Убийственный пароход
Шрифт:
– Так я и поступлю.
Старпом убежал, а Алиса наморщила носик.
– Мне кажется, он чем-то очень сильно расстроен, - сказала она.
– Пустяки. Худшее уже произошло.
– А что именно?
– Пять часов назад я женился.
– На ком же?
– Эта новость вызвала румянец на щеках девушки, и Второв с удовлетворением отметил, что он ей, стало быть, не безразличен.
– На мадам Ле Чанг. Старуха сказочно богата. Сегодня ночью я её придушу, и мы с тобой уплывем на Мадагаскар. Прямо на этом пароходе.
– Я согласна.
После этих слов Второву ничего не оставалось, как обнять Алису и поцеловать. Девушка ответила на его поцелуй,
– Значит, я соблазняю женатого мужчину?
– спросила Алиса, заглядывая Гаю в глаза.
– Новобрачного, - уточнил Второв.
– Лишенного к тому же законной брачной ночи с супругой.
– Какая она коварная и нехорошая женщина! Так не годится. Неужели молодому придется ночевать одному в холодной постели?
– Что поделаешь... Не класть же рядом с собой кипящий чайник, чтобы согреться.
– А другого варианта нет?
– Есть. Но я не знаю, как ты на него отреагируешь, - отозвался Гай, нежно притягивая Алису к себе.
– Попробуй - узнаешь.
Второв, как настоящий варвар, подхватил девушку на руки, затем усадил на плечо и понес в свою каюту.
3
Глубокой ночью Костяная Нога вновь выбрался через вентиляционную шахту на палубу, надеясь, что и в этот раз его никто не заметит. Его мучили постоянная жажда и отсутствие часов. Быть вне времени оказалось хуже всего. Словно ты существуешь в каком-нибудь Зазеркалье. Может, так и было на самом деле и пароход уже исчез с волжских просторов, а никто ни о чем не догадывался?
Костяной Ноге некогда было размышлять на эту тему. Он проворно спустился по лестнице на нижнюю палубу, где размещалось большинство кают. Осторожно потолкавшись в разные двери, бомж наконец обнаружил одну, которая не была заперта. Чуть приоткрыв её и оставив узкую полоску света, он крадучись вошел внутрь. Пол под его ногами предательски скрипнул, но хозяин каюты, если он был тут, не проснулся. Несмотря на увечье, все части тела и органы у корабельного "зайца", включая глаза, работали превосходно. В чернильной темноте он различил очертания столика, кресла и кровати, на которой под простыней лежал человек.
Затаив дыхание, Костяная Нога услышал тиканье часов. Они лежали где-то на столике. Пошарив рукой и чуть не опрокинув на пол стакан, бомж нащупал кожаный ремешок, схватил часы и, пятясь как рак, выскользнул в коридор, прикрыв за собой дверь.
– Получилось!
– радостно прошептал он, и тут чья-то тяжелая длань легла ему на плечо.
– Ни с места!
– Противный голос раздался возле самого уха.
– Буду стрелять в печень. Подними руки и замри.
Костяная Нога подчинился. Голос показался ему знакомым. Не может быть! Его обладатель давно превратился в ливерную колбасу... Если только с ним не разговаривает огромный батон "Докторской"...
Тем временем в руках у бомжа очутились стакан и бутылка.
– Пей!
– потребовал человек-колбаса.
Без сомнения, голос этот принадлежал старинному дружку Костяной Ноги, Гоге Цимбалюку, затянутому когда-то в гигантскую мясорубку.
Костяная Нога хлебнул водки, медленно обернулся, и его единственная здоровая нога подкосилась. Точно: перед ним стоял Гога, но узнать его в белом кителе, фуражке, во всем этом капитанском обличье было почти невозможно. Если бы сейчас "Коломбина" вдруг столкнулась с айсбергом, это поразило бы бомжа меньше, чем видение преобразившегося самым чудесным образом Цимбалюка, который всю жизнь носил одни-единственные
брюки и рубашку, а воду в любом её качестве презирал до глубины души.– К-как...т-ты?..
– вымолвил Костяная Нога, автоматически подлив из бутылки в стакан.
– Ну!
– усмехнулся капитан Гога Бурмистров-Цимбалюк.
– Чего выставился? Я это, я. Судьба, приятель. Она повернулась ко мне лицом. А ты, как я погляжу, продолжаешь нюхать её задницу? Пошли ко мне в каюту, все расскажу. Я теперь тут самый главный. Захочу - потоплю этот пароход к чертовой бабушке. Так-то.
Костяная Нога, ошарашенный негаданной встречей, последовал за капитаном. Ему было и радостно, и завидно, и чуточку не по себе от загадочного перевоплощения Цимбалюка. Не иначе тут не обошлось без нечистой силы.
В капитанской каюте выпивки было навалом. За час до этого Микитчик и Вахрушин покинули спящего хозяина, а тот, очнувшись, пустился бродить по пароходу, пока не натолкнулся на закадычного дружка.
– Значит, ты "заяц"?
– спросил он сурово.
– По закону я должен выбросить тебя за борт с якорной цепью на шее. Но я добрый. К тому же ты никогда не делал мне пакостей, даже делился последней килькой из банки. Останешься здесь, в моей каюте.
– Как ты выбрался из мясорубки?
– спросил Костяная Нога, уплетая объедки, оставшиеся после недавней гулянки.
– А она меня взяла и выплюнула, - пояснил тот.
– Видно, не гожусь на котлеты. Стукнулся головой, отнесли в морг. А там я от холода очнулся, выпил со сторожем спирта и пошел на помойку. Потом у одной бабы жил. Крышу ей налаживал.
– А здесь как?
– Окончил капитанские курсы, экстерном. Вру. Встретился я у этой бабы с её сыном. В гости он приехал, откуда-то с Енисея. Сам капитан, при форме, с документами. Получил новое назначение, на эту самую посудину. Мы с ним разговорились за выпивкой, я все и разузнал. И подумал: кой ляд я буду всю жизнь по помойкам маяться? А не прокатиться ли мне бесплатно до Астрахани? Да ещё капитаном парохода? И решился.
– Неужели убил старуху с сыном?
– замер со стаканом у губ Костяная Нога.
– Зачем? Спер ночью форму и документы - и сюда.
– А ведь в погоню пустятся, не боишься?
– Как же, пустятся! В дурдоме они оба. Я туда знакомых санитаров вызвал. Пока разберутся, я уже в Астрахани буду. И ты тоже. Не робей, друг, прорвемся!
– Ну, ты даешь...
– только и смог вымолвить Костяная Нога, с восхищением глядя на Гогу.
4
Алиса уснула, безмятежно улыбаясь чему-то, а Второв, тихонько отодвинувшись, встал с кровати, оделся и выскользнул из каюты. Только что он слышал в коридоре чьи-то приглушенные голоса, но сейчас тут никого не было. Второву почему-то подумалось, что к кинорежиссеру Микитчику вновь заявились ночные гости. Прокравшись к его двери, Гай приложил ухо к замочной скважине и начал прислушиваться. Так и есть, кто-то там ходил и разговаривал.
– Дело осложняется, - услышал Гай глухое сопрано.
– Мы не можем ничего предпринять, пока на пароходе находится секретный агент. Он путает нам все карты.
– Кто это?
– фальцетом спросил второй.
– Один из пассажиров. Мужчина. Чрезвычайно опасен. Суперагент высшего класса.
"Речь идет обо мне", - с удовлетворением подумал Второв.
– Он охотится за теми же документами, что и мы, - продолжил фальцет. А кто везет микропленку?
– Некая особа женского пола, - ответил третий, басом.
– Она прячет её в наручных часах. И мы должны опередить этого проныру.