их. Хочешь вернуть обратно — иди к счастливцу, проси, унижайся и, наконец, за какой-то выкуп получай своих голубей назад.

Интересно было ребятам подловить голубков друг у друга. Но, конечно, самое интересное — это заполучить голубей самой «музыкантши». Поймают, бывало, и вот Маргарита Ивановна идет к ребятам, чтобы выручать своих любимцев. Голубков-то ей отдадут, конечно, зато уж выкуп возьмут, какой только душа захочет.

Но бывало и иначе. Кружится, кружится стайка белых как снег голубей, устанет, сядет на крышу своей голубятни, а вместе с ними и чужие голуби тоже усядутся. Походят по крыше, поклюют моченого гороха, а потом и в голубятню зайдут.

Мигом захлопнется за ними дверца. Попались, голубчики! Вот тогда и у Маргариты Ивановны праздник. А ну-ка, ребятки, походите теперь к ней да поклянчите под окном: «Тетя Мара, отдай голубков».

— А какой выкуп дадите? — сухо спрашивает Маргарита Ивановна.

— Да какой хошь бери, только отдай назад.

— Хорошо, отдам, — соглашается Маргарита Ивановна, — а вы мне за это клумбы в саду прополите, да осторожно, чтобы ни одного цветка не поломать.

Жара, самое время в речке сидеть или на берегу загорать. А вместо этого пыхти целый день в саду Маргариты Ивановны, пропалывай эти проклятые цветы да еще гляди в оба, не поломай ни одного цветочка. Маргарита Ивановна неумолима: до тех пор голубей не отдаст, пока вся работа не будет как следует выполнена.

Да ведь вот как приладилась: что ни день — обязательно у кого-нибудь из ребят голубей накроет. Ребята уж стали поговаривать между собой: не колдует ли она? Может, слово какое приворотное знает?!

Только недолго пользовалась Маргарита Ивановна своим «колдовством». В один прекрасный день сразу потеряла все свое могущество. А случилось это вот как. Накрыла она у себя в голубятне целую стаю Борьки, того самого, у которого отец булками торговал. Приходит Борис к Маргарите Ивановне, предлагает выкуп: «Я вам целый мешок ватрушек да сдобных бубликов принесу». Но Маргарита Ивановна и слушать не стала.

— Зачем мне твои даровые бублики и ватрушки: если мне нужно, я за деньги у твоего отца куплю. Ты отцовскими бубликами не привыкай расплачиваться. Раз проиграл сражение — отвечай сам за себя. Вот полей-ка мне весь сад хорошенько, а потом в бочку опять воды натаскай. Все сделаешь и голубей обратно получишь.

Борька так и охнул. Этак до вечера с поливкой не управишься. А он уж с ребятами договорился на выгоне в «бабки» играть. Как тут быть?

Начал упрашивать Маргариту Ивановну. Она и слушать не хочет.