Убить Первого. Том 3

Ждали лишь часть клана Морето во главе с леди Джиной и мастера Ганна, которые должны были последними присоединиться к беженцам. К беженцам, из которых по словам Агнара выживет максимум половина. Хранитель Бури говорил об этом буднично, почти безразлично, и оттого в истинности утверждения можно было не сомневаться. От осознания этой неприятной правды Эдвану было несколько не по себе. Глядя на полных страха, надежд и ожиданий людей, он видел половину мёртвыми, перед глазами невольно вставала картина раскуроченного каравана и множество трупов. Воспоминания о том злополучном походе стали как никогда яркими.

Быть может, год назад, когда он только-только познавал путь атры, он был бы настроен более оптимистично, надеялся уберечь всех, но сейчас… сейчас даже прогноз Агнара казался ему слишком хорошим. Увы, нет никакого шанса, что тысяче человек удастся пройти незамеченными мимо тварей, что населяли равнину и Туманную чащу. Стада копьерогов, шрии и диких кабанов, стаи шакалов, лесные кошки, хассиры, медведи и обезьяны. Все они, скорее всего, попытаются напасть на них по пути и уничтожить, и присутствие хранителя Бури не спасёт их. Могло бы спасти, если бы они шли малой группой, как тогда, из Башни, но так… соблазн слишком велик, а инстинкты тварей слишком сильны…

— Эд… — тихо, так, чтобы никто кроме парня её не услышал, произнесла Лиза, — мы же… выживем, да?

— Да, — кивнул парень, — мы… да, обязательно. Мира за стеной не стоит бояться, — улыбнулся он, приобняв девушку, — тебе нужно просто быть осторожной. И сильной.

— Сильной и осторожной, да? — хмыкнула она, выскользнув из его объятий, — значит, бояться всё же стоит?

— Страх коварен, — вздохнул Эдван, вспоминая первые дни за городской стеной, — он сковывает тебя, подчиняет тело и связывает твои мысли. Ты же знаешь, я… я очень боялся тварей, — сказал он. Лиза медленно кивнула, глядя на юношу, — Да и сейчас… бояться нормально. Так наши чувства говорят нам об опасности. Самое главное — не поддаваться этому страху, не позволять ему управлять тобой и сковывать. Я… знаю об этом не понаслышке.

— Да… я просто волнуюсь, — сказала она тихо и, крепко сжав руку парня, снова с надеждой взглянула на городскую стену.

— Лаут! Они там видишь нет? — бодро крикнул Марис, поднимаясь к ребятам на холм. Эдван с трудом удержался, чтобы не закатить глаза. В последние дни его товарищ взял моду разговаривать с ним только на древнем наречии, объясняя это тем, что ему нужно готовиться как-то общаться с представителями внешнего мира. Правда, проблема была в том, что Марис, хоть и нахватался от Агнара словечек и худо-бедно понимал, что ему говорят, совершенно не заботился о том, чтобы говорить правильно. Ему было важно лишь хоть как-то донести мысль, и ничего больше, а потому юный Морето был жутко косоязычным.

— Не вижу, — фыркнул Лаут, слегка раздражённо. Лиза, увидев приближающегося юношу, отпустила руку своего парня и демонстративно отошла в сторону. Эдван всё же закатил глаза.

— Я ты не понимать. Говорить древний язык, — с улыбкой проговорил Марис, сделав вид, что не заметил манёвров девушки.

— А Лиза не понимать ты, — буркнул Лаут в ответ, а девушка, услышав своё имя, прислушалась к разговору.

— Лиза тоже учить язык! Говорить с внешний мир без язык — нет! — важно отметил Морето, подняв указательный палец. У Эдвана в этот момент дёрнулся глаз.

— Моя говорить с твоя на древний язык только если твоя стараться. Марис не стараться, Эдван не говорить! — сказал он раздражённо и, фыркнув, скрестил руки на груди и отвернулся.

— Какой же ты… вред? зло…жад… хм! — погрозив Лауту кулаком, парень залез в небольшой кармашек на рюкзаке, вытащил оттуда маленькую самодельную тетрадь, размером не больше ладони, и, немного полистав её, добавил, — занудный!

— Зато не будешь выглядеть дураком, когда откроешь рот, — сказал Эдван. Вдруг, он напрягся и резко обернулся в сторону равнины. На мгновение юноша почувствовал чей-то пристальный взгляд. Пристальный, и очень злой. Он внимательно оглядел толпу беженцев, да заросли высокой травы на всех окрестных холмах, но так и не заметил ничего подозрительного.

«Неужели, снова Коготь?» — подумал парень.

— Что-то случилось? — увидев хмурое лицо друга, спросил Марис, отбросив дурачество.

— Нет… нет, всё хорошо, — ответил Эдван, окончательно уверившись, что за ними следили бойцы Когтя, которых он, скорее всего, спугнул своим вниманием.

— Как думаешь, они успеют? — спросил Морето, глядя на стену.

— Должны успеть. Мы можем только надеяться.

— Тогда надеюсь, им не придётся пробиваться с боем.

— Да… — протянул Эдван.

Вывести чуть больше тысячи беженцев за городскую стену оказалось не так-то просто, как им казалось вначале. Вначале их пытались задержать у внутренней стены, а затем и у внешней. Особенно, когда к беженцам пытались примкнуть беглые солдаты. Только благодаря дипломатическим способностям старейшины Айо и присутствию людей из семьи Линн в рядах Когтя, им удалось избежать сражения и убедить солдат открыть ворота, а Агнара — не разносить эти самые ворота на куски.

Вот только, как оказалось, право уйти касалось только беженцев из благородных, а так же неодарённых простолюдинов. Желающих покинуть стены родного города солдат, в особенности тех, кто поддерживал Лана Шу, выпускать не собирались. Таков был приказ главы, и никто сегодня не собирался его нарушать, справедливо считая убегающих жалкими трусами и дезертирами. Однако, те не отчаялсиь. Когда створки ворот только начали закрываться за спинами последних бедняков из трущоб, что покидали Город, в небе взметнулась ветвистая молния. Гром прогремел над стеной, привлекая внимание всех вокруг. Следом, где-то вдалеке мелькнула вторая, а затем третья, четвёртая, и обрывки грома донеслись до людей у восточных ворот. Молнии пронзали в небо подобно сигнальным огням, призывая к прорыву и те, кто понял сигнал, тут же им воспользовались, даже не раздумывая. И начался бой. Быстрый и жестокий, во время которого защитники стены потеряли всякую жалость, жестоко избивая, а порой и убивая тех, кто пытался сбежать. Однако, большинству всё же удалось уйти, хоть и не без потерь. И Эдван, поглядев на эту драку, очень надеялся, что семье Морето не придётся пробиваться с боем. Как и мастеру Ганну.

Данный Агнаром час уже истекал, когда на верхушке холма неподалёку от берега Белой показалась человеческая фигура. Тёмные одежды, на которых даже с такого расстояния можно было различить вкрапления чего-то красного не оставляли сомнений в том, что это был кто-то из клана Морето. Боец двигался быстро, то пропадая из виду, то появляясь вновь на верхушке другого холма, через несколько минут он достиг восточных ворот и, увидев Мариса, направился прямо к нему.

— Гед! — радостно воскликнул Марис, разглядев лицо мужчины, — неужели отец послал тебя?

— Да, — холодно ответил тот, совершенно не разделяя радости юноши от этой встречи, — Леди Джина просила сообщить, что покинула город через северо-восточные ворота. Клан Морето нагонит вас у берега Белой.

— Хорошо, — ответил Лаут вместо друга, влезая в разговор, — не знаешь ли ты чего-нибудь о том, где сейчас мастер Ганн?

— С госпожой, — бросил мужчина, окинув Лаута полным презрения взглядом и, не скрывая своего враждебного отношения к изгнанникам, отбыл обратно так же быстро, как прибежал.

— Не обращай внимания. Приказ покинуть город пришёлся ему не по душе… — сказал Марис, — Гед всё ещё ненавидит меня за изгнание. Он считает, что это из-за меня клан оказался в таком положении… — пробормотал юноша и, тяжело вздохнув, грустно добавил, — и, наверное, он прав.

— Мне нет дела до его мнения, — фыркнул Лаут, — может думать, что хочет. Главное, что ты понял свои ошибки.

Хлопнув друга по плечу, Эдван направился к Агнару, чтобы передать сообщение. Здоровяк, выслушав Лаута, лишь кивнул и, пообещав, что первое время они пойдут вдоль реки, выпустил в воздух небольшую молнию. Услышав раскаты грома, люди, что расположились у подножья холма на время ожидания, начали собираться в дорогу. Их путь к спасению, к новой жизни, пугающей своей неизвестностью, наконец, начинался.