Убийственный пароход

– Так я и поступлю.

Старпом убежал, а Алиса наморщила носик.

– Мне кажется, он чем-то очень сильно расстроен, - сказала она.

– Пустяки. Худшее уже произошло.

– А что именно?

– Пять часов назад я женился.

– На ком же?
– Эта новость вызвала румянец на щеках девушки, и Второв с удовлетворением отметил, что он ей, стало быть, не безразличен.

– На мадам Ле Чанг. Старуха сказочно богата. Сегодня ночью я её придушу, и мы с тобой уплывем на Мадагаскар. Прямо на этом пароходе.

– Я согласна.

После этих слов Второву ничего не оставалось, как обнять Алису и поцеловать. Девушка ответила на его поцелуй, задержавшись в объятиях чуть дольше, чем следовало. Так они и стояли возле пароходной трубы, не в силах расстаться.

– Значит, я соблазняю женатого мужчину?
– спросила Алиса, заглядывая Гаю в глаза.

– Новобрачного, - уточнил Второв.
– Лишенного к тому же законной брачной ночи с супругой.

– Какая она коварная и нехорошая женщина! Так не годится. Неужели молодому придется ночевать одному в холодной постели?

– Что поделаешь... Не класть же рядом с собой кипящий чайник, чтобы согреться.

– А другого варианта нет?

– Есть. Но я не знаю, как ты на него отреагируешь, - отозвался Гай, нежно притягивая Алису к себе.

– Попробуй - узнаешь.

Второв, как настоящий варвар, подхватил девушку на руки, затем усадил на плечо и понес в свою каюту.

3

Глубокой ночью Костяная Нога вновь выбрался через вентиляционную шахту на палубу, надеясь, что и в этот раз его никто не заметит. Его мучили постоянная жажда и отсутствие часов. Быть вне времени оказалось хуже всего. Словно ты существуешь в каком-нибудь Зазеркалье. Может, так и было на самом деле и пароход уже исчез с волжских просторов, а никто ни о чем не догадывался?

Костяной Ноге некогда было размышлять на эту тему. Он проворно спустился по лестнице на нижнюю палубу, где размещалось большинство кают. Осторожно потолкавшись в разные двери, бомж наконец обнаружил одну, которая не была заперта. Чуть приоткрыв её и оставив узкую полоску света, он крадучись вошел внутрь. Пол под его ногами предательски скрипнул, но хозяин каюты, если он был тут, не проснулся. Несмотря на увечье, все части тела и органы у корабельного "зайца", включая глаза, работали превосходно. В чернильной темноте он различил очертания столика, кресла и кровати, на которой под простыней лежал человек.

Затаив дыхание, Костяная Нога услышал тиканье часов. Они лежали где-то на столике. Пошарив рукой и чуть не опрокинув на пол стакан, бомж нащупал кожаный ремешок, схватил часы и, пятясь как рак, выскользнул в коридор, прикрыв за собой дверь.

– Получилось!
– радостно прошептал он, и тут чья-то тяжелая длань легла ему на плечо.

– Ни с места!
– Противный голос раздался возле самого уха.
– Буду стрелять в печень. Подними руки и замри.

Костяная Нога подчинился. Голос показался ему знакомым. Не может быть! Его обладатель давно превратился в ливерную колбасу... Если только с ним не разговаривает огромный батон "Докторской"...

Тем временем в руках у бомжа очутились стакан и бутылка.

– Пей!
– потребовал человек-колбаса.

Без сомнения, голос этот принадлежал старинному дружку Костяной Ноги, Гоге Цимбалюку, затянутому когда-то в гигантскую мясорубку.

Костяная Нога хлебнул водки, медленно обернулся, и его единственная здоровая нога подкосилась. Точно: перед ним стоял Гога, но узнать его в белом кителе, фуражке, во всем этом капитанском обличье было почти невозможно. Если бы сейчас "Коломбина" вдруг столкнулась с айсбергом, это поразило бы бомжа меньше, чем видение преобразившегося самым чудесным образом Цимбалюка, который всю жизнь носил одни-единственные брюки и рубашку, а воду в любом её качестве презирал до глубины души.

– К-как...т-ты?..
– вымолвил Костяная Нога, автоматически подлив из бутылки в стакан.

– Ну!
– усмехнулся капитан Гога Бурмистров-Цимбалюк.
– Чего выставился? Я это, я. Судьба, приятель. Она повернулась ко мне лицом. А ты, как я погляжу, продолжаешь нюхать её задницу? Пошли ко мне в каюту, все расскажу. Я теперь тут самый главный. Захочу - потоплю этот пароход к чертовой бабушке. Так-то.

Костяная Нога, ошарашенный негаданной встречей, последовал за капитаном. Ему было и радостно, и завидно, и чуточку не по себе от загадочного перевоплощения Цимбалюка. Не иначе тут не обошлось без нечистой силы.

В капитанской каюте выпивки было навалом. За час до этого Микитчик и Вахрушин покинули спящего хозяина, а тот, очнувшись, пустился бродить по пароходу, пока не натолкнулся на закадычного дружка.

– Значит, ты "заяц"?
– спросил он сурово.
– По закону я должен выбросить тебя за борт с якорной цепью на шее. Но я добрый. К тому же ты никогда не делал мне пакостей, даже делился последней килькой из банки. Останешься здесь, в моей каюте.

– Как ты выбрался из мясорубки?
– спросил Костяная Нога, уплетая объедки, оставшиеся после недавней гулянки.

– А она меня взяла и выплюнула, - пояснил тот.
– Видно, не гожусь на котлеты. Стукнулся головой, отнесли в морг. А там я от холода очнулся, выпил со сторожем спирта и пошел на помойку. Потом у одной бабы жил. Крышу ей налаживал.

– А здесь как?

– Окончил капитанские курсы, экстерном. Вру. Встретился я у этой бабы с её сыном. В гости он приехал, откуда-то с Енисея. Сам капитан, при форме, с документами. Получил новое назначение, на эту самую посудину. Мы с ним разговорились за выпивкой, я все и разузнал. И подумал: кой ляд я буду всю жизнь по помойкам маяться? А не прокатиться ли мне бесплатно до Астрахани? Да ещё капитаном парохода? И решился.

– Неужели убил старуху с сыном?
– замер со стаканом у губ Костяная Нога.

– Зачем? Спер ночью форму и документы - и сюда.

– А ведь в погоню пустятся, не боишься?

– Как же, пустятся! В дурдоме они оба. Я туда знакомых санитаров вызвал. Пока разберутся, я уже в Астрахани буду. И ты тоже. Не робей, друг, прорвемся!

– Ну, ты даешь...
– только и смог вымолвить Костяная Нога, с восхищением глядя на Гогу.

4

Алиса уснула, безмятежно улыбаясь чему-то, а Второв, тихонько отодвинувшись, встал с кровати, оделся и выскользнул из каюты. Только что он слышал в коридоре чьи-то приглушенные голоса, но сейчас тут никого не было. Второву почему-то подумалось, что к кинорежиссеру Микитчику вновь заявились ночные гости. Прокравшись к его двери, Гай приложил ухо к замочной скважине и начал прислушиваться. Так и есть, кто-то там ходил и разговаривал.

– Дело осложняется, - услышал Гай глухое сопрано.
– Мы не можем ничего предпринять, пока на пароходе находится секретный агент. Он путает нам все карты.

– Кто это?
– фальцетом спросил второй.

– Один из пассажиров. Мужчина. Чрезвычайно опасен. Суперагент высшего класса.

"Речь идет обо мне", - с удовлетворением подумал Второв.

– Он охотится за теми же документами, что и мы, - продолжил фальцет. А кто везет микропленку?

– Некая особа женского пола, - ответил третий, басом.
– Она прячет её в наручных часах. И мы должны опередить этого проныру.