У Шивы длинные руки

Потом Рон снял квартиру, где встречались семь раз в неделю, а сначала, стоило сойтись на улице, сразу же начинали искать укромное место, где никто их не обнаружит. Чаще всего это происходило в ночном парке, в глубину которого люди не заходили.

В свободное от любви время Рон работал виртуалом. Создавал компьютерные программы непосредственно в сети. Единственный инструмент виртуала – мозг. Подключившись к сети, Рон собирал заказы на софт любой степени сложности и профессионально делал свою работу. С удивлением замечал, что чем больше встречается с Хлоей, тем выше становится профессиональный уровень. Любовь Хлои подстёгивала развивать свои таланты. За год стал ведущим специалистом фирмы.

Когда снял квартиру, то столкнулись с первой трудностью. Если на улице могли любить друг друга в разных местах, не привлекая внимания, то здесь обязательно кто-нибудь заметит странное поведение. А в мире, где любовь запрещена, это могло иметь страшные последствия. Хлое приходилось одеваться в мужскую одежду и появляться в доме с накладной бородкой. Конспирация на высшем уровне – двое мужчин, снимающих квартиру, подозрений ни у кого не вызывали. Может быть, они заняты важной государственной работой.

Так продолжалось полтора года, пока не случилось то, что и должно случиться. Однажды Хлоя сообщила Рону, что беременна. Он несказанно обрадовался, не сразу сообразив, что это выдаст их с головой. Женщина не должна рожать вне брака. Более того, не должна любить, а обязана трудиться во благо своего народа. Приговор вынесен, оставалось ждать.

Когда беременность скрыть стало невозможно, Хлою увезли в клинику. Там под действием наркотиков рассказала всё о себе и о своём сообщнике. Некоторое время спустя Рона арестовали. После того, как родился сын, Хлою перевели в тюремную камеру и через три месяца обоих подвергли физическому уничтожению.

Нет, люди не были настолько жестокими, чтобы убивать себе подобных варварскими методами. Их усыпили безболезненным способом, вкатив в вены небольшое количество отравы. После чего и Рон, и Хлоя оказались в Терминале Памяти. Это своего рода кладбище, огромная сеть компьютеров, в которой хранились личностные записи всех умерших людей.

Освоившись в новой ипостаси, Рон стал искать Хлою. Здесь ему пригодились навыки виртуала. За полгода создал обширную внутритерминальную сеть, тщательно замаскировав. На седьмой месяц электронного существования нашёл Хлою. С тех пор они неразлучны. И пусть это не живое общение, но всё-таки Рон многое сделал, чтобы исправить положение. Сконструировал виртуальные тела для себя и для Хлои, и создал пространство, в котором могли встречаться. Однако это всего лишь плохой суррогат хорошей жизни. От остальных обывателей Терминала Памяти (да и от живых людей тоже), они отличались тем, что умели любить и мечтать, и это подталкивало их пробивать путь друг к другу. Желали сломать стену своего бесчувствия. Похоже, кое-что получалось.

***

– Рон, я чувствую твоё дыхание на своём затылке! Раньше ничего подобного не происходило! – сказала Хлоя. – Кожа на шее стала намного чувствительней.

– Да, моя радость, – ответил Рон, не отпуская её бёдер. – Приближаемся к цели!

Добиться оргазма пока не удавалось, хотя слабые ростки начинали пробиваться уже с предпоследней версии. В прошлый раз Хлоя сказала, что ещё немного и… ничего не вышло. Нужно повышать чувствительность рецепторов и укреплять связь нейронов с электронным мозгом.

Хлоя оперлась руками о стену и покачивала бёдрами, надеясь добиться кульминации. Ладони Рона, скользнув по животу, коснулись грудей.

– Приятные ощущения, – заметила Хлоя. – Но результата пока нет.

Она тяжело задышала, имитируя оргазм. Рон, почувствовав накал, сжал груди и закончил эксперимент. Через минуту лежали плечо к плечу на кровати и делились впечатлениями.

– Это уже интересней, – сказала Хлоя, глядя в потолок. – По крайней мере, начинаю получать удовольствие.

– Я тоже, – ответил Рон. – Но ощущения пока ещё очень бледные. Но что-нибудь придумаю.

– Ах, Рон, когда же ты заведешь меня по-настоящему? – она провела ладонью груди.

– Скоро, Хлоя! – Рон приподнялся на локте. – Я обдумываю одну программу. Когда ё доработаю, сможем любить друг друга так же, как и раньше.

Хлоя заглянула ему в глаза.

– Мне хочется не графическое тело, а живое, – сказала она. – Мы сможем, когда-нибудь выбраться отсюда?

– Вот об этом я и говорю, – улыбнулся Рон. – Когда-нибудь снова будем живы, дорогая. Перестанем быть иллюзией.

– Правда, Рон?

– Да. У нас будут настоящие тела, снова поселимся в реальном мире, и всё будет, как и в старые добрые времена. И мы сможем найти своего сына.

– Ты хочешь перенести нас в живые тела?

– Да, дорогая. И будем жить счастливо, пока …нас снова не закупорят в Терминале Памяти.

– Скорей бы уж вернуться! Я соскучилась по настоящей любви. И по нашему сыну. Знает ли он о нашем существовании?

– Но будь готова к тому, что это сборище импотентов нас снова вернет в Терминал Памяти.

– Да я готова тысячу раз подряд умирать. Лишь бы между этими смертями была бы хоть одна ночь, проведенная с тобой в реальности. Лишь бы увидеть хотя бы одним глазом сына.

Хлоя оседлала его, и они продолжили тестировать новые тела.

Киндер-сюрприз

Стас стоял перед огромной ТВ-панелью и наблюдал за действием, происходящим по ту сторону реальности. Уже в третий раз прокручивал эту запись. Было страшно на это смотреть, и в то же время манило к экрану. Грязь притягивает, так говорил Учитель, седой старец, которого слушались все ученики.

Откуда взялась эта запись, не знал, просто нашёл флешку на столе. Наставник иногда незаметно оставлял учебные фильмы. Но это не учебный фильм. Это грязь. Стас не мог понять, зачем нужно подкладывать эту запись.

Снято скрытой камерой. Скорее всего, установленной службой безопасности в частной квартире. Такую не заметишь при всём желании. Будешь курить сигарету и тыкать ею в глазок камеры, думая, что это пепельница.

Виден угол комнаты. На одной стене огромная плазменная панель, на другой небольшой бумажный листок с рисунком, видимо, карандашным, – женское лицо, красивые глаза, улыбка. Больше на той стене ничего нет, лишь этот набросок. В углу – кровать. Огромная, необъятная, непонятно, для чего нужна таких размеров. На ней можно спать вчетвером.

Суховатый голос диктора с панели говорил:

– С нового года заводить детей разрешается только городским жителям после того, как внесут госпошлину в размере ста тысяч рублей. А ещё через год сумма будет увеличена в три раза. Нарушители закона будут лишаться гражданства.

В комнату вошёл мужчина лет двадцати пяти.

– Ага, щас! Разбежался! – сказал и выключил телевизор.

Вышел из комнаты и появился снова с бутылкой вина и двумя бокалами. Вместе с ним в кадре оказалась молодая женщина. Мужчина разлил вино по бокалам. Бутылку поставил на пол, а второй бокал подал женщине.