У свободы цвет неба

Посмотрев первый улов тем же вечером, я криво усмехнулась. Знай достопочтенный Вейлин, на что потрачены выделенные им средства, наверное, удивился бы. Он вообще был, кажется, не слишком сообразителен. Удивительно в этой схеме было только одно. Курсы по женскому обаянию, очарованию и привлечению существовали всегда, и я не представляла себе более унылого способа потратить время и деньги, чем посещение этих курсов. Даже амулеты женской привлекательности, над которыми смеялись до слез все досточтимые и все недомаги, прибывающие в край на практику, были более осмысленной тратой - ну правда, какой только бижутерии не бывает на свете, и для каждой нелепой вещи есть свой человек, которому она пойдет. Но курсы, на которых всерьез рассказывают, что распущенные волосы - это сила рода, поэтому даже имея на голове три волосины, их нужно отрастить и заплести, а юбка - колокол заземления, напрямую соединяющий интимные женские органы с почвой и придающий женскому естеству сакральную силу... Для меня стало загадкой, как в этой еле живой среде сумела вырасти настолько хищная плесень.

Выгребая крупицы смысла из сакрализованной чуши, собранной по сети, я за неделю построила схему. Она была простой до тошноты. Вход, как известно, бесплатный там, где выход по билетам и очень дорогой. "Школа предназначения женщины" предлагала курс тренингов и занятий бесплатно на условии подписания участницами обязательства выплатить фиксированную сумму после заключения брака с мужчиной определенного достатка. Не возбранялось предложить оплатить счет и новоиспеченному супругу. Если в течение года после окончания курсов брак заключить не удавалось, то школа предлагала второй курс, покруче. Росла и сумма выплат. Всего ступеней было четыре. Если и после четвертой ступени результата не было, школа предлагала на выбор два варианта: выплаты самостоятельно - например, путем передачи какого-то имущества на сумму, равную затратам школы на обучение этой участницы, - или трудовой договор со школой, в рамках которого женщины выполняли краткосрочные контракты, например, оказывали эскорт-услуги. Но главным способом закрыть долги были услуги по суррогатному материнству, оплата за которые поступала на счет школы. Если здоровье не позволяло выполнять контракт самостоятельно, можно было поделить его с кем-то из родственниц. Ученицы постарше и делили. С дочерьми, как правило. В основном, с приемными или усыновленной дальней родней, но были и те, чьи контракты отрабатывали их родные дочери. Кроме заказанных детей, были и "свободные", их предлагали для усыновления сааланцам как сирот. Естественно, платно. Большинство сааланских клиентов были уверены, что оплачивают только поиск ребенка для усыновления, но были ли те, кто знал подоплеку или хотя бы догадывался о ней, я не могла выяснить: клиенты этой службы на женских форумах не паслись. Роддом, понятно, искать надо было не один. Предстояло найти еще четыре, но два адреса знала половина постоянных посетительниц полуоткрытого форума, туда можно было выезжать хоть завтра.

Поняв, что именно я вижу, я пришла к Дине Вороновой с файлом, разросшимся на шесть десятков страниц скринов, слегка разбавленных пятью или семью моими авторскими страницами и попросила ее распечатать это все. На подготовку и распечатку ушло еще три дня. Получив в руки свой доклад, я села у Дины в приемной и задумалась. Идти с этим к Асане смысла не было, хотя с полицией общалась как раз она. Отдавать это Дейвину было как-то глупо. Отправлять это тем самым полицейским, которым нас придали, я тоже почему-то не хотела. Вариантов утилизации вылезшей пакости я не видела, кроме как идти к Иджену, записываться на прием к Димитри и надеяться, что озвучив свое предложение, я не вылечу от него кувырком. Я подумала еще раз. И отправилась сперва к оруженосцу первого имперского легиона. Он идею одобрил, но сказал, что без досточтимых делать ничего не станет. Я ухмыльнулась: "Не вопрос", - и сунулась прямо к следователю Святой стражи. Досточтимый Кулейн слегка охренел от моего визита, но, просмотрев доклад, который я запасливо прихватила с собой, согласился с моим предложением.

У досточтимых, как оказалось, на всю эту компанию зуб отрос сразу после опроса медперсонала накрытого нами роддома: требование естественной женственности относилось и к родам тоже. В этих роддомах не стимулировали родовой процесс, если он замедлялся, а если родовая деятельность замирала, ребенок считался мертворожденным. Понятно, что никаких мер для спасения новорожденных не принималось. Не задышал или умер на второй-третий день - ну, твои проблемы. Рожениц спасали, конечно, но тоже странно. Медицински все делали для того, чтобы не было осложнений, но процесс проходил под припев о женской некачественности несостоявшейся матери, с постоянно повторяемым выводом о том, что такой, как она, вообще не следовало пытаться устраивать свою личную жизнь, ее задача - работать и обеспечивать существование более качественных женщин и их потомства. А за личную жизнь предлагалось считать работу в эскорте "с расширенным форматом договора", то есть позицию постоянной любовницы, не претендующей быть женой и не желающей слишком многого. За контрацепцией эскорта следили кураторы от школы, могли предложить и стерилизацию. Контракт тоже заключался от имени школы, и все денежные бонусы получало общество с ограниченной ответственностью, предприятием которого "Школа предназначения женщины" и была. Сами некачественные женщины могли рассчитывать разве что на конфетки к празднику, и то при хорошем поведении.

Выслушав Кулейна, я покривилась: расклад даже вчуже казался грязным. Он сочувственно кивнул и предложил все, что они нашли, свести в один документ с тем, что мне удалось вытрясти из сети, и все-таки отправить в полицию. Я чуяла, что ничем хорошим это не кончится, но обосновать отказ мне было нечем. Поэтому только пожала плечами и сказала, что решаю в любом случае не я, а моя часть работы - вот она, у него на столе. Дальше как скажут, можем завтра снова пойти проверять территорию, можем не пойти. Он ответил, что погулять мы можем и в кабаке в свой выходной, и предложил ждать распоряжений в казарме.

Я сообщила эту радостную новость подразделению, Сержант от счастья объявил днем генеральную уборку и вечером личное время. До вечера я списалась с Унриалем да Шайни и выпросила у него следующий урок. И он опять меня разыграл. Даже без меча. И одним разом не обошлось.

Я поздоровалась, заняла место на круге, он встал напротив и задал очередной сногсшибательный вопрос.

– Что это между нами, Алиса?

Я пожала плечами.

– Ничего, мастер.

– А все же?
– настаивал он.

Я присмотрелась глазами, потом магическим зрением.

– Да ничего же, - повторила озадаченно.
– Пустота.

Он помолчал, сдерживая усмешку.

– Эта пустота, Алиса, представляет величайшую ценность для фехтовальщика. От нее зависит твоя жизнь.

Да от чего она только не зависит, подумала я и послушно кивнула. Да Шайни, видя, что я ничего не понимаю, соизволил снизойти до объяснений.

– Эта пустота называется дистанция. Управление ею в бою значит не меньше, чем управление финансами для торговца.

– Дистанция, - медленно повторила я, понимая.

Он одобрительно улыбнулся.

– Для воина, сражающегося мечом, она может быть избыточной, достаточной и недостаточной. Если ты видишь, что дистанция избыточна и даже из выпада ты не сможешь достать противника, то у тебя остается только два пути. Или сокращать дистанцию, или ждать. Если ты чувствуешь, что дистанция недостаточна и ты не можешь применить оружие из-за того, что противник слишком близко к тебе, ты должна попробовать восстановить дистанцию. Если хочешь жить, конечно. Я почему-то уверен, что тратить время на теорию не имеет смысла, а вот с практикой у тебя могут быть сложности. Давай займемся их выявлением. Начнем с подготовительных упражнений. Не косись с таким ужасом на меч, сегодня он тебе вообще не понадобится.

За какой-то несчастный час Унриаль да Шайни, выглядящий, мягко говоря, не молоденьким и не в тонусе по сравнению даже с Инис, вывалял меня в песке площадки не меньше десяти раз, с пяток раз сгреб в охапку так, что я даже пинаться не могла, раза три подряд усадил на попу в этом чертовом круге, почти не сходя с места, и дважды наступил на ногу - не больно, но обидно. Когда я встала отдышаться и мрачно посмотрела на него исподлобья, его глаза смеялись.

– Ничего, - сказал он, - все получится. Просто меньше думай о своих переживаниях и больше - о своей безопасности. А твоя безопасность зависит от умения держать мой нос на расстоянии, досягаемом для твоего кулака, но не ближе. То же самое касается и случая с твоим клинком и моими ребрами, договорились?

Я кивнула, попрощалась и пошла в казарму на подгибающихся ногах, мечтая, чтобы душ оказался свободен.

Главный офис "Школы предназначения женщины", оказывается, был в двух шагах от моей квартиры на Галерной. Той самой, с Источником в кране. Вычислить это не составило особого труда, куда сложнее было получить скрины с закрытой конференции на форуме. Мне очень не хотелось просить прямо, еще меньше хотелось врать. Помог случай: в закрытой конфе случилось обыденное событие - поссорились две старожительницы. Обе ждали, что основательница конференции придет и выскажет мнение, но та почему-то не сделала этого. Последствия были закономерны: скрины срача поползли по личкам. Не сами, понятно. Их распространяли и участницы, и свидетельницы, причем с одной и той же целью - получить поддержку, сочувствие и подтверждение собственной правоты. Отчасти я их даже жалела, зная, как сильно хочется услышать "забей, ты права, а остальное само протухнет" именно тогда, когда конфликт еще горит внутри, не давая ни спать, ни есть. Вот только признать правоту хотя бы одной из двух у меня бы язык не повернулся. У одной хватило совести повесить свои долги за полный курс тренингов на старшую дочь, прекрасно зная, что ждет шестнадцатилетнюю девушку. А вторая просто передала школе квартиру, где жила вместе с двумя своими сыновьями-погодками, а сама отправилась с детьми в сельский дом где-то на Псковщине, с ближайшим сельпо за десять километров и поликлиникой примерно на том же расстоянии. В любом случае кидать камни в чужой огород, когда у самой стеклянная веранда, явно не стоило ни одной из двоих. В скринах всплыло такое, что меня сразу затрясло. Особенно при мысли о том, что на месте девчонки, которую подписали два раза родить невесть от кого и отказаться, могла быть и я. А отделаться от этой мысли было тем труднее, чем больше скринов из закрытой конференции попадало мне на глаза.

Нет, моей маме определенно повезло с отцом. Во-первых, он на ней женился. Во-вторых, не развелся, хотя, если я правильно понимала некоторые детали, замеченные мной в старшей школе, ему не просто было к кому уйти, его там ждали даже без зубной щетки в кармане. Что его удержало, я не хотела думать. Всяко не я. Может быть, нежелание потерять связи семьи матери, давшие такие преимущества в построении карьеры. Может быть, она сама, талантливый руководитель и толковый предприниматель. В отличие от него, она никогда не занимала директорских должностей, считая это не женским делом, и вообще охотнее была второй в любом тандеме, чем лидером. А потом ее никто не спросил: нулевые были временем женщин, способных молча пахать, как ломовые лошади, и обаятельных молодых мальчиков в хороших костюмах, умеющих красиво встать и изящно прогнуться. Таких, как пресс-служба князя. Мама справилась, нашла работу сама. Отец даже пытаться не стал, понадеялся на нее - и не промахнулся. Сам он занимался каким-то мутноватыми проектами в компании условно приличных людей и вроде был не без денег, но выглядело это всегда как-то странно. Потом... потом было всякое. Легенду про учебу в Финляндии они проглотили, даже не поморщившись, а вот Лелика мне так и не простили. У них была для меня другая партия. Кажется, они до упора надеялись получить меня домой и разыграть ее. Я даже не знала, как его звали, папа мне только сказал, что он сын кого-то из его бывших партнеров по бизнесу и ему нужна толковая девочка рядом, а не смазливая кукла. Мама некоторое время поахала, что, мол, рано, хоть бы доучиться дали, а потом уже замуж и переезд куда-то на юг страны - и смирилась. И мне предложила заодно. Но пришли саалан, и они оба, потрепыхавшись и попортив мне нервы, чтоб не зазнавалась, пошли в портал, даже не подумав спросить меня о принципе его работы. Уже зная, что по ту сторону я окажусь им должна просто за то, что сняла их с места. Как будто, останься они здесь, я бы должна не оказалась. Единственный ребенок пожилых родителей, вложивших в меня лучшие годы и последние силы, нуждающихся в поддержке и утешении, в помощи, в конце концов... Да на те суммы, которыми я заваливала их жалобы еще до переезда в Созвездие, в мире, где мы были с Максом, можно было звездолет приобрести. "Волну", например. Она же в просторечии "галоша". А "светлячка"-то и подавно, он маленький, два пилотских места и два пассажирских, они же грузовой отсек...