Учебное пособие

Я была так голодна, что наверняка пускала слюни, силясь оторвать взгляд от еды. На званных обедах не принято начинать трапезу, пока хозяин дома этого не позволит, пожелав приятного аппетита. Собственно, я по привычке и ждала этого позволения, когда Айсэттар с некоторой ленцой положил невразумительное сиреневое нечто себе в тарелку и принялся это есть.

– Я так понимаю, ты не голодна, – насмешливо констатировал он, подхватывая со стола графин с изумительным напитком. – Или тебе нужно особое приглашение?

– Достаточно пожелать приятного аппетита, господ…

– Я не позволял себя так называть, – резко оборвал он. – Меня мало интересуют все эти ваши условности, – эллариец подвинул два стакана и в оба налил напиток, не спрашивая моего дозволения. – Меня дико раздражает Ваша культура. Этот никчемный этикет, являющийся жалкой пародией на некогда возведённые своды правил по поведению мужчин к своим женщинам, – он посмотрел на меня, поднялся и обошел стол, вставая напротив. Запотевший стакан с багровой жидкостью медленно опустился на скатерть. ­– Вся ваша империя построена на лжи. Куда не глянь, сплошь обман и предательство. Я имел возможность наблюдать за вами семь сотен лет и увидеть достаточно, чтобы иметь непреодолимое желание разрушить до основания все пять империй этого мира.

Я испугано вскинула на него взгляд, чувствуя, как каждое брошенное слово эхом отдаётся в мозгу.

– Вы отравлены магом, который много лет скармливал с ладони вам ложь. В этом обществе обман и предательство существуют, как нечто само собой разумеющееся, – я мало понимала о чём он говорил, но всё равно внимательно слушала. – Не важно при этом сколько добра делал человек на протяжении всей жизни…

– Но это не так, – возразила я. – Мы ценим честь и верность, заботу и добропорядочность…

Эллариец усмехнулся и сказал то, от чего спёрло моё дыхание.

– Виттель. Не она ли стала твоей погибелью, радость моя?

И я замолчала. Снова.

– Но всё это поправимо, конечно, – хмыкнул, опуская руку в карман брюк. – Рыба гнила с головы. А вот ты, другое дело. Если бы ты хоть каплю была похожа на всех этих тёмных, что лгут напропалую, я бы оборвал твою жизнь ещё там. В миг, когда ты меня освободила. Ненавижу лжецов и предателей.

Перед моими глазами сверкнул чёрный пузырёк. Айсэттар его откупорил и половину вылил в мой стакан. Сердце загрохотало в груди так, что последующие слова элларийца я слышала, как сквозь вату, пока мозг лихорадочно производил расчёты.

Это ведь даже не противозачаточное. Хуже. Самый настоящий яд замедленного действия, отравляющий организм. Он предназначен для того, чтобы избавить женщину от нежелательной беременности, но и используют обычно малые дозы. В пузырьке тридцать капель. Принимают всего одну, то есть дозировка будет превышена примерно в пятнадцать раз! Если я выпью это, меня просто убьёт.

– Что это? – шепчу помертвевшими губами.

К горлу уже подступила горечь. Почему-то я была уверена, что у меня не будет шанса отказаться.

– Твой путь к магии, – он оставляет меня и садиться на своё место, вновь принимаясь за еду. – Ты же чувствуешь её в воздухе? Этот стакан поможет тебе её «вдохнуть». Так ты научишься принимать её, а не «вырабатывать».

«Этот стакан поможет мне умереть» – Обречённо подумала я.

– Мне это ни к чему. В нашем мире нет магии.

Я нашла в себе силы и положила на тарелку немного овощей, чтобы не вызывать у него подозрений. Ведь он уже высказал своё мнение по поводу условностей.

Айсэттар, наблюдая за мной одобрительно усмехнулся.

– Она есть. Просто нужно кое-что изменить.

Остальное время мы молчали. Мои мысли вертелись вокруг этого злосчастного стакана. Я всё надеялась, что смогу отказаться, но когда тарелка опустела, а голод был утолён, я услышала насмешливое:

– За магию, радость моя!

Посмотрев на элларийца, обнаружила, что он держит свой стакан над столом. Острый взгляд холоден, как никогда, и меня просто разрывает от понимания, что смерть моя неизбежна.

Если я не выпью, то должна буду объяснить, но объяснение не изменит исхода. Он же сам сказал, что убил бы, будь я хоть каплю похожа на тёмных. А я лгала, и фактически предала своими действиями. Сказать, что у меня аллергия на варченый настой? Очередная ложь? Он же гиппоалергенен. Его грудничкам дают, когда те простывают в сырую погоду!

Дрожащей рукой взяла стакан, прикидывая количество глотков, которое безопасно могла сделать. Поднесла стакан к губам под пристальным взглядом и пустила сладкую ягодную жидкость на язык, что мгновенно согрела рецепторы.

Один глоток.

Не опускаю стакан, а имитирую ещё несколько глотков и только после этого, отрываю его от губ.

Айсэттар улыбается. Жестоко. Пришпиливая острым холодным взглядом.

– До дна, моя сладкая лживая насквозь радость.

Оуни возмущенно стучит лапкой по тарелке, привлекая наше внимание, но замирает каменным изваяниям, когда по залу разносится щелчок.

Я смотрю на него не мигая, чувствуя, как душа жмётся в пятки. Воздух в груди спёрло, и выдохнуть сейчас казалось непосильной задачей, потому что тело окаменело от ужаса.

Он знает! Всё знает!

– А ты думала, я прост, слеп и глух? – продолжает улыбаться он. – Пей.

– Но это… Это же яд, – давлю помертвевшими губами.

– Ты принесла его в мой дом, Айрис. Засунула в мой шкаф... Я расцениваю это, как попытку убийства лично меня, – улыбка пропадает, заставляя обратить внимание на холодный острый взгляд. – Пей.

Стакан в руке дрожит, поблескивая холодными каплями на гладком стекле. Я понимаю, что он может поступить куда жестче, но и лично принять яд не могу. Отвожу взгляд и опускаю стакан на белую скатерть, готовясь к худшему.

Несколько долгих секунд чувству, что он смотрит на меня. Мне страшно и неуютно. Кажется, что мир медленно начинает кружиться и таять.

– Я могу заставить.

Как заставить? Силой? Шантажом? Силы небесные, да конечно может. Разнести часть города только ради того, чтобы выпила этот яд. И да, я прекрасно понимаю, что вариантов у меня нет вовсе.

Бросаю взгляд исподлобья, резким движением хватаю стакан и опрокидываю его на пол. Его приземление ознаменовал хлопок и звон разлетевшихся осколков. Смотрю с вызовом в пронзительно-ледяную остроту его глаз.

– Серьёзно? – хмыкает он.

Звонкий щелчок длинных пальцев, яркая вспышка и перед глазами стоит он. Целёхонький и невредимый, всё так же поблескивая холодными каплями.

– Пей, – холодный приказ, от которого по коже скатываются мурашки. – Или желаешь оборвать несколько жизней прежде, чем проглотишь собственный яд? Я могу устроить… Стража!