Убить мажора (антисоциальный роман)

Потоки мысленно заданных вопросов искали ответы среди размытых образов и чувств, и сначала выдали следующие слова:

«текилла», «в говно», «хочу пить», «парик» и «клёгг»…

Слова: «текилла», «в говно» и «хочу пить», — явно были не из сна, не подходили для сна.

Сергей там же, в мыслях, матюгнулся, что собственные мысли сбивают его с толку и постарался теперь напротив, расслабиться. Следующие слова, которые выплыли на поверхность сознания из невесомого подобно белому свету микрокосмоса, были:

«четыре тени», «нож», снова «клёгг» и «Артур»…

Все было непонятно.

Сергей лежал неподвижно. Попытка выполнить процедуру восстановления оперативной памяти мозга в третий раз, никакого результата не дала. В голове уже прояснилось сознание, и мозг выдал всего одно единственное слово: «Ни-ху-я!»

Сергей откинул одеяло и стал перебирать слова, которые удалось извлечь:

«Что получается — текилла, в говно, хочу пить… Еще раз: текилла… в говно… хочу пить… Это же слова не из сна! Эти слова проявились… откуда же они взялись? Скорее всего, к размытым образам, наглым образом, примешались реальные чувства болезненного состояния. Ладно… что дальше… после «хочу пить»… дальше, кажется, был «парик» и «клёгг»… или «клёгг» и «парик»…

Парик! — Сергея словно обожгло током. Это слово Сергей знал. И понял, что его появление — это не случайность. — Парик!

А клёгг? «Клёгг» — новое слово. Наверное, всего лишь прицепилось с вечера.

Что дальше?.. — нарастающее возбуждение, не давало сосредоточиться. — Что дальше?! Не помню! Ну же! Ну же!.. — «четыре тени»… Дальше, дальше!.. — Не помню!.. Забыл! Спокойно, спокойно… Раз, два, три… Раз, два, три… — Сергей сделал три глубоких вдоха-выдоха, — «четыре тени», «нож», «клёгг», «Артур»! Четыре тени, нож, клёгг, Артур… Точно! Так, так, так!.. — Сергей на мгновение задумался, от чего возникла маленькая пауза…

Все вспомнил! Вспомнил сон! — Сергей подскочил с больничной кровати, как с разогретой сковороды. Подтянул пижамные штаны и растер через ткань ягодицы, подошел к подоконнику. — Все вспомнил! — Сергей все вспомнил, вспомнил, что это был не сон, — это была старательно забываемая действительность. То, что Сергей всем сердцем стремился забыть, спрятать, закопать… Это была реальность, в которой был парик, Артур, четыре тени и нож.

Четыре месяца назад, Сергей спланировал «специальную операцию» по сближению и завязыванию дружеских отношений с Артуром. В процессе долгого наблюдения за объектом было выбрано место операции — ночной клуб «Gold iguana». По всем условиям, какие сложились в голове у Сергея в примерном видении специальной операции, и которые необходимо было учесть при планировании оперативных действий, это было наиболее подходящее место.

Клуб располагался на границе парковой зоны, на одной из центральных улиц города и являлся отдельно стоящим зданием, с небольшой удобной парковкой. Это было старое здание советского кинотеатра «Союз». Несмотря на то, что фасад здания изменили современным евро-декором, часть фронтона, по требованию администрации района, не тронули и на ней так и остались белотелые советские люди из гипса возносящие первый космический спутник Земли, с мечтою о небе. Женщины в косынках, юные пионеры-горнисты и пожилой человек в кепке, пропускающий вперед себя какого-то мальчишку, раздвигая другой рукой перед ним счастливое советское будущее.

Под треугольной крышей теперь уже ночного клуба висел золотой медальон с расходящимися волнистыми солнечными лучами и изображением уродливой ящерицы. В нишах, подсвеченных люминесцентными прожекторами, красовались баннеры с обнаженной натурой и рекламой культурно-развлекательных мероприятий ночного заведения. Все это вместе, в общем интерьере, походило на какое-то больное воображение художника-декоратора приверженца светлого социализма, но с какими-то попсово-суррогатными мечтами и переживаниями сексуального характера. Смешение двух эпох — Советского Союза и государства Российского, с ферментативным катализом макчикена, чизбургера, бургер-кинга, кетчупа, хеппи-мила, пепси-колы и глутаматного попкорна, произвело своего рода гормональную трансмутационную революцию, в результате которой появилась дегенеративная масс-культура, вкусовая деградация и дебилизованное творчество. Которое, теперь находило свою реализацию практически во всем, чем возможно было себя окружить, будь то еда, одежда, литература, культура или натура. И если раньше, возможно было получить удовлетворение, радость и восторг от натурально-приготовленной пищи, наслаждаясь тончайшими оттенками вкуса и нюансами рецепторной новизны, то теперь получить гормоны радости и счастья, так называемые — серотонин и эндорфин, можно набив желудок — крахмалом, жиром, сахаром, глутаматом натрия и прочим дерьмом с кодом «Е», в соответствующих пропорциях.

Здание былого кинотеатра окружал палисадник с зелеными насаждений и аккуратно выстриженными декоративными кустарниками. Перед входом в ночной клуб красовалась клумба круглой формы с разноцветными цветочками удивительной красоты и одинаковой высоты, от чего газон походил на ковер с высоким ворсом. Вся асфальтированная «лужайка» перед клубом имела округлые очертания, периметр которой обрамлял частокол подстриженных кустов.

Выбирая место операции, Сергей раздумывал недолго. И утвердившись в решении, пришел к выводу: «Gold iguana» — идеальное место; как внутри, так и снаружи.

Сам же план сближения и вероятной дружбы был примитивен и довольно прост: оказаться на стороне Артура вовремя. Цель плана сближения — стать его другом или хорошим знакомым, для реализации двух последующих планов. Первый, маловероятный, но с надеждой — сделать маленький шаг к тому, чтобы стать успешным, заиметь полезное знакомство. Второй, неминуемый и необратимый — реализация чужой мести.

Изучив в процессе слежки непристойное поведение Артура, Сергей сделал вывод, что практически каждый вечер Артур становился зачинщиком какого-либо конфликта. В виду того, что Артур, собственно как и Сергей, не обладал внушительными физическими данными и бойцовскими способностями, конфликт первоначально распалялся на фоне словесной дуэли и уж потом мог перерасти в рукопашную схватку. Поэтому Сергей планировал во время такой ситуаций оказаться рядом и в самый кульминационный момент, либо первым, за секунду до физического противостояния, либо после того как Артур получит по лицу, внезапно напасть на оппонента Артура, нанеся тому хотя бы один единственный удар. Вариант, где Артур получит по лицу прежде, чем Сергей нападет, был более желанен, и казался Сергею несколько лучше, чем первый. Как рассуждал Сергей: тогда у Артура будет более качественная оценка его вмешательство. Безусловно, Сергей представлял, что будет происходить дальше — вероятнее всего в этом бою ему серьезно достанется. Но это был, возможно, единственный шанс стать нечаянным соратником Артура в военных действиях, после которых он, опять же — возможно, не забудет своего, не ищущего известности боевого товарища. Как гласила поговорка одного ветерана Отечественной войны, запомнившаяся Сергею еще в школе: настоящая война — людей сближает.

Конечно, Сергей понимал и то, что ничего из того, что он спланировал, может и не получиться. Артур, может даже не обратить внимания на такой акт самопожертвования: ну, подумаешь, какой-то драчливый лох спьяну ввязался в чужую разборку… или, Сергей ошибся, и ни одна из противостоящих сторон драться не собиралась, и все должно было ограничиться трусливой словесной перепалкой.

Но в голове Сергея не рождалось ничего более рационального, и тогда он решил — будет так.

И если решение о месте нападения выбиралось взвешенно и расчетливо, то решение о дате и времени нападения вовсе рассматривалось в контексте вероятности, а сам план не имел четкой стратегии и должен был реализоваться внезапно. Так думал Сергей, но все вышло иначе и произошло неожиданно и спонтанно.

Во время одной из пятничных слежек за Артуром, в клубе «Золотая игуана», Сергей вышел на свежий вечерний воздух и заметил на ступеньках клуба, каких-то неприятных «неформатных» ребят. Их было трое, и они были в явном подпитии, к тому же совершенно дурно одетые. Сергей понял: их не пустили в клуб.

— Эй, нечем раскуриться? — спросил один, обращаясь к Сергею, — ганджубаса, нет? Или чё в арык загнать? Забалдеть охота…

— Нет, — ответил Сергей, не понимая, о чем его спрашивают. Но подойдя к ним ближе, вдруг догадался, что поступил опрометчиво. Перед ним были люди в состоянии сильного опьянения, вот только Сергей не мог определить — алкогольного или наркотического. Испугавшись, Сергей занервничал и предложил им по пиву.

— А, кислоты какой… нет? — снова спросил он.

— Не, ребят, только пивом… — смутился Сергей.

— Пиво… не вставляет! — огрызнулся первый.

— Да, ладно, — сказал второй, с сиплым прокуренным голосом, обращаясь к Сергею. — Не обращай внимания… этот — «абстинент» конченый… Идем за пивом…

— А… Кто он? — переспросил Сергей у сиплого.

— Абстинент… — повторил сиплый еще раз, — чувак, в состоянии не пищевого голодания.

— А-а-а… — наконец, сообразив, протянул Сергей. И все, вчетвером, дошли до ближайшего пивного киоска, где Сергей купил для своих новых знакомых пива в железных банках. «Tuborg Green» приятно наполнял изнутри прохладой.