У свободы цвет неба

– Жехар, ты можешь быть свободен. Я приведу мистрис сам.

Унриаль да Шайни пришел к Дейвину да Айгиту поздним вечером после урока с Алисой.

– Добрый вечер, Унрио, - поприветствовал его граф.
– Хочешь кофе или вина? Похоже, у тебя был непростой день... Алиса, да?

– Да, - подтвердил Унриаль, - она.

– Рассказывай, - улыбнулся да Айгит. Он только что отослал достопочтенному свой доклад о посещении бойни и о наблюдениях за своим новым питомцем. В докладе, после подробных и обстоятельных описаний, было предложение о проверке всех сельскохозяйственных животных края на договороспособность перед забоем, чтобы избежать вероятности отступления от Пути для саалан и при этом дать людям возможность получать рацион, соответствующий нагрузке. В докладе Дейвин определил такую вероятность как небольшую, но значимую. Что с Алисой без проблем не обойдется, он не просто знал, а был уверен. То, что Унрио продержался целый месяц без жалоб и попыток отказаться ее обучать, граф счел добрым знаком. Разумеется, делиться этим с подопечным князя он не стал.

– Дэн...
– вздохнул Унриаль.
– Ты уверен, что ей вообще можно давать оружие в руки?

Дейвин наклонился вперед в кресле, поставил локоть на колено и оперся подбородком на руку.

– Что случилось, Унрио?

– Дэн... ты понимаешь, что она такое?
– Унриаль переживал явные трудности с формулировками.

– Все-таки она не что-то, а кто-то, кем бы она ни была, - мягко поправил его граф.

– Похоже, ты не все о ней знаешь, - осторожно возразил да Шайни.

– Вот как?
– Дейвин улыбнулся и приподнял брови.
– Расскажи мне?

– Дейвин...
– Унриаль мучительно искал слова.
– Она не боец, она оружие. Хуже того, она одноразовое оружие. Как я дам ей в руки меч?

– Унрио, я не понимаю тебя, - вздохнул граф.
– Ты можешь выражаться конкретнее?

– Да куда уж конкретнее, - поморщился да Шайни.
– У нее нет ни малейшего представления не только о достоинстве. Она ничего не знает даже о ценности собственной жизни.

– Как ты это выяснил?
– быстро спросил Дейвин.

– Очень просто, - вздохнул да Шайни.
– Показал ей первую защиту, увидел...
– Он пожал плечами и поморщился.
– Я увидел ничего, Дейвин. Вообще ничего. Как если бы ходил вокруг столба. И конечно, задал вопрос о ее боевом опыте. Знаешь, что я услышал?

– Что, Унрио?
– Да Айгит понимал, что сейчас чувствует да Шайни. Сам он едва не убился об это прошлым летом. Эта верность и жертвенность за пределами разумного, эта безумная храбрость в защите собственных ценностей, безразличие к риску для жизни, репутации и даже рассудка... О да, знакомство с Алисой Медуницей было отличным способом надежно и быстро свести с ума любого сааланского мага. Но услышав от Унриаля пересказ разговора с девушкой, он только грустно кивнул.

– Я понял, Унрио. И знаешь, мне тоже было тяжело принять это. Но давай-ка вспомним суд снова. Помнишь, что сделала мистрис Бауэр на заседаниях?

– Взяла вину на себя. Я не понял зачем. Дэн, она же даже не попыталась доказать свою правоту, а просто сложила руки и приняла неизбежное.

– Верно. И смотри, что из этого вышло, Унрио. Да, ее имя поливают грязью в интернете, но все равно, если она не вернется в ближайшие дни, у князя будут огромные проблемы, да и у всей империи. А если она возвращается с оправдательным вердиктом, вся Академия ближайшие лет десять ест с хлеба вместо тарелок и ходит босиком. Стоило ей начать защищаться - и последствия были бы менее губительны.

– Я не понимаю, Дейвин, - Унриаль запустил пальцы в волосы и растрепал их, - ей совсем не дорога жизнь?

– О нет, - печально улыбнулся граф.
– Сказать, что она ее продала недорого, довольно сложно, согласись.

– Ты хочешь сказать, - медленно проговорил да Шайни, - что мистрис Бауэр на суде и твоя Алиса на уроке со мной делали одно и то же?

– Да, Унрио, - вздохнул Дейвин.
– Я не вижу разницы. Разве что мистрис Бауэр, в отличие от Алисы, умеет и защищаться. К ней невозможно подойти ближе, чем она позволит.

– Ты давал меч в руки мистрис Бауэр?
– полюбопытствовал Унриаль.

– Не потребовалось, - улыбнулся Дейвин.

– Но тогда откуда?..

– Унрио, - вздохнул Дейвин, припоминая.
– У меня на глазах она, столкнувшись нос к носу с фавном, приостановилась, чтобы рассмотреть его, а потом ушла из-под моего заклятия кувырком мне же под ноги. Это было в середине октября, так мы и узнали, что город заражен.

– О Пророк... Что здесь за люди... Что у них за жизнь... Как они докатились до этого...
– Унриаль сидел, закрыв лицо растопыренной пятерней, как рыбак, и говорил себе в рукав. Дейвин молча сочувствовал ему. Он был на месте Унрио всего лишь этим летом.

– Как докатились, я тебе даже могу рассказать. Только лучше завтра. Тем более что оно уже почти наступило. Но Унрио, скажи мне, сколько еще ты будешь удивляться этому миру? Ты же здесь в два раза дольше, чем я и князь.

– Дэн, дед написал мне. Я расстроен еще и этим.

– Вот как? Поделишься?

Унриаль да Шайни пожал плечами.

– Почему бы и нет? Он, в общем, верен себе. В этот раз слов было без одного две семерки. "В доме да Шайни нет места смертным, но для христианина мы сделаем исключение".

– Мда, - Дейвин слегка скривился, - сочувствую, Унрио. Будешь писать ответ?

– Знаешь, не стану. Писать ему подробное объяснение унизительно, а два слова не отличаются от отсутствия ответа, то и другое значит "нет".

– Понимаю, - кивнул Дейвин.
– Хочешь выпить?

– Хочу, - кивнул да Шайни.
– Но не могу, ты же помнишь. Пойду спать так. Спасибо, что выслушал.

Полина шла за Димитри по улице Исаниса. Князь молчал и выглядел погруженным в какие-то не слишком веселые мысли. Полина отчасти радовалась тому, что не надо поддерживать разговор, отчасти досадовала на то, что ее опять куда-то ведут неизвестно зачем и там наверняка снова придется что-то говорить, отвечать на какие-то вопросы и принимать какие-то решения. Она бы с удовольствием вернулась в холл гостевого крыла Старого дворца прямо сейчас и провела час или полтора, молча глядя в огонь камина. Нобили охраны, кажется, были несколько разочарованы тем, что она не обратила внимания на китар и вообще вечерние развлечения не возобновились, но вопросов не задали. После того как у Гайяма кончился контракт, энцы и моны стали немногословны и старались все необходимое передать с сайни. Чак каждый вечер убегал на час-другой на рыночную площадь, и тогда его заменял Юц. Он не пытался спать рядом с Полиной или трогать ее волосы, но был неподалеку, и стоило ей пошевелиться, как он поднимал голову и внимательно смотрел на нее, ловя слово или жест. Все это было почти хорошо, но слишком мало. Все время кто-то чего-нибудь хотел, приходилось открывать рот, что-то говорить, куда-то идти, с кем-то встречаться. А она так устала, что даже дно залива ей казалось сейчас хорошим местом: там, по крайней мере, она больше никому ничего не будет должна.

– Мы пришли, - сказал князь.

Полина вздрогнула и посмотрела на него. Они остановились напротив старого здания с затейливым декором на фасаде. Полина присмотрелась. Особняк не выглядел жилым, но Димитри уверенно поднялся на крыльцо и подошел к двери.

– Ключ у тебя, - сказал он.

Полина молча протянула ему этот самый ключ, размером почти с фруктовый нож.

– Нет, - Димитри покачал головой.
– Ты должна сделать это сама.

Она пожала плечами и молча вставила ключ в замочную скважину. Пошевелив кольцо ключа, повернула его в замке. Дверь начала открываться на нее. Полина отступила на полшага и посмотрела на князя.

– Не хочешь войти и осмотреться?
– спросил он.

– А зачем?
– не поняла она.

– Например, из любопытства, - предположил Димитри.

– А если нет?
– спросила Полина.

Князь пожал плечами и улыбнулся. Улыбка вышла несколько принужденной.

– Ну дверь-то ты уже открыла, почему бы и не войти?

– Манипулятор из тебя сегодня...
– пожала она плечами.
– Ты, похоже, не в ударе.

По его лицу прошла тень.

– Да, правда. Так что, войдешь или как?