У Шивы длинные руки

Ощутил Время и Пространство, растёкся по всем координатам Хроноса, по всем плоскостям Пространства. И понял – всё напрасно, вся работа обречена на провал – люди никогда не покорят Вселенной, никогда не станут бессмертными.

Наступила тяжёлая тьма. Лаборатория вместе с обслуживающим персоналом перестала существовать.

***

…Теперь Иван Доротея находился в Терминале Памяти. Перед отправкой на лабораторию с мозга сняли запись памяти, преобразовав в математические символы всё, что когда-нибудь видел, слышал, говорил или думал. Также добавлено кое-что из последних записей, из тех, что были отправлены на Землю буквально за день до катастрофы. И всё это помещено в один из модулей регистрационного компьютера.

Теперь он полностью осознал мощь и силу техники. Раньше, бывало, долго не мог вспомнить нужную мысль, приходилось выуживать из глубины подсознания, прибегая к технике ассоциаций, но и это не всегда помогало. И тем более человеческий мозг не умел быстро связать два понятия или различных факта, которые зависели друг от друга, но на первый взгляд не имели ничего общего. Часто люди не замечали этих тончайших связей.

Сейчас Иван, перестав быть человеком в прямом смысле слова, научился мыслить так, как мечтал думать всю свою жизнь. Всё в мыслях встало на свои места, каждый едва заметный фактик на виду и не надо обращать на него внимания, и без этого все сконцентрировано во всех крупицах информации. Не надо думать и анализировать, отбрасывая ошибочные варианты. В первые мгновения своего нового электронного существования Иван решил все вопросы и задачи, с которыми не смог справиться за всю свою короткую жизнь.

Но это не принесло радости. Машина лишена эмоций. Он видел все свои ошибки и знал, как можно их исправить, если бы этого захотел. Но машина лишена желаний. Больше не нужно искать, открывать новые горизонты, Иван ничего не боялся, ничего не желал, никого не любил. Иван Доротея не был человеком.

Три месяца провёл в ленивом созерцании самого себя, в созерцании, при котором всё «я» разложено по полочкам и одним взглядом всё это можно охватить и оценить за полсекунды.

Не чувствовал времени. Что для него время, когда мог решать сложнейшие задачи за столь короткий срок?

***

Ветта решила навестить Ивана и поговорить. И сама не знала, о чём хочет спросить, это лишь дань любимому человеку. Если раньше люди ходили на кладбища, то сейчас посещают Терминалы памяти.

Компьютеры Терминала не включены в общую сеть, и поэтому пришлось туда ехать. Дорога была не очень приятной – при переездах между терминалами приходилось подолгу задерживаться для проверки. И никакого неба над головой – одни балки и плиты перекрытия где-то высоко-высоко.

Было странно и немного страшно идти на встречу с мёртвым человеком. Компьютер тщательно изучил все параметра мозга и точно воспроизведет реакции Ивана на внешние раздражители, его черты лица и голос, но это будет не он.

Ветта подошла к модулю с длинным регистрационным номером и коротким именем – Иван Доротея. Вздрогнула, услышав знакомый голос.

– Привет!

Сказано это было будничным тоном, будто Иван и не думал умирать.

Засветился один из экранов, и на нём появилось лицо. Очень похожее, но этот человек никак не мог быть Иваном.

***

Когда Ивану стало известно, что Ветта хочет с ним встретиться, не обрадовался, но и не огорчился. В этот момент он беседовал с двумястами новыми друзьями, обсуждая кое-какие нюансы нового закона.

Отключившись от форума, посмотрел на Ветту, наведя на неё видеокамеру. Она всё так же красива, но красота больше не трогала. Уже принял свою вторую жизнь такой, какая есть – без эмоций. В электронном мозге родилось несколько версий, объясняющих, для чего Ветте понадобилось встретиться. Из двести сорока вариантов выбрал два наиболее подходящие. Видимо, Ветта пришла расторгнуть брачный договор или поговорить. Заведомо ошибочные версии (Ветта намеревается пригласить его на день рождения, поздравить с успехами в работе) были отброшены в первые наносекунды.

Сразу выбрал тон разговора (дружеский, как во время последней встречи) и подобрал изображение для экрана.

При виде несостоявшейся невесты у него не кольнуло в сердце и не засосало под ложечкой. Подав изображение на экран, шагнул навстречу Ветте.

***

Люди мечтали о создании живого мозга. Миллиарды личностных модулей регистрационного компьютера ждали того момента, когда, когда их поместят в биомозги и они вновь станут полноценными людьми. Вернее, этого ждали не электронные носители личностей, желать они не умели, а их живые родственники.

Техномозг тем отличался от живого, что не имеет возможности (и желания) совершенствоваться. Словно застревает в развитии на последнем этапе жизни человека. Запоминает, обрабатывает информацию, но не развивается, как живая личность. Сохраняет личностные черты человека, использует знания так же, как и живой человек (даже намного эффективней), но не более того. Быстрей решит математическую задачу и построит цепь логичных рассуждений, но поставить задачу перед собой не сможет никогда. Машина всегда остаётся машиной, у нее нет целей. Никто не знал, приобретёт ли техноличность утерянные человеческие качества после того, как будет внедрена в биологический мозг.

А проблему Терминала Памяти нужно решать скорее, истёк срок запрета на работу с клонами. Теперь по законам можно клонировать людей и внедрять в мозг личностные модули Терминала Памяти. Кое-кто опасался, что это будет армия безжалостных и бесчувственных людей, которым нет дела до чужой боли, которые станут думать лишь о достижениях своих целей (которых нет у машин, но они обязательно появятся у оживших). Кто-то, наоборот, стоял на стороне клонов…

Иван хорошо помнил споры с Веттой. Это происходило ещё до командировки в лабораторию. Ветта была против снятия запрета, не хотела, чтобы клонов использовали для нужд людей, считала это негуманным и страшным. Ей казалось, что бесчувственные техноличности угробят мир. Возможно, в чём-то права, но Ивана это не расстраивало, он погрузился с головой в Проект и ему не до мелких земных делишек. Это были даже и не споры, Иван лишь пытался отмахнуться от нудной пропаганды гуманизма.

***

– Здравствуй, – сказала Ветта, увидев на экране лицо Ивана.

– Ты пришла поговорить? – тусклым голосом спросил монитор.

– Да.

– Говори.

Ветта на секунду растерялась, сбитая с толку его тоном.

– Тебе здесь плохо? – спросила, совладав с собой.

– В каком смысле? В смысле комфорта или ты говоришь о чувствах?

– И то, и другое, как ты себя чувствуешь?

– Никак. У меня нет чувств. Они мне не нужны, я от них не завишу. Можно сказать, что мне здесь комфортно. Питание тут бесперебойное, перепадов напряжения не бывает, всюду стоят стабилизаторы. А на случай аварии есть резервные аккумуляторы и две электростанции. Так что жаловаться не на что.

– Тебе не одиноко здесь без меня?

– Одиночества здесь не бывает. Нас тут миллиарды. Я уже познакомился кое с кем, ходим друг к другу в гости и обмениваемся информацией. Нам нужна информация для нашей будущей жизни. Когда мы снова станем людьми, у нас появятся новые желания и новые стремления, для осуществления которых нужно много информации.

– И что же ты собираешься делать, когда снова станешь человеком? – спросила Ветта.

– Жить. Работать. И никогда не умирать.

– Ты знаешь, о том, что скоро можно будет легально клонировать людей и использовать их для нужд Терминала Памяти? – спросила Ветта.