Учитель. Назад в СССР 3

Тетя Клава выжидательно уставилась на Зину. Фельдшерица то краснела, то бледнела, то синела. Раскрывала рот, как выброшенная на берег рыба, но не могла вставить ни словечка в поток бурной Клавиной фантазии.

Я старательно прятал улыбку, удерживал вежливое выражение на лице. Встревать в разговор женщин, особенно сельских, иной раз себе дороже. Так ославят в случае чего, вовек не отмажешься. Но это бы ладно. Если почуют угрозу своему женскому авторитету, враз позабудут свои распри и накинутся уже на меня, сообща, так сказать.

— Вот еще! — фыркнула Зинаида. — Нужен он мне больно. Да и старый он.

— Чегой-то он старый? — удивилась тетя Клава. — Сколько ему? — продавщица задумалась. — Да почитай годков сорок пять и есть, или полтинничек уже? Да, не, юбилей не справляли, сорок годков-то, никак не больше. В самом соку мужик. Самое то, мужчина опытный, опять же, хозяйственный. Доперебираешься, Зинаида Михална, так в девках и останешься!

— Я замуж выхожу, Клавдия Валерьяновна! — сердито отчеканила Зина. — За Петра выхожу! За другого! — выкрикнула Зиночка, не выдержала такого напора.

— Это ж за какого другого? Больше у нас в колхозе-то и нет Петров. Басурман так вовсе старый? — озабоченно нахмурила брови Клавдия. — Волыханский погиб, похоронку мать получила… да и жена у него и двое дитёв осталися…

— Из колхоза «Огни Советов»! И уезжаю из вашего Жеребцова. Насовсем! Ноги моей тут больше не будет! — взбеленилась Зинаида. — Все! Теперь сами, без меня!

Выдав сердитую тираду, Зиночка развернулась ко мне с очаровательной улыбкой.

— Так вы придете, Егор Александрович? В субботу, в пять часов. Регистрация у нас в райцентре. Только близкая родня, — оправдываясь, затараторила фельдшерица. — Потом в фотоателье карточку сделаем на память. Отмечать будем тут, у нас, в колхозной столовой, товарищ Лиходеде разрешил. Гостей, за сотню, -горделиво заявила доктора, кинув гордый взгляд на Клавдию, которая внимательно слушала, навалившись грудью на прилавок. — Петенька у меня лучший комбайнер, заслуженный работник сельского хозяйства! И медали трудовые имеются. И грамоты от руководства! Передовик! –похвасталась Зина и снова расцвела.

Экие метаморфозы происходят с влюбленной женщиной. Я искренне любовался похорошевшей девушкой. Надо же, никогда не замечал. Жил бирюк, бирюком, кроме службы и своих парней знать ничего не знал. Из увлечений книга да рыбалка. Потом вот школьники… И дом с садом.

Мысли пенсионера-одиночки покружились и исчезли. Все чаще я чувствовал себя молодым активным Егором с хорошим полезным багажом знаний. Все реже вспоминал, кем был на самом деле. Правда, это не мешало мне пользоваться знаниями будущего и успешно применять их в своей нынешней жизни. Да и чувство одиночество растворилась в школьных буднях простого советского учителя.

— Рад за вас, Зинаида Михайловна. От души поздравляю и спасибо за приглашение, — вернулся к разговору с фельдшерицей.

Зинаида расцвела улыбкой, стрельнула глазами в сторону Клавдии, поправила волосы.

На свадьбу не хотелось, чего я там не видал? Да и не любитель я праздников подобного рода. Но на приглашение пришлось согласиться из-за пресловутого статуса. На деревенские свадьбы, кроме близких и дальних родственников, зовут уважаемых людей. Попал я в эту категорию неслучайно. И не потому, что учитель. Вернее, не совсем по этой причине. Дело малость поглубже, как я понимаю.

Митрич на наших творческих встречах у меня дома продолжал просвещать, кто есть кто на селе. Потому я и сообразил, с чего нарисовалось приглашение. На селе я человек новый. Учитель, это да, но на такая уж и важная птица молодой специалист, пускай даже из самой столицы.

Ключевую роль сыграло то, что преподаю географию у Зининого двоюродного или троюродного племенника. Потому, уверен, приглашен наравне с директором школы и классным руководителем. Другого объяснения не нахожу. Хотя, Зинаида вроде неместная в прямом смысле словом. Родилась и выросла в другом селе, но родня, само собой, в Жеребцово имеется, пусть и дальняя. Хотя может, зовет меня Зинаида в качестве приглашенного со своей стороны. В любом случае, если откажусь — не поймет, оскорбится.

— Обязательно загляну поздравить.

— Что же вы… загляну? — обиженно поджала губы фельдшерица. — И не останетесь разве на торжество? — разволновалась Зинаида.

— Останусь, конечно, — заверил я докторшу, чем вызвал недовольство Клавдии Валерьяновны, которая не успела отпустить ехидную шпильку в адрес невесты.

Девушка враз успокоилась, снова кокетливо поправила локон, кивнула довольно.

— Ну, до свидания, Егор Александрович. Ждем вас с Петрушей на нашу свадьбу. В субботу, не забудьте же!

— Не забуду — заверил я.

Зиночка еще раз кивнула, процедила: «До свидания» в адрес продавщицы, развернулась и, цокая каблучками, направилась к выходу.

— Ишь ты, идет, чисто плывет, — покачала головой тетя Клава, неодобрительно глядя вслед фельдшерице. — Постой-ка, а ну-ка, стой, кому говорю! — заволновалась от чего-то продавщица. — Михална! А ну, стой, тебе говорю!

— Ну что еще, Клавдия Валерьяновна? — недовольно произнесла Зинаида, оборачиваясь на суровый призыв.

— Это чегой-то получается? Мы тут на селе без докторши осталися? Или вы тута в Жеребцове жить будете

— Вот еще, — фыркнула с нескрываемым удовольствием Зинаида. — Жена в дом к мужу уходит после свадьбы. Я к Петруше своему переезжаю. В его колхоз, у него там и ом, и хозяйство!

— А мы как? Без фельдшера-то? — растерянно переспросила несгибаемая тетя Клава, моргая густо накрашенными ресницами.

— Ну почему же, — пожала плечами Зина. — Вам нового фельдшера назначат. Приедет кто-нибудь, — легкомысленно отмахнулась девушка. — Назначен уже. Ждите!

Видно было, проблемы села Жеребцова, где фельдшерица так и не сумела отыскать мужа, волнуют ее постольку поскольку. Точнее вовсе не волнуют. До свадьбы оставалось несколько дней, девушку больше интересовало личное семейное счастье и грандиозное событие, чем вопросы сельского медицинского обслуживания.

— Чой-то деется-то, Егор Александрович, — тяжело вздохнула тетя Клава. — И как тут жить-то? Последнее отымают, — еще горше вдохнула продавщица, отчего газетный лист едва не слетел с прилавка.

— Так вы покупки-то не забудьте, Егор Александрович, — озабоченно заговорила Клавдия, моментально переключившись на меня. — А то вона чего делается-то… — покачала головой женщина, рассеянно поглядывая, как я укладывают в авоську молоко, халву, хлеб и карамельки.- И как оно теперь, Егор Александрович? — заглядывая мне в лицо, запричитала тетка Клава. — Вы уж там поговорите, с кем следует, чтобы нам значитца, прислали федьдшерицу-то… Хорошую! Лучше мужчину… — подумав немного, выдала начальница сельпо.

— Да отчего ж лучше, Клавдия Валерьяновна? — изумился я.

— Молодой вы еще, Егор Александрович, — ласково улыбнулась продавщица, отчего мне захотелось немедленно ретироваться из магазина. — Мужика-то холостого мы тут враз обженим, останется на селе, — доверительно сообщила свой коварный план женщина и окинула меня очень подозрительным взглядом, который не сильно не понравился.

— Пойду я, Клавдия Валерьяновна, — улыбнулся я.- До свидания. Хорошего вечера.

— Какое там… — махнула рукой тетя Клава. — После таких-то новостей… Так вы уж поговорите там, Егор Александрович, — настойчивый голос Клавдии догнал меня на выходе.