Ученица Ледяного Стража. Избранница Стужи. Книга 2

– Вы тоже думаете, что она моя…

– До того, как я увидел вас рядом, у меня были другие версии, – признался куратор. – Но портрет расставил все на свои места, верно?

Дверь, ведущая на террасу, отворилась, и я вздрогнула. Герцог Найгаард спускался по лестнице. Вестейн напрягся, а я сама не поняла, как оказалась за его спиной. Правитель Севера остановился и заявил, глядя в глаза моему куратору:

– Мне нужно поговорить с твоей ученицей, Ааберг.

Глава 9. Вопросы, вопросы...

Вестейн не повел и бровью:

– Только в моем присутствии. Я отвечаю за девушку перед ректором и ее отцом.

Я ждала, что правитель Севера прикажет ему уйти, но тот лишь усмехнулся:

– Ты, как всегда, предсказуем. Но я не ждал, что ты будешь так опекать навязанную тебе девчонку.

Пренебрежение в его голосе почему-то задело. Неужели мысль о том, что моей матерью может оказаться Правящая герцогиня Севера, пробудила спящее самолюбие?

Голос куратора был холоднее льда, когда тот проговорил:

– Я выполнил приказ ректора. И ваш.

– Ах да, твоя верность правилам… – ядовито улыбнулся герцог.

– … служит на благо Севера, – оборвал его Вестейн.

При этом герцог смотрел на него так, что дал бы фору Крону. Как только весь сад изморозью не покрылся под этим взглядом.

Я нехотя выступила из-за плеча куратора и посмотрела на герцога. Спокойно, Анна, спокойно… Там где-то Стужа, и волноваться нам нельзя.

При воспоминании о байланге укус под повязкой начал зудеть со страшной силой. А герцог, наконец, спросил:

– Как зовут вашу мать?

– Понятия не имею, – уже не совсем честно ответила я. – Отец не осчастливил меня этим знанием.

– Говорят, герцог Скау признал ребенка с улицы… Вы совсем не похожи на отца.

– У меня магия Хранителей, – пожала плечами я.

– Магия Хранителей, магия Стражей и чутье гор? – саркастично переспросил он. – Не слишком ли много талантов для дочери от безродной любовницы?

Мне ничего не оставалось, кроме как, снова пожать плечами и озвучить версию старого алхимика:

– Магистр Бакке сказал, что дар может передаваться через поколение. Вам виднее, кто из Стражей в прошлом поколении так хорошо развлекся в борделях нашей столицы.

Ой, лучше бы я молчала! Язык мой – враг мой, как всегда. В глазах Найгаарда вспыхнула ярость.

– Когда ты родилась? – рявкнул он.

Я вздрогнула от этого тона и выпалила честно:

– Летом.

Герцог помрачнел и требовательно спросил:

– Когда именно летом?

На задворках сознания мелькнула мысль, что стоит если не соврать, то хотя бы приврать. Но я призналась:

– Середина июля.

Лицо герцога стало задумчивым. Он словно что-то высчитывал в уме. Зуд стал невыносимым, и я не выдержала. Украдкой сдвинула широкий рукав и почесала черную повязку.

Глаза Найгаарда расширились от удивления. Затем он нахмурился и спросил:

– Это что?

– Метка связи, – с тяжелым вздохом призналась я.

И доверительно сообщила:

– Ужасно чешется.

– Метка связи? – нахмурился герцог. – У тебя нет байланга.

– Теперь есть, – с затаенной гордостью пояснил Вестейн. – Стужа. Байланг, которого Скала привез из Лабиринта. Она признала Анну как раз перед тем, как мы отправились сюда.

– Бред, – отрезал герцог.
– Это обезумевший байланг, а у девчонки только половина крови стражей.

Тут я обиделась:

– Это правда. Смотрите сами.

С этими словами я отодвинула повязку и показала ему следы зубов.

Лучше бы я этого не делала! Из аккуратных порезов тут же ручьем хлынула кровь. И одновременно у меня закружилась голова. Я пошатнулась, и Вестейн тут же оказался рядом. Натянул мне повязку и рукав, а затем укоризненно сказал:

– Ты что творишь!

– Предупреждать надо, – буркнула я, с удовольствием опираясь на него спиной.

Я подумывала, а не изобразить ли мне тут обморок. Этот праздник мне нравился все меньше, и мысль покинуть его в притворном бессознательном состоянии становилась все заманчивей.

Но я боялась, что в таком случае меня оставят во дворце. Поэтому сжала пальцами виски и начала достоверно обмякать на руках у куратора, но глаза держала открытыми.

– Что-то мне нехорошо, – сообщила я оторопевшим мужчинам.

Интересно, герцог так впечатлен моим спектаклем или меткой связи с байлангом?

– Вероятно, это следствие ускоренного формирования связи, – предположил куратор. – Спонтанный зов уже был.

– Может, мне лучше вернуться в Академию? – взмолилась я. – К Стуже? А то мало ли что еще случится…

Почему-то в этот момент мне ужасно захотелось оказаться даже не в своей комнате, а в сарае, рядом с байлангом. Присесть у теплого бока, зарыться лицом в белую шерсть и ни о чем не думать. Интересно, как там моя новая питомица? Надеюсь, Свейт присматривает за ней.

Я украдкой взглянула на герцога. Но тот уже потерял ко мне интерес.

– Проводи свою ученицу обратно, – приказал он Вестейну.

Кажется, правитель и сам был не против того, чтобы такая скандальная персона, какой я теперь являлась, покинула его дом. Мне это было на руку. Вестейн холодно кивнул:

– Хорошо. Мы пройдем к залу перемещений через сад, чтобы не беспокоить других гостей. Я провожу Анну в общежитие и найду лекаря. После этого мне нужно будет проверить ее байланга. Будьте добры передать Чейну Ольсону, что возвращаются они вместе с группой Холла.

Найгаард кивнул и обратился уже ко мне:

– Посмотрим, как примет тебя Лабиринт, Анна Скау.

С этими словами он пошел прочь. Но его взгляд мне категорически не понравился. Вестейн повел меня вдоль стены, стараясь не приближаться к сияющим окнам. В свете фонарей я заметила обгоревший куст. Наверное, отсюда Марта запускала свои фейерверки.

Я едва шевелила ногами и наполовину висела на кураторе. За нами могли наблюдать стражники, так что прекращать спектакль было рано. Да и голова продолжала кружиться, хоть и не так сильно. Когда мы обогнули дворец и вошли внутрь через одну из боковых дверей, я шепотом спросила: