Ученый из Сиракуз

После бессонной ночи Гераклида познабливало. Он стоял в башне, удивляясь своему спокойствию, и ждал, пока Гекатей привяжет конец мерного шнура к бревну у входа. За спиной Гераклида молча стояли четверо строителей с кирками и ломами и Дион, который их привел.

— Сколько локтей отсчитывать? — спросил Гекатей.

— Я сам, — ответил Гераклид, — а ты будешь разматывать шнур.

Они спустились в туннель. Впереди с факелом двигался Дион, за ним Гекатей, следом осторожно шагал Гераклид. Он пропускал через ладонь шнур и считал завязанные на нем узлы. Позади с инструментом и светильниками шли строители. Вот наконец и четыреста двадцать восьмой узел. Гераклид остановился и постучал кулаком по правой стене.

— Здесь, — проговорил он, и его голос гулко разнесся по подземелью.

Началась работа. Сменяя друг друга, строители принялись долбить стену, выламывая из непрочной скалы увесистые глыбы. Их скатывали по продолжению хода. Воздух наполнился известковой пылью. У Гераклида ломило уши от звонких ударов железа о камень, хотелось выбраться отсюда на свежий воздух и подождать окончания работы наверху. Но Гераклид не уходил. Боковое ответвление постепенно углублялось, вот уже не стало видно работника, который орудовал там ломом. Неожиданно раздался радостный крик. Из ниши вылез полуголый, покрытый серой пылью рудокоп и замахал пустыми руками:

— Провалился лом! Улетел!

Строитель засмеялся, в свете масляной лампы блеснули его белые зубы. Гераклид бросился к нему, крепко обнял и услышал за спиной голос Диона:

— Дай-ка я обниму тебя, Гераклид! Теперь у нас хоть надежда на спасение будет…

Дальше дело пошло быстро. Строители пробили в стене несколько отверстий и обрушили ее на пол нижнего хода. Чтобы перейти туда, пришлось спускаться с уступа — ниша вошла в туннель на локоть выше уровня пола. Гераклид как завороженный смотрел на пятнышко входа, который светился далеко внизу, как белый фонарик. Больше он не чувствовал усталости, хотя голова кружилась, будто он хлебнул неразбавленного вина. Задача была решена. Оставив строителей заканчивать переход, Гераклид с Гекатеем и Дионом пошли наверх.

— Сколько было всяких проб, и ничего не получалось, а у тебя с первого раза! — восхищался работой Гераклида Дион.

— Школа Архимеда, — сказал Гекатей.

АНДРОНАДОР

рошло немногим больше месяца после возвращения Гераклида из Леонтин, когда неожиданно новые события всколыхнули город.

Под вечер Гераклид возвращался из Тихи от хозяина скриптория, где заказал для себя копию «Большого миростроя» Демокрита — редкой книги, которую обнаружил в библиотеке дворца.

Смеркалось. Он шел по неширокой боковой улице, когда услышал крики. Улица наполнилась людьми, которые шли и бежали вниз, к Мегарскому проезду, возбужденно перекликаясь на ходу. Гераклид ускорил шаги, пристроился к какому-то лысому старику с толстой суковатой Палкой и спросил у него, что случилось.

— Гиеронима в Леонтинах кончили, — ответил тот. — Теперь свобода!

— Убили? — переспросил Гераклид. — Кто?

— Вот и иду узнавать, — буркнул старик и заковылял быстрее.

Толпа вынесла Гераклида на широкий Мегарсрий проезд, начинавшийся у Гексапилы. Улица была забита народом, повсюду слышались радостные возгласы.

— Свобода! — кричали тысячи глоток. — Слава тираноубийце Диномену! Демократия! Закон один для всех! Свобода!

Гераклид в смятении прислушивался. Диномен — убийца Гиеронима? Диномен, который забавлял царя, когда тот был младенцем, который учил его ездить верхом и стрелять из лука, который совсем недавно спас его от покушения! Начальник личной охраны, убивший того, кого охранял! И этого человека восхваляют как героя?

Среди толпы медленно двигалась повозка, на которой стояли двое в одежде телохранителей, потрясая царским шлемом с поломанными перьями и обрывками пурпурного плаща.

— Тиран убит! — кричали они. — Слава Аполлониду, надежде города! Слава Аполлониду, приверженцу истинной республики! Смерть Андронадору, защитнику тирании!

Гераклида обнял незнакомый горожанин.

— Тиран убит, — твердил он. — Теперь все переменится! Жизнь будет совсем другая!

— Вооружайтесь! — призывали рядом. — Идите к Острову! Там Аполлонид собирает войско!

Стемнело, в руках идущих загорелись факелы, в окнах домов и на оградах замелькали огни светильников.

«Вот так начинаются гражданские смуты, — думал Гераклид, — сперва радость, а потом война своих со своими не на жизнь, а на смерть».

Больше всего ему хотелось поскорее добраться домой к учителю. При первой возможности он свернул в боковой переулок и, боясь заблудиться в темноте, направился в Ахрадину. На улочке, где стоял дом Архимеда, было тихо. Гераклиду встретилась группа вооруженных горожан во главе со знакомым ему амфодархом^[15] квартала, которые обходили улицы, опасаясь нападения грабителей.

Гераклида долго не пускали в дом. Как оказалось, его собственный слуга Ксанф, которого Гекатей поставил сторожить вход, от страха не узнал голоса хозяина. Архимед облегченно вздохнул, увидев ученика, за судьбу которого давно беспокоился.

— Как ты считаешь, что теперь будет? — с тревогой спросил учителя Гераклид.

— Слишком мало я знаю, чтобы делать предсказания, — ответил Архимед. — Подождем до утра.

Они поужинали в столовой и долго сидели там, обсуждая случившееся. Снаружи доносился далекий гул толпы, выкрики, обрывки воинственных песен. Архимед вспоминал бурные моменты истории Сиракуз — борьбу Гермократа с Диоклом, которую использовал для захвата власти Диониссий, противоборство сторонников широкого представительства с советом шестисот, на котором сыграл Агафокл…

Они уже собирались ложиться, когда по улице защелкали копыта, загремели колеса повозки и раздался настойчивый стук в дверь. Во дворике перед входом собрались вооруженные слуги с факелами.

— Да не бойтесь же, — донеслось из-за двери. — Я — Полиен!

— Откройте, — сказал Архимед, — это его голос.

В дверях, озаренный неровным светом факелов, действительно появился Полиен.

— Они подождут на улице, — кивнул он в сторону спутников, — ас тобой, Архимед, мне нужно поговорить.

«Что надо ему? — с тревогой думал Гераклид, шагая следом за гостем, которого Архимед вел через дворик в свою рабочую комнату. — Хочет скрыться? Или спрятать ценности? Или привлечь учителя на свою сторону? То есть на сторону Андронадора, ведь его сын Фемист муж Гармонии».

— Что же за дело у тебя ко мне? — спросил Архимед, предложив гостю кресло и сев напротив.

Полиен потер пальцами обрюзгшие щеки и заговорил усталым голосом:

— Только ты один можешь сейчас спасти Сиракузы. Я пришел просить тебя стать посредником между мятежниками и старой властью.